Он разлил всем вино и, наполнив до краев стакан Пайерса, изрек:
– Неплохая штука! Прекрасная выдержка.
– Я того же мнения. – Пайерс свернул газету и отложил ее в сторону. – Ну, как вы оба поживаете?
– Неплохо, – улыбнулась Пегги. – Все по-старому. Хотелось бы знать, что у вас происходит. Ты вчера ездила смотреть дом? – Она испытующе смотрела на дочь.
Пайерс нахмурился.
– Значит, Эмма вам говорила об этом?
– Она позвонила и сообщила, что вы, может быть, поедете смотреть дом, – ответила Пегги, сдвинув брови. – Но она сказала, что ты вряд ли одобришь эту идею, хотя...
– Она и это вам сказала? – Пайерс вскочил, подошел к перилам и облокотился о них. – Напомните ей об этом еще разок!
– Пайерс! – Эмма последовала за ними на веранду, держа в руках чашу с маслинами. – Мама не хочет во все это вмешиваться. Так же, как и Дэн.
– Во что именно? – Дэн сел на кресло рядом с Пегги и ожидающе наклонился вперед, опершись локтями на колени. – Продолжайте. Скажите мне, что вообще происходит?
– Я ездила смотреть дом сама, а Пайерс не захотел, – сказала Эмма, передавая ему маслину. – И дом мне очень понравился!
Наступила пауза.
– Ну, а ты тоже собираешься поехать и посмотреть коттедж? – осторожно вставил Дэн, глядя на Пайерса.
– Нет. – Пайерс допил до дна. – И, несмотря на то, что я не хочу в данный момент покупать дом, – он намеренно сделал паузу, чтобы усилить эффект, – она решила купить его!
Все молчали. Эмма повернулась к Пайерсу.
– Ты, может быть, и не можешь позволить себе купить загородный дом, – тихо сказала она, – но, как я говорила тебя вчера вечером, я – могу.
И снова последовала неловкая тишина.
– У меня здесь есть подробный план. – Она встала, ненадолго вышла и вернулась, держа папку с планом, взятым у агента по недвижимости. – Дом на самом деле лучше, чем здесь, на бумаге. Вот он, взгляните.
– А почему бы нам всем вместе не поехать и не посмотреть его? – Дэн откинулся в шезлонге, допил стакан и протянул его Пайерсу, чтобы тот налил еще. В это время Пегги взяла у дочери бумаги и начала их изучать.
– Как насчет следующих выходных? Для меня это будет увлекательное путешествие.
– Возможно. Для вас! – Наполнив стакан, Пайерс поставил бутылку и снова облокотился о перила. – Если Эмма хочет купить этот дом, это ее дело. Однако лично я не вижу никакого смысла тратить целый день моей жизни, чтобы тащиться туда. Если что-то и покупать, то я хотел бы иметь дом в Нормандии или Бретани. Но, еще раз повторяю, не в Эссексе!
Эмма пожала плечами.
– Сколько поводов для совместного обсуждения.
Он обернулся.
– Прости, пожалуйста, в каком же обсуждении ты участвовала, прежде чем решить купить дом? Ты отправилась туда, прекрасно зная мою точку зрения. И, тем не менее, ты сделала свой выбор. – Он говорил на повышенных тонах.
Дэн и Пегги переглянулись. Пегги наклонилась к дочери и, дотронувшись до ее локтя, мягко сказала, покачав головой:
– Давайте сменим тему разговора. Я думаю, вам надо обсудить это еще раз, чуть позже и наедине. Пошли, я помогу тебе на кухне. – Она встала и вышла, Эмма нехотя последовала за ней.
Она подобрала два скрепленных между собой листа со стула, где их оставила Пегги.
– Я должна его купить, – сказала она в коридоре. – Я не знаю почему, но – должна!
Пегги обернулась к ней.
– Не знаешь почему? – Она пристально смотрела дочери прямо в глаза.
