Когда в тот вечер зазвонил телефон, Эмма отмывала руки от грязи после пересадки цветов из старых горшков.
– Эм? – прозвучал в трубке голос Пайерса. – Привет. Вот, звоню узнать, как ты.
Она закрыла глаза, сопротивляясь внезапному приступу боли, вызванному его голосом.
– Я в порядке. Я... счастлива. – Она вдруг поняла, что у нее по лицу текут слезы. Ты приедешь нас навестить? – Глубоко вздохнув, она с трудом заставила себя говорить спокойно.
Их расставание было тяжелым. Ничего не было сказано вслух о том, что это конец их отношений. Пайерс был непреклонен. Он помог ей собираться, упаковал кошачьи корзинки на сиденье рядом с ней, поцеловал ее на прощанье и помахал рукой, когда она отъезжала. И это было все.
Она все ждала и ждала, когда он позвонит. Гордость не позволяла ей поднять трубку и позвонить первой.
– Кошки по тебе скучают, Пайерс.
– Только кошки?
Она не могла понять, был ли он раздражен или пытался шутить.
– Нет, я... я тоже скучаю.
Минута молчания.
– Ты ведь знаешь, я пытался этому помешать, – тихо сказал он. Еще мгновение он молчал. – Ты уверена, что все в полном порядке?
– Да, конечно! Пэгги и Дэн приезжают на выходные с чем-то вкусным от «Вейтроуза». Они почему-то думают, что я тут голодаю. Так глупо! Здесь два миленьких продуктовых магазинчика...
После этого разговора она долго смотрела в окно кухни, чувствуя себя какой-то обездоленной.
Макс вспрыгнул на подоконник, и Эмма почесала ему загривок.
– Он сказал, что приедет, – прошептала она. – Но, я думаю, он сказал это... просто так...
Ночи становились все холоднее, лето переходило в осень. В последнее время был сильный туман. Эмма включала в спальне электрокамин. Скоро ей понадобится центральное отопление. Придется поискать местного умельца, чтобы он занялся ремонтом дома.
Обе кошки уснули на кровати, она заперла двери внизу. Времени на ночные экскурсии у кошек было предостаточно. Эмма весьма кстати обнаружила, что во входной двери был сделан кошачий лаз.
Надев халатик, она на цыпочках спустилась в ванную. Там было невыносимо холодно, на полу лежал растрескавшийся от старости линолеум, щербатый грязно-белый кафель отставал от стен.
Однако электронагреватель, спрятанный в бельевом шкафчике, неожиданно сработал исправно, пошла горячая вода. Эмма налила ванну, добавив в воду немного геля. Сюда нужен коврик, смеситель с душем, сушилка для полотенец... да, она записала все это в список.
Эмма стерла пар с зеркала краем полотенца и уставилась на свое отражение. Вид у нее ужасный: грязь и земля размазаны на лице и по носу, волосы слиплись, она вся была какая-то серая от усталости. Нахмурившись, она подумала, что это не похоже на лицо женщины, осуществившей свою заветную мечту, и всмотрелась пристальнее в зеркало. На мгновение ей вдруг померещилось, что лицо в зеркале вообще не ее, что оно чье-то чужое. Эмма даже оглянулась, но, конечно, за ее спиной никого не было.
От сильной усталости она заснула в тот же миг, как ее голова коснулась подушки. Одна кошка устроилась у нее в ногах, другая улеглась на сгибе руки. В ванной медленно рассеивался пар.
Остывая, старые дубовые балки под потолком заскрипели, плотнее укладываясь в привычные пазы.
Потихоньку Мин выбралась из-под руки спящей Эммы и, спрыгнув с кровати, забралась на подоконник и уселась там, свесив хвост и глядя вниз, в сад.
22
Сон будто бы поджидал ее. В какой-то момент Эмма находилась где-то между реальностью и забытьем, пока устраивалась поудобнее на новых, еще непривычных матрасах, скучая по умиротворяющему присутствию Пайерса рядом. А в следующий момент она уже стояла, одетая в длинное платье и вышитую шаль, в какой-то незнакомой комнате, у громоздкого дубового стола возле открытого окна. И кто-то позвал ее из окна по имени.
– Госпожа Сара! Скорее! – Человек за окном озирался вокруг с откровенной опаской. – Хопкинс и его сумасшедшая компания пришли за Лизой. Вы должны пойти со мной!
От страха у нее подвело живот.
Это был Хол. Его отец, Том, управлял фермой Беннетов. Она поспешила к двери.
– Хол? Ты где?
Но он уже убежал.
Она взволнованно и часто дышала, во рту у нее пересохло от ужаса. Хопкинс был крайне опасным человеком. Она знала, как он действует: настраивает одного соседа против другого. Поощряет взаимные доносы, сеющие подозрительность и ненависть. Всякий, кто вставал на его пути или задавал какие-то вопросы о его методах, подлежал аресту. Хопкинса презирали все, но в обстановке всеобщего страха, учитывая заявления Хопкинса о его особых полномочиях, предоставленных ему парламентом, никто не осмеливался всерьез ему противостоять. Никто!
С замирающим сердцем она неуклюже перелезла через ограду и на цыпочках прошла вдоль живой изгороди за коттедж. Ей были слышны громкие крики мужчин и женщин, которые, должно быть, отыскали Лизу где-то в саду. О Господи, молю тебя, не дай ее в обиду! Потом раздались ликующие вопли. Она подкралась ближе, но так ничего и не смогла увидеть за углом. Держась как можно дальше от окон, она побежала к коттеджу, прильнула к стене, спрятавшись за высокими штокрозами, и осторожно выглянула из-за угла. Теперь всех их было видно, толпу мужчин и женщин в аллее. Они что-то – или кого-то – привязывали к телеге. Послышался еще один радостный крик, и вот они ушли. Было слышно, как стучат по камням конские копыта, и снова донеслись смех и крики толпы, следовавшей за повозкой.
– Остановитесь! – крикнула она. Но с ее уст на самом деле не слетело ни звука. На миг ей показалось, что она никогда больше не сможет пошевелиться, но в следующий момент она уже бежала к калитке. На дорожке она внезапно остановилась и посмотрела себе под ноги. Там, вся в крови, лежала раздавленная телегой старая кошка с широко открытыми глазами, устремленными в небо.
– О нет! – Ее глаза наполнились слезами. – О, Лиза, нет!.. Она быстро прошла по дорожке в дом и внимательно осмотрелась. Комната была пуста. Где же кот? Вдруг для нее стало очень важным найти его.
– Блэки? Блэки, где ты?
Она посмотрела вверх, на лестницу.
– Блэки, ты там?
Кот уполз наверх, умирать. Он смотрел на нее угасающим взором, его ребра были жестоко раздавлены, пушистый животик вспорот, внутренности из него выпали, мордочка былая разбита чьим-то ботинком. Присев рядом, она положила ему на головку руку. Через минуту он был мертв.
Рыдая, она озиралась вокруг.
– Лиза? – Слова беззвучно слетали с ее уст. – Почему ты от них не спряталась?
Боже милостивый! Она чувствовала, слышала, как ей отзываются – Зло, Страх, Смерть.
– Лиза! – Теперь она истошно кричала, сбегая по ступенькам. – Лиза, вернись!
