Эмма, обняв подушку, перевернулась, темные волосы разметались по простыням. Она плакала во сне и металась в постели.
Она опоздала на работу и, не просидев и нескольких секунд за столом, внезапно вскочила. У нее тряслись руки, а голова болела так сильно, как еще никогда в жизни.
«Эмма!»
Снова в ее голове послышался голос.
«Эмма! Покупай его! Ты должна это сделать, Эмма. Ты должна вернуться, Эмма!»
Сегодня утром она проснулась поздно, вся в холодном поту. Постель была вся измята, но сон, если он и снился, был уже забыт. Пайерс уже ушел. Он, скорее всего, спал на диване.
– Ты в порядке, Эмма? – озабоченно спросил ее сотрудник, проходя мимо. – Ты выглядишь так, словно всю ночь напролет с кем-то сводила счеты! – Он засмеялся.
Эмма молча посмотрела на него и, повернувшись к своему столу, стала рыться в ящике в попытке найти парацетамол. Затем она решительно набрала телефонный номер.
– Мистер Фортингейл? Это Эмма. Эмма Диксон. Как ваша простуда? Вам лучше? Скажите, пожалуйста, есть ли какой-нибудь ответ со стороны Симпсонов насчет моего намерения приобрести дом? – Обхватив трубку ладонями, Эмма невидящим взглядом уставилась в экран компьютера, стоявшего у нее на рабочем столе, и вслушивалась в приглушенный голос на другом конце провода.
– Да, – быстро сказала она. – Нет, мне не нужен план дома! Я оформлю денежный перевод через своих поверенных. Спасибо!
Когда разговор был окончен, она некоторое время стояла, слушая монотонные гудки телефона, а затем бережно положила трубку.
Дэвид Спенсер поднял глаза от отчета, когда на пороге его кабинета показалась Эмма. Она как будто не увидела его и молча застыла на пороге.
– Эмма? – Он поднялся. – Какие-то проблемы?
Она вздрогнула, явно пытаясь взять себя в руки, и вошла в кабинет, плотно закрыв за собой дверь.
– Я хотела сказать, что... собираюсь увольняться. – Эмма стояла у стола, не решаясь посмотреть на Дэвида. – Я уезжаю из Лондона.
– Что?! Вы шутите? – Дэвид резко провел рукой по редким, седеющим волосам, и они беспорядочно взъерошились на голове. – Эмма! Да это же невозможно! Что-то случилось? Ради бога, присядьте. Вы что-то не то говорите... Вы ведь не за этим пришли?..
Она села, облокотившись о стол, и обхватила голову руками.
– Я пришла именно за этим, Дэвид. Извините. Я напишу заявление.
– Но почему? – Голос Дэвида вдруг стал заботливым. – Вы заболели?
– Нет. – Эмма покачала головой. – Хотя, может быть, просто сошла с ума. – Она беспомощно усмехнулась. – Я покупаю дом в деревне и собираюсь жить и работать там. Мне надо отдохнуть от Сити.
«Ты должна вернуться, Эмма!»
Слова снова прозвучали у нее в голове. Что она делает? Она перечеркивает свою карьеру, рвет близкие отношения, оставляет дом, губит всю свою жизнь! Эмма посмотрела на Дэвида. Он заметил ее бледное лицо и покрасневшие глаза.
– Это как-то связано с Пайерсом? Вы разошлись?
– Нет. – Она пожала плечами. – Но, я думаю, нам придется это сделать. Он считает меня сумасшедшей.
– Скорее всего, так и есть. Послушайте, – он снова встал, – пока ничего больше не говорите, Эмма. Идите домой. Вы выглядите не совсем здоровой. Возьмите несколько дней за свой счет. Не делайте то, о чем потом будете сожалеть всю жизнь. – Он наклонился над столом и положил свои руки на ее. – Вы же очень хороший специалист, Эмма. Не губите себя.
Он видел через стеклянную перегородку кабинета, как Эмма вернулась на свое рабочее место. Она взяла сумочку и портфель, постояла немного, глядя на свой стол, и ушла, не отвечая ни слова своим коллегам, которые что-то говорили ей, пока она проходила мимо них. Дэвид нахмурился. Случилось что-то очень серьезное! Он постоял несколько секунд, уставившись на телефон, затем поднял трубку и набрал прямой номер Пайерса.
16
Вторник, вечер
– Эмма? – Пайерс открыл входную Дверь и прошел через небольшой холл с белыми стенами в гостиную. – Ты уже вернулась?
Он сразу увидел Эмму через открытую французскую дверь.
Она лежала в шезлонге с закрытыми глазами, Макс свернулся клубочком в изгибе ее локтя.
– Привет, старушка. Что это ты делаешь дома? – Пайерс присел на край стула рядом с ней. В квартире он выглядел немного нелепо в строгом костюме и дорогих черных ботинках, в которых ходил на работу, так же как и Эмма, тоже не успевшая переодеться.
– Я себя не очень хорошо почувствовала. – Она открыла глаза и взглянула на него. – А что ты здесь делаешь?
– Мне пришлось просмотреть целую кипу отчетов, и я не переставал думать о нашем садике на крыше и о стакане белого вина. И еще о том, как ужасно торчать в такую жару в душном стеклянном чертоге под названием «офис». И я подумал, почему бы мне не прогулять? – Он улыбнулся и, вздохнув, поднялся на ноги. – Я собираюсь принять душ и переодеться во что-нибудь более комфортное.
Покачав головой, Эмма молча закрыла глаза. Пайерс, нахмурившись, наблюдал за ней.
Когда через некоторое время он вернулся на крышу. Эмма уже спала. Пайерс засел за отчеты, то и дело поглядывая в ее сторону. Солнце двигалось к западу, и тень под навесом, где лежала Эмма, все больше сгущалась. Стояла сильная жара. Пайерс закончил изучать свои бумага, убрал их в портфель, подумал и извлек еще одну стопку. Где-то внизу на шумной улице; он услышал звук полицейской сирены. Она несколько секунд гудела где-то совсем близко, затем звук постепенно стих, по мере того как машина удалялась в сторону Кромвель-роуд.
Эмме приснилось, что она стоит в дверях дома, оглядываясь вокруг. Она одета в черный плащ, под ним – шелковое платье, украшенное цветами.
– Лиза? – Это был ее собственный голос, но он звучал как-то странно, с мягким деревенским картавым «р». – Лиза, где вы? Я принесла вам масла, молока и пряностей.
Она прошла в кухню, которая была ей очень хорошо знакома. Этот маленький вдовий дом остался Лизе на старости лет, в благодарность от отца и брата этой своенравной девушки, за ее заботу о них после смерти ее матери... В камине горел огонь, над ним висел котелок с водой. Она заглянула в него. Вода почти выкипела. В котелке не было ни овощей, ни трав. Взяв тряпку, чтобы не обжечь руки, Эмма сняла его с крючка и поставила на край камина. Она осмотрелась вокруг в поисках Лизы и ее кошек. Их было две, Лиза их обожала и баловала. Старая леди взяла их маленькими котятами еще несколько лет назад. Если не проследить, они могут утащить кусок масла, прежде чем Лиза его заметит. Но кошки тоже не подавали признаков жизни.
Стол, перед которым стояла Эмма, был усыпан лепестками цветов. Рядом стояли две маленькие коробочки с сушеными травами, обе были открыты, и трава высыпалась из них. На полу валялся нож, рядом с ним – небольшой пестик и ступка. Она нахмурилась, ее внезапно объяли страх и дрожь. Холод и туман сгущались на дороге и постепенно окружали церковь.
