– Беннеты были родственниками матери моего отца.
Майк снова остолбенел.
– Беннеты? – повторил он едва слышным шепотом.
– Ну да.
«Господи Иисусе, не оставь меня». – Он закрыл глаза.
– Майк? Вы идете? – Эмма вела его дальше. Уходя, она оставила включенным радио, и по классическому каналу передавали концерт.
Майк прошел за ней и вдруг снова остановился как вкопанный. Перед плитой сидели бок о бок две черные кошки. Она заметила его взгляд.
– Вы не против кошек?
– Нет. Я... люблю кошек. – Он сел на стул, который она ему указала, у дальней стороны круглого стола.
Странно: кошки разглядывали его с какой-то неприязнью. Он посмотрел им в глаза, в узкие умненькие мордочки, на большие настороженные уши.
«Ведьма и ее компания. Они все от дьявола! Дьявольские создания, все трое!»
Голос в голове не давал ему покоя.
– Я освятил сегодня утром старый церковный двор. – Он наконец оторвал взгляд от кошек и стал смотреть, как она наливает чайник.
– Понимаю. – Она стояла к нему спиной.
– Линдси это не понравилось бы, но она в сговоре с сатанинскими силами, поэтому мне и приходится принимать меры. Это тоже часть моей работы, как проповедника Христа. – Майк сглотнул, пытаясь выровнять голос. – Как вы сказали, в современном обществе то, во что она верит, – это ее личное дело, но я не перестану молиться за нее.
– Рада, что вы не ожидали, что я приду на эту вашу службу. Почему это его не удивляет?
– Это была не совсем служба. – Кошки продолжали сидеть и глазеть на него, приводя его в невероятное смущение. Как и воспоминания об их хозяйке, одетой в шелковую розовую нижнюю юбку и нежное голубое вызывающее платье, которое так легко упало к ее ногам.
«Господи Иисусе Христе, молю Тебя...»
Она достала коробочку с бисквитами. На этот раз тарелок не было. Эмма просто поставила коробку на стол рядом с двумя чашками кофе.
– Линдси ужасно разозлится, если узнает, что вы сделали.
– Конечно, разозлится. – Он повел бровью. – Знаете, я хотел бы вам все объяснить, на тот случай, если... – Он замолчал. На случай чего? На тот случай, если его молитвы затронут ее или если она почувствует зло вокруг себя, совсем рядом, в этом прелестном безопасном доме. На тот случай, если она почувствует, как много дьявольского он подозревал в ней самой...
– В случае, если?.. – Она ждала, когда он завершит предложение.
– Полагаю, на случай, если еще что-то произойдет. Если вы вдруг что-то увидите или услышите... На тот случай, если мне придется повторить обряд.
– Наверное, вам надо будет сделать это в полночь? – Казалось, что все это ее забавляет, и она дразнит его.
– Нет. Мне нужен яркий дневной свет. Солнечный свет. Зло избегает света!
– Тогда, может быть, лучше бороться со злом в темноте, когда оно на свободе? – Она повела бровью. – В этом есть смысл.
Догадывалась ли она, как ему было бы в этом случае страшно? Майк взглянул на нее. Эмма сосредоточилась на своей чашке кофе, которую держала обеими руками.
– Не думаю, что в этом есть необходимость, – тихо ответил он. – Уверен, что молебна, который я совершил сегодня утром, будет достаточно. – Он встретил ее взгляд. Таинственный. Враждебный. Как у ее кошек! Почему враждебный? Он удивился, обнаружив, что ее неприязнь вызывает в нем боль. Возможно, он неправильно ее понял? Возможно, она ничего не имеет против него, просто ей не нравится, что он зашел к ней в дом. Это же Сара не любила его... Майк был в недоумении. Обычно он хорошо разбирался в людях. Он всегда знал, как они воспринимают его сан и как относились к нему просто как к человеку, но его чувства к ней словно бешено метались из крайности в крайность, и точно так же, похоже, Эмма относилась к нему. В какой-то момент ему казалось, что он ей нравится, в другой раз ее взгляд выражал откровенную ненависть.
Или это Сара ненавидела его?
«Убей ведьму!»
Обхватив чашку обеими руками и поднося ее к губам, он заметил, что его руки дрожат.
– Спасибо за угощение. – Он быстро встал. – Боюсь, мне пора идти. У меня еще несколько визитов...
Эмма улыбнулась ему, и, не успев опомниться и подумать, он протянул руку и положил на ее ладонь.
– А пока до свидания, Эмма. Берегите себя.
Последней мыслью, когда он покидал ее дом, было: «Эта женщина – в смертельной опасности, и я тоже...»
47
Несколько часов спустя Линдси нашла Эмму расставляющей цветочные горшки в сарае. Она минуту молча наблюдала за ней, потом громко заявила о себе, стоя на пороге. Эмма буквально подпрыгнула от неожиданности.
– Простите, я не хотела вас пугать. – Линдси уселась на пыльную скамейку, поджав под себя ноги, и обхватила обеими руками колени. – Хотела еще раз с вами поговорить.
Сумрачный старый сарай, увешанный паутиной и «украшенный» засохшей грязью, был весьма тусклым обрамлением для ее живой красоты.
Эмма откинула волосы с лица и разглядывала свою гостью с неприязнью.
Линдси пожала плечами:
– Я помешала?
– Нет. Вы мне не мешаете. – Эмма принужденно улыбнулась. – Вообще-то я очень рада сделать маленькую передышку. Чем могу быть полезна?
– Слышала я, Божий человек меня ищет?
– «Божий человек»? – мрачно повторила Эмма. – Вы имеете в виду Майка?
– Он был на церковном дворе.
Эмма с любопытством изучала ее лицо.
– Откуда вы знаете?
– Знаю. И он забрал мои вещи. Или кто-то другой. Если только это не вы?
Эмма покачала головой.
– Значит, это был он, кто ж еще, – сказала Линдси. – Вы должны выяснить, что он с ними сделал.
– Я?! – удивилась Эмма.
– Кроме вас, я больше никого не знаю, кто бы с ним общался.
– А как же Алекс? – Эмма сняла рабочие перчатки и бросила их на скамейку.
– Алекса на церковном дворе не было. И вообще он никакого отношения к этому не имеет! – Линдси сощурила глаза. – Если бы не вы, господин Синклер тоже не вмешался бы!
– Пожалуй, так. – Вдруг Эмма почувствовала себя как-то не очень уверенно. – Майк сегодня был здесь. Беспокоился за вас.
– Еще бы! – Линдси была просто взбешена. – Нечего было приезжать сюда и совать свой нос, куда не следует!
– Почему мое появление здесь вас так сильно расстроило?
– Потому что вы слишком многое всколыхнули! – Линдси соскользнула со скамейки и пошла к двери, где немного постояла, глядя в сад, потом развернулась и взглянула на Эмму. – Вы разбудили прошлое!
