– Чем могу помочь? – Эмма вышла из-за угла дома и застала священника у дома, погруженного в свои мысли.
Он повернулся и даже приоткрыл рот от удивления. Это была та самая женщина, которую он видел несколько раз гуляющей вдоль реки. Даже теперь, одетая в старые джинсы и мятую рубашку, сильно пахнувшую креозотом, она была прекрасна. На мгновение Майк потерял дар речи, потом кое-как сумел овладеть собой.
– Мисс Диксон? Я Майк Синклер. – Узнала ли она его? Он заметил, как она слегка нахмурилась, вероятно, пытаясь вспомнить. – Мы как-то виделись у реки. Думаю, мы оба любим ранние прогулки. – Он улыбнулся и тогда вдруг понял, что его одежда – свитер, куртка, полотняные брюки, старые ботинки – мало могла сказать о том, кто он такой и чем занимается. – Извините. Надо было сразу объяснить... Я священник. Решил зайти поприветствовать вас, посмотреть, как вы тут обживаетесь.
Всегда остро чувствительный к тому, как воспринимали его люди, он ощутил, как екнуло его сердце, заметил, как она слегка улыбнулась.
– Боюсь, я не религиозна, – сказала Эмма.
Он был разочарован, но не удивлен.
– В наше время немногие по-настоящему религиозны.
Она немного расслабилась:
– Полагаю, вы не откажетесь от чашечки чаю? Не так ли принято приветствовать священнослужителей? Если вы, конечно, не против переступить порог неверующей? Входите. Мне надо вымыть руки. – Она жестом показала в сторону кресла и направилась к умывальнику. – Плита была привезена всего пару недель тому назад и пока еще ничем меня не порадовала. Вы можете освятить ее. – Она прикусила губу. – Извините, это прозвучало дерзко? – Он заметил искру недовольства в ее глазах. – Но плита очень красивая, и я воспринимаю ее как друга.
– Просто отличная плита. – Он подал ей полотенце со спинки стула. – Вы тут очень мило все устроили.
«Господи Иисусе, не оставь меня. Господи Иисусе, Ты – во мне».
Слова вдруг возникли в голове, хотя в этот момент он не собирался молиться. Почему? Откуда? Словно их произносил кто-то другой! Майк поежился, оглядывая кухню. Она была большая, недавно убрали стену между ней и столовой, и получилось светлое, теплое, гостеприимное прямоугольное помещение, разделенное дубовой стойкой, где стояли старинный дубовый стол и комод. Каменный пол был застлан паласами. Отделка еще не была завершена, и чувствовался запах свежей краски и шпатлевки.
Майк заметил, что уставился ей в спину, когда она отвернулась к чайнику. Он с трудом отвел глаза и взглянул на свои руки. Они слегка дрожали.
Майк принял у нее чай и бисквиты, потом осторожно изложил причину своего визита.
– Слышал, что у вас была ночная встреча с нашей местной колдуньей, – взглянул он на нее.
– Это Алекс вам рассказал?
Майк кивнул:
– Он тоже не мой прихожанин. Не хочу вмешиваться, но для вас все это, наверное, было весьма неприятно.
Эмма села напротив за сосновый стол. У нее, как он успел отметить раньше, были очень красивые янтарные глаза. Какое-то мгновение они оба задумчиво рассматривали друг друга. Эмма отвела взгляд первая, слегка покраснев.
– Думаю, я отреагировала слишком сильно. Это было в общем-то не мое дело. Напугала ее, так же как она напугала меня.
– Вы очень храбрая, не побоялись пойти туда одна.
– Нет, я просто глупая. – Она снова взглянула на него.
– Вы же не воспринимаете серьезно все эти ее чудачества? – «Господи Иисусе, не оставь меня. Господи Иисусе, Ты – во мне».
– Нет. – Эмма разломила пополам бисквит и нахмурилась, глядя на рассыпавшиеся крошки. – По крайней мере...
– По крайней мере? – подхватил он.
– Я не видела, что именно она делала. – Эмма отодвинула стул и выглянула в окно террасы. – Так что точно я ничего не знаю. – Она замолчала на минуту. Майк ждал. – Ей почему-то не хочется, чтобы я здесь жила. Наверное, потому что мне из окон виден церковный двор? – сказала она, поежившись. – Вы там были?
Он кивнул.
– Там обитают привидения, не так ли? Особенно в полночь их много. – Эмма слабо усмехнулась.
Майк нахмурился.
– Не стесняйтесь позвонить мне сразу же, как только здесь что-то будет происходить. Я уверен, что Линдси на самом деле совершенно безобидна, но никогда нельзя быть уверенным до конца. Зло существует, и часто – в самом внешне невинном и прекрасном виде. – Он отвел взгляд в сторону, подумав, что она может неправильно понять его слова и решит, что он имел в виду именно ее. Но она, казалось, этой невольной двусмысленности не уловила. Она что-то разглядывала в саду.
Майк встал, наполовину нехотя, наполовину стремясь покинуть этот старый дом с его странной атмосферой и прекрасной хозяйкой, и вдруг заметил то, на что она смотрела. На террасе сидела стройная черная кошка, пристально смотревшая на горшок с лавандой. Он увидел, как длинная стремительная лапа метнулась вперед и схватила какого-то маленького грызуна, и отвернулся.
Эмма проводила его и постояла несколько секунд, глядя, как он прошел по дорожке к калитке, потом вернулась в дом и закрыла дверь. Майк вздохнул с облегчением. Почему-то ему не хотелось, чтобы Эмма видела, как он пробирается сквозь заросли в дальнем конце аллеи и перелезает через старую стену.
Пока он пробирался среди кустов боярышника, от высокой влажной травы промокли штанины его брюк. Он заметил нечто, поблескивающее в косых лучах солнца, и осторожно подошел к этому предмету, блестевшему в траве. Это оказалась маленькая стеклянная плошка со свечой. Остановившись, Майк поднял ее, выплеснул дождевую воду, наполнившую ее ночью, и поискал кругом другие такие же. Ничего странного он не почувствовал. Мог ли он в принципе что-то почувствовать? Майк огляделся, внимательно прислушиваясь, словно мог услышать из-под земли эхо странных выкриков Линдси. Он вспомнил неприятные ощущения, посетившие его, когда был здесь в последний раз. Возможно, она бывала здесь и раньше, эта молодая колдунья с набережной Мистли.
В траве лежали еще четыре плошки со свечами и три маленькие тарелочки. В одной было какое-то месиво, в другой, как он определил, сунув в нее палец и понюхав, оливковое масло, третья была пуста. Майк понял, что в ней была вода, пока тарелочка не перевернулась. Сложив их стопкой на земле, Майк осмотрел другие предметы, лежавшие у ног. Маленький кухонный нож, кувшин, кусок веревки с узелками и резной сучок, который, как он понял, был волшебной палочкой. Он смотрел на все эти предметы, не желая даже прикасаться к ним, но это надо было сделать. Их надо уничтожить!
Что это за прямоугольник ярко-зеленой травы? Признак того, что здесь когда-то была чья-то могила? Майк присел на корточки, разглядывая землю. Здесь, у самой земли, почему-то было очень холодно, и он поежился. Чья это могила? Использовала ли Линдси это место специально, как «центр» для своих заклинаний? Кто же здесь похоронен?
Майк встал, оглядываясь, и сразу узнал ответ на свой вопрос. Это Хопкинс! Мэтью Хопкинс был похоронен именно здесь, в этом заброшенном, преданном забвению месте. Или Линдси только думала, что он здесь? Майк содрогнулся и обхватил себя руками за плечи.
