Фигура за спиной Эммы стала как бы менее материальной, вместо глаз на ее туманном лице были большие темные впадины.
Майк смело выступил вперед и ловко выбил нож из руки Эммы.
– Вот так! – Он отшвырнул нож. – Возьми скорее крест, Эмма, сражайся с ней! Господи, сжалься над ней, рабой Твоей – Сарой! Научи ее прощению и любви, прости ее, избавь от оков зла и гнева, отпусти ей все грехи! Я прошу об этом во имя Иисуса Христа, Господа нашего. – Он поднял руку и уверенно трижды начертал в воздухе крест.
На минуту воцарилось полное молчание. Майк твердо выдержал взгляд женщины из прошлого. Сара медленно подняла руки, как бы в знак капитуляции, медленно отошла прочь от Эммы, поплыла куда-то лентой тумана. Последнее, что увидел Майк, была ее недобрая улыбка. И вот она исчезла.
Эмма буквально рухнула грудью на стол. Майк медленно опустился на табуретку и осторожно спросил:
– С тобой все в порядке?
Эмма подняла голову и слабо кивнула.
– Мне на миг показалось, что я... умираю, – прошептала она. – Словно из моего тела выкачали всю энергию, до последней капли... – Она закрыла глаза.
Майк бережно обнял ее за плечи. Опустив голову ей на колени, он сказал:
– Она ушла, Эмма. Не думаю, что она вновь вернется.
– Я чуть не убила тебя! – Эмма перегнулась через его плечо и резко задвинула ящик. Там было еще несколько ножей.
Он взглянул на нее:
– Я думаю, что ты победила ее!
– Но как мы можем быть уверены? – Она смущенно коснулась его волос.
– Я уверен. – Майк улыбнулся.
– А Хопкинс?
– Относительно него тоже уверен. Все происшедшее укрепило мою веру, Эмма, но и научило меня не поворачиваться спиной к прошлому, будь оно хорошим или плохим. Завтра я пойду к Биллу Стэндингу. Мне надо научиться от него, как вернуть свет в этот город. Нам с ним вообще есть чему поучиться друг у друга.
– А что мне теперь делать? – Эмма прикусила губу. – Я не думаю, что знаю в полной мере – что значит быть христианином...
Он поднялся:
– И это тоже – моя задача. Научить тебя.
– А если я не смогу?
Майк пожал плечами.
– Значит, я должен буду научиться, как смириться с этим. – Он взял ее за руки и помог подняться. – Эмма, я недавно думал, что сложу с себя сан. Но я передумал. Мне нравится моя работа, мне нравится жить здесь и... мне кажется, я люблю тебя. – Его лицо вдруг сделалось по-мальчишески растерянным. – Из всего случившегося вы трое – это самый большой вызов для меня.
Эмма слабо улыбнулась:
– Я не знаю, что тебе сказать... И что означает это – «вы трое»? Я до ужаса, можно сказать, до смерти напугана своим... двойником, но, насколько я знаю, она ведь только одна?
Майк засмеялся:
– Я имел в виду кошек!
– А... – Эмма грустно улыбнулась. – Но ведь они так и не вернулись!
– Они вернутся. У меня хорошее предчувствие на этот счет. – Майк запнулся. – Постой, если я правильно понял, ты не закричала в ужасе и не выбежала прочь из комнаты после моего... предложения?
– Нет. Не закричала и не выбежала, – улыбнулась Эмма.
– Тогда... спокойной ночи! У нас теперь впереди целая вечность, чтобы получше узнать друг друга.
Эмма кивнула, встала и повернулась к двери.
– А ты будешь здесь, когда я проснусь? – тревожно спросила она.
Подойдя к ней, Майк нежно положил руки ей на плечи и поцеловал в лоб. На мгновение Эмма прильнула к нему, прислонившись головой к его плечу. Потом она отстранилась.
– Майк, а твое заявление как-то связано с сообщением Пайерса?
Он поднял брови:
– Полагаю, оно просто помогло мне понять, что однажды путь будет свободен...
– Понятно... – протянула она, улыбнулась и легко коснулась пальцем его губ, потом повернулась и стала подниматься по ступенькам.
Майк взглянул на часы: уже утро. Ему надо бы вернуться домой, но – это подождет. Он не уедет из дома Лизы, пока Эмма не проснется и он не убедится, что она чувствует себя хорошо.
Внезапно за его спиной послышался резкий стук. Он чуть не подпрыгнул от неожиданности и обернулся. Маленькая грациозная черная фигурка протиснулась через откидную дверцу ставни. Секунду спустя в отверстие просунулась вторая кошачья мордочка. Какое-то мгновение кошки пристально рассматривали Майка, а затем дружно спрыгнули на пол.
Майк тихо засмеялся:
– Вернулись! Могу поспорить, маленькие бродяги, вы знали, что происходит! Так вы ждали, пока не уйдет Сара?
Он потянулся к кошкам, и Макс, прихрамывая, осторожно приблизился к Майку. Подозрительно пофыркав некоторое время, он подошел поближе и потерся о его руку.
– Как ты думаешь, мы сумеем получше узнать друг друга? – шепнул Майк и почесал Макса за ушком. – Уверен, если бы твоя хозяйка была сейчас на кухне, она бы угостила вас молоком и кошачьим кормом. – Майк подумал и решительно полез в холодильник. – Ну вот, – удовлетворенно сказал он, когда кошки съели все до последней крошки, – а теперь вам надо тихо пробраться наверх и сладко заснуть рядом с хозяйкой. Думаю, когда она проснется и увидит вас, для нее это будет самой большой радостью за все последние дни!
121
В темноте на берегу реки стоял Билл Стэндинг и смотрел на восток. Туман постепенно рассеивался. Он простер руки к ветру и сильным, зычным голосом стал взывать к свету.
122
1 ноября, год спустя
Из обзоров телепрограмм
«Дейли Телеграф»:
«Новый, широко рекламируемый документальный сериал Марка Эдмундса вчера вечером завершился очень подходящей для Хэллоуина, поистине леденящей кровь историей. Этот фильм был снят в Маннингтри в графстве Эссекс, на родине печально известного генерала Мэтью Хопкинса – «охотника за ведьмами». Марк продемонстрировал нам кадры с приятными видами провинции и показал весьма зловещий старый дом. В конце передачи мы увидели нечто, что, как утверждает Марк, является лицом призрака. Далее идут кадры, демонстрирующие пытки и истязания, которые заставили меня подумать, что «призрак Марка», наверное, слишком увлекается триллерами. Это были не самые лучшие кадры столь интригующего сериала. Начало хорошее, но к концовке, к сожалению, интерес теряется. Не уверен, что зрелище убедило меня в реальности «духа», принявшего участие в передаче...»
«Сан»:
«Великолепное зрелище. Призраки Марка Эдмундса задели меня за живое!..»
«Таймс»:
«Марк Эдмундс всегда предлагает зрителям интересные, продуманные программы, которые сочетают в себе хорошую операторскую работу с серьезными исследованиями, положенными в основу передачи. Однако программа, показанная вчера вечером, тяготеет к нарочитой сенсационности. Как мне показалось, в этом конкретном случае Марк изменил своей обычной беспристрастности и объективности. Он потребовал от своей аудитории полного доверия к фильму. Если он хочет убедить нас в истинности «духа», ему следует придерживаться фактов. Удачен репортерский дебют Алисы Томсон. Надеюсь, мы с ней еще встретимся в дальнейших программах!»
