Садясь за стол, он услышал в голосе Юдит раздражение. Почти помимо воли он протянул руку, чтобы снять трубку, но потом медленно опустил ее. Телефон замолчал, и Майк сидел неподвижно, глядя на него.
Вот так и шло весь день. Трясущийся, какой-то нервный, Майк то испытывал озноб, то жар, словно простудился. И весь день его преследовали эти лица, возникая где-то в подсознании. Женщины. Женщины в пуританских нарядах. Голоса, звучавшие у него в голове...
Поставив локти на стол, он схватился за голову и закрыл глаза.
– Отче наш, иже еси на небесех... – Он замолчал. Где-то наверху хлопнула дверь. Майк посмотрел на потолок. Когда он выглянул в сад, там было туманно, но ветра не было.
Спустя минуту телефон зазвонил снова, и он поднял трубку не раздумывая.
– Майк! Наконец-то! Я все время пыталась с тобой связаться.
– Извини, Юдит. Только что пришел. – Он уповал на то, что ему простится эта маленькая ложь. Еще одна ложь. – Чем могу помочь?
– Завтрашняя служба... я говорила, что сыграю на органе?
– Конечно. Чарльз готов. – Майк стал вспоминать детали управления приходом.
– Псалмы, Майк. – В ее голосе слышалось нетерпение. – Ты обещал мне показать, какие нужны псалмы, на случай, если мне придется быстро прорепетировать. Я не очень-то хорошо их помню. – Она засмеялась.
– А я не дал тебе времени! Юдит, я ужасно сожалею. – Он рылся в бумагах у себя на столе.
– Думала сходить в церковь и быстренько прорепетировать, пока там никого нет, чтобы подслушивать меня. Может, ты тоже зайдешь через полчасика? У меня нет ключей.
Еще одно скрытое замечание. Она и раньше высказывалась о собственных ключах. Надо проследить, чтобы у нее были свои ключи!
– Я приду. – Майк не знал, что ищет. Нужных бумаг не было. И не будет – до тех пор, пока не будет темы для проповеди. Он вздохнул. Завтра день Святого Криспина. Не написать ли ему о святом покровителе башмачников, или взять за тему Шекспира и Генриха V? Или их обоих? Непременно надо подумать о чем-то, связанном с этим...
Он положил трубку и взглянул на часы. Полчаса на размышления, потом сделать несколько заметок, выбрать нужные псалмы и отправиться в церковь со своими ключами.
Когда он приехал, она уже ждала его на крыльце.
– Извини, Юдит. Тебе надо было прийти ко мне домой. Сегодня я всюду опаздываю. – Он достал из кармана ключ.
Они включили свет. В церкви было очень холодно. Первой обязанностью Билла Стэндинга было следующее: воскресным утром, по мере приближения осени, приходить пораньше в бойлерную и включать отопление. В другие дни недели здесь вообще было холодно, как в гробнице.
– У тебя есть ноты?
– Вот они. Все очень простые. – Майк улыбнулся. – Я тебя пожалел.
Она резко взглянула на него.
– Это звучит так, будто ты вообще не думал об этом, пока я тебе не позвонила.
– Не совсем. – Проклятие, не хватало ему новых наставлений! – Я хорошо обдумал тему проповеди. – Хотя бы это была правда, даже если на бумаге вышло не совсем то. – Выбрать правильную тему достаточно непросто.
Он смотрел, как она уселась на стул, открыла крышку, включила мехи и зажгла свет.
– Юдит, я ухожу.
– Завезу тебе ключ на обратном пути. – Она листала ноты.
У Майка не нашлось повода сказать «нет». Он мог лишь надеяться, что она просто бросит их в почтовый ящик, не потревожив его.
Но она этого не сделала. Спустя всего сорок минут раздался стук в дверь.
– Вот и я, Майк. – Не успел он воспротивиться, как она прошла мимо него в прихожую. Бросив ключ на стол, Юдит вошла в кабинет. – Значит, проповедь готова?
– Только что совсем закончил. – Он стоял в дверях позади нее. – Вообще-то мне надо вечером еще немного поработать. Потом еще отрепетировать... – Он нахмурился. Юдит подошла к письменному столу и откровенно уставилась на монитор. Цветная заставка ничего не выдала.
– Я же тебе раньше говорила, Майк, ты должен позволить мне помочь тебе с перепиской. – Ее взгляд переместился с компьютера на кипу писем на столе. – Тебе необходим помощник, что-то вроде секретаря, и я буду очень рада помочь тебе.
Он сделал глубокий вдох.
– Это очень любезно с твоей стороны, Юдит, но у меня своя система, хочешь – верь, хочешь – нет. – Он улыбнулся. – Никто другой не смог бы разобраться в ней, и я рад, что могу без труда с ней справиться сам. – Боже, упаси его от ее частых посещений!
Она коротко и разочарованно усмехнулась:
– Мое дело предложить...
– И я ценю это. Если мне станет трудно, я дам тебе знать. – Он помолчал. – Если больше нет ничего срочного, Юдит, то мне надо продолжить...
– Ты виделся с Линдси Кларк! – Она резко повернулась к нему лицом.
– Как ты узнала об этом? – Майк почувствовал, что ее нервное напряжение растет.
– Ее соседка мне сказала. Она тебя видела. Я же говорила тебе – не встречайся с ней, Майк! Просила оставить ее мне!
Майк нахмурился.
– Юдит, дорогая, не тебе указывать, с кем мне встречаться, а с кем не встречаться! Я ценю твои советы, но ты должна позволить мне решать это самому, – сказал он решительно.
Юдит раздраженно щелкнула языком.
– Что она тебе сказала?
– Как это иногда случается, ее не оказалось дома, когда я пришел.
– Значит, ты ее не видел?
– Нет.
– Благодарение Богу! – Юдит теперь стояла спиной к столу, скрестив на груди руки, надежно преградив ему путь. – Не приближайся к ней, Майк! Я хорошо знаю эту девушку. Когда я впервые с ней встретилась, то подумала, что она совершенно безобидная, по-детски играющая в колдовство и магию, хотя это тоже опасно. Но я ошиблась. Все гораздо хуже, чем я думала. Она... она ядовитая! И она никогда не будет тебя слушать. Епископ придет в ужас, услышав о том, что ты общаешься с такими людьми, как она!
Майк ощутил обычное отвращение.
– Юдит, епископ будет рад узнать, что я делаю свою работу, которая заключается в спасении заблудших грешников и возвращении их в лоно церкви! Если он вообще об этом узнает. А нет никаких особых оснований, чтобы он узнал!
Ему в голову пришли весьма мрачные мысли о Юдит. Чопорное угрюмое лицо женщины было слишком вызывающим, когда она так стояла перед ним.
Но вот она улыбнулась ему вдумчивой, почти расчетливой улыбкой.
– Джон Даунинг до тебя дозвонился, Майк?
– Да. Мы все обсудили.
– И он тебе помог?
Майк встретился с ней взглядом и постарался улыбнуться в ответ.
– Да, конечно. Он собирается заняться этим делом. Сказал, чтобы я не волновался.
