Клер отнесла розы на кухню, осторожно поставила их в фарфоровую вазу и поглядела на часы. Зак должен был зайти сегодня перед тем, как вернуться в Кембридж, у нее было еще целое утро до его прихода. Два дня она уже провела, борясь с желанием убежать в свой таинственный мир: так хотелось узнать, что произошло с Изабель дальше. Клер оставила ее в тот момент, когда она так отчаянно хотела избавиться от ребенка. Разве ее любопытство не естественно? Болезненное, возможно, даже извращенное, но не зловещее. Оно не могло означать, что Изабель приобретает над ней какую-то власть. Или она ошибается? Может быть Зак прав, и она уже предпочитает прошлое из своих фантазий настоящему? Клер покачала головой. Надо выйти из дома: это, по крайней мере, отвлечет ее до прихода Зака.
Супермаркет «Харродс» был заполнен покупателями. Клер довольно долго бродила по первому этажу, разглядывая витрины, останавливаясь в разных отделах, выбирая шарфы и сумочки и вновь возвращая их на место, в одной секции она купила темно-зеленый замшевый пояс, пару блестящих серег, а в другой – отрез бледно-голубого шелка, который ей был вовсе не нужен. В половине двенадцатого она решила выпить чашку кофе и пошла наверх в кафе. Проходя мимо отдела модной одежды, Клер услышала ритмичную музыку, которая сопровождала показ моделей, и невольно ускорила шаг: все что угодно, только бы занять свои мысли еще на пару минут. Наверху было жарко, и она расстегнула жакет, пробираясь среди множества покупателей туда, где шло действо.
Музыка была очень громкой, и ее ритм болезненно отдавался в ушах. Клер остановилась с краю. Лучи прожекторов разрезали воздух, а манекенщицы кружились и дергались как марионетки в освещенном круге. Позади них на сцене была установлена декорация – огромная тюремная решетка; слева находилась часть ее уже в натуральную величину, прутья, на которых висели цепи, поблескивали в свете прожекторов. Цепи были навешаны и на манекенщицах, платья их были короткими, даже эротичными, черными и цвета хаки, руки и ноги разукрашены серебряными блестками, лица под черными, короткими париками выглядели безжизненными. Клер огляделась: женщины рядом с ней, забыв обо всем, с восторгом смотрели представление. Одна из них раскачивалась в такт музыке, увлеченная шоу. Полосы света пересекали решетку, отбрасывая тени на пол, красивые стройные ноги див ритмично двигались по подиуму. Музыка становилась все громче и настойчивее; воздух был пропитан запахом духов. Стоящий рядом с Клер человек из охраны универмага внимательно наблюдал за толпой; его лицо то освещалось прожектором, то оказывалось в тени. Вот тень от решетки упала ему на лицо, и Клер смогла разглядеть белки его глаз – настороженных, недоверчивых...
Она не сознавала того, что вдруг начала кричать. Выронив свертки, Клер бросилась бежать, с трудом пробираясь через толпу. Сердце гулко стучало у нее в груди, во рту пересохло. Она отчаянно принялась толкать тяжелую дверь на лестницу, но никак не могла ее открыть. Внезапно дверь легко отворилась, и появился тот самый охранник. Он посмотрел на Клер, прислонившуюся к стене, на ее бледное лицо.
– Могу я вам чем-нибудь помочь, мадам? – Он смотрел на нее с явным подозрением, с трудом удерживаясь от того, чтобы не схватить ее за руку.
Стараясь успокоиться, Клер только покачала головой.
– Я в полном порядке. Простите. Это все прожектора... – Она едва могла говорить.
Сзади появилась женщина, которая смотрела шоу рядом с Клер; в руках она держала свертки.
– Вы в порядке? – Отстранив охранника, она обняла Клер за плечи. – Не беспокойтесь, офицер, я позабочусь о ней. Я видела, что тебе стало плохо, дорогуша: это все из-за жары, этих огней и толпы; тут кто угодно упадет в обморок.