Эмма покачала головой:
– Я сделала деловое предложение, так как была в панике, страшно боясь упустить этот дом. Он вполне симпатичный, но заурядный. Я видела и лучше. Он далеко не в идеальном состоянии. Сад слишком большой для дачи, и Пайерс терпеть не может все это... Я могу порвать это. – Эмма помахала бумагами перед лицом Пегги. – И забыть обо всем. Даже агент по продаже недвижимости подумал, что я сумасшедшая!
– Но? – Пегги не сводила глаз с лица дочери.
– Но! Я не могла тогда здраво рассуждать. Все началось с объявления, которое я увидела в журнале «Сельская жизнь», и я сразу решила, что буду там жить. – Эмма открыла холодильник и вынула тарелку, накрытую фольгой. – Мама, это судьба. Все это непонятно и даже... как-то пугает.
Пегги задумчиво сдвинула брови.
– Ты готова к тому, что из-за этого дома ваши отношения с Пайерсом будут поставлены на карту?
Ее дочь кивнула. В глазах у нее были слезы.
– Возьми отгул на следующей неделе. Я поеду с тобой. И Дэн тоже, если его отпустят с работы.
– А... если завтра? Я скажу на работе, что плохо себя чувствую. Я... да, я больна! – Она схватила рулон бумажных полотенец и, оторвав неровный кусок бумаги, высморкалась. – Ты можешь найти кого-нибудь, чтобы присмотрел за магазином?
Пегги кивнула.
– Я позвоню Эдварду. Он всегда готов подменить меня на денек.
Эдвард, полковник в отставке, жил в соседней с матерью квартире. Его сердце было разбито, когда на горизонте появился Дэн.
– Не говори Пайерсу, – вдруг попросила Эмма.
– Не буду, – вздохнула Пегги. – Но я считаю, что ты должна сама ему сказать, Эмма. Ваша совместная жизнь... будет слишком жалко это потерять, дорогая.
11
Воскресенье, утро
Майк рано пришел в церковь. Утренний туман рассеялся, и погода стояла чудесная.
На церковном дворе пахло свежескошенной травой. Это Билл Стэндинг, работавший землекопом, приводил в порядок газон вокруг древних захоронений. Садовник по профессии, Билл ушел на пенсию и больше всего любил косить траву и подстригать живую изгородь. Он ловко направлял в нужное русло рост вьющихся роз, которые аркой оплетали ворота кладбища и вились по стене, образуя восхитительный ковер из красных и розовых лоскутков. Но Билл не желал ухаживать за участком вокруг дома священника, и, Майк был в этом уверен, ни разу в жизни не переступал порога церкви. Этот факт приводил Майка в изумление. Он никак не мог этого понять, тем более что старику так нравилось само это местечко. Майк остановился и поприветствовал садовника, помахав рукой. Он с удовольствием как-нибудь поговорил бы со стариком, который, как предполагал Майк, был знатоком местных слухов, и спросил бы, почему Билл не желает ходить в храм. Но пока все его попытки завязать разговор оказывались безуспешными. Билл стоял, глядя вниз, на устье реки, на лице его застыло выражение неодобрения и тревоги. Майк посмотрел туда же, но, кроме яркой полоски воды и нескольких чаек, круживших над рекой, ничего особенного не увидел. Билл задумчиво покачал головой и отвернулся. Выражение его лица было мрачным. Майк подождал немного и окликнул садовника. Билл поднял глаза, молча кивнул, и, повернув косилку, откатил ее в сторону. Майк пожал плечами и стал оглядывать церковный двор. На обветренных надгробиях было трудно разобрать надписи с именами: восточные ветра, дувшие со стороны устья реки, насыщенные морской солью, стерли и обезличили их, превратив в неподдающиеся расшифровке, покрытые лишайником, знаки. Но здесь, под покровом теплого августовского утра, ощущалось умиротворение, превращавшее кладбище в надежное пристанище для усопших, полное спокойствия и тишины.