Охранник нахмурился.
– Если вы уверены...
Клер кивнула, и он удалился. Женщина язвительно усмехнулась.
– Разочарован. Он думал, что ты что-то украла! Это я могла бы скрыться с твоими покупками. Вот. – Она сунула их в руки Клер, – Ты уверена, что можешь идти? Хочешь, я вызову тебе такси? – Бодрый голос продолжал говорить, пока Клер медленно спускалась по широким ступеням, ведущим на улицу. – Немного свежего воздуха, и все будет хорошо.
Клер почти не слышала, что ей говорят, у нее в голове по-прежнему кружились решетки, огни, тени, настороженные, ищущие глаза – глаза и решетки из ее кошмаров. Прижимая свертки к груди, Клер позволила усадить себя в такси; как со стороны она слышала свой голос, когда благодарила женщину и называла шоферу адрес, потом откинулась на спинку сиденья и почувствовала, что плачет.
– Пол Ройленд. – Нейл Форбс присел на край стола и стал читать отпечатанные на машинке листы. – Тридцать восемь лет. Итон и Оксфорд – это мне известно: мы учились в одном колледже, только он был на пару лет старше. Карьера в Сити: «Коуттс», «Ломбардс», с 1981 года – партнер в «Битти Камерон», сейчас директор «Уэстлейк Пирс». В 1981 году женился на Клер Гордон, дочери Алека Гордона, который умер в 1962 году. – Он бросил листы на стол. – Пол Ройленд! – с отвращением повторил он. – Этот негодяй однажды пытался оговорить меня в студенческом союзе, а потом добивался, чтобы меня исключили.
– Я не знала, что ты учился в Оксфорде. – Кэтлин Рирдон, исполнительница народных песен, стояла уже в пальто – четырьмя годами старше, чем Нейл, она выглядела на десять лет моложе. – Ты, оказывается, настоящий джентльмен.. – Голос с мягким ирландским акцентом – звучал насмешливо.
Нейл встал. Он подошел к ней и положил ей руки на плечи.
– Ты еще многого обо мне не знаешь.
– И многое знаю. – Она прищурила свои светло-голубые глаза. – Знаю, что ты закоренелый фанатик; знаю, мистер и миссис Ройленд действуют тебе на нервы; знаю, что если бы этот тип явился в Итон, ты бы повесил его на фонарном столбе, и еще я знаю, что ты обещал накормить меня ужином. А если мы просидим здесь еще хоть минуту, то все заведения в Эдинбурге, где можно поесть, окажутся закрытыми, и тогда утреннее солнце Шотландии озарит мой уже высохший от голода труп!
Нейл засмеялся.
– Я всегда забываю, каким поразительным аппетитом ты обладаешь. – Он протянул руку, чтобы выключить свет. – Я собираюсь опять поехать в Данкерн, – сказал он, когда они покинули офис и оказались на холодной Грассмаркет. Огромный силуэт замка возвышался над ними в темноте. – Я хочу начать нашу кампанию до того, как Ройленды узнают, что им хотят помешать, и прежде чем «Сигма» поймет, что их интересы больше ни для кого не секрет. Мы опережаем их, но совсем ненадолго. – Он глубоко засунул руки в карманы куртки. – «Стражи Земли» начинают грандиозную кампанию против прибрежного бурения, и при нынешних ценах на нефть у нас больше шансов для победы. Я собираюсь использовать Данкерн как плацдарм нашей кампании в Шотландии.
Кэтлин с любопытством посмотрела на него.
– Только потому, что ты так сильно ненавидишь этого Ройленда и его жену?
– Личные отношения здесь ни при чем, Кэт.
– Так ли? Черта с два! – Пристально глядя на него, она решительно тряхнула головой, рассыпав по плечам свои длинные черные волосы. – Знаешь, мне даже жаль этих двоих.
