– Паула? Как приятно вас услышать!
– Пайерс, вы собираетесь убедить Эмму вернуться обратно в Лондон? – Паула так сильно беспокоилась об этом весь день, что даже не понимала, какой неожиданностью для него может прозвучать ее вопрос.
– Сомневаюсь, что мне это удастся, – ответил он, секунду помедлив. Голос его стал очень сухим. – Вообще-то мы расстались не слишком хорошо. – Паула услышала глубокий вздох. – Если честно, я думаю, что между нами все кончено. Занавес!
– Но она вас все еще любит, – выпалила Паула, лишь потом сообразив, что, по сути, об этом ничего не знает. – По крайней мере, нам с Алексом так показалось... Мы оба почувствовали, что виноваты в том, что вы с Эммой были не очень-то счастливы в воскресенье. – Она прикусила колпачок своей дорогой ручки, пытаясь как-то выкрутиться.
Пайерс вежливо, но безрадостно усмехнулся.
– Пожалуйста, не вините в этом себя. Возможно, вы лишь немного развели нас по противоположным полюсам, но не более того. Это все проклятый дом виноват! Она буквально одержима им! – Пайерс вдруг вспомнил о приличиях. – О боже, извините. Думаю, Эм и я просто достигли естественного финала наших отношений. Наверное, этот дом Лизы лишь дал нам возможность увидеть наши самые слабые места. Лучше раньше, чем позже.
– Пайерс, вы не должны сдаваться. – Колпачок соскочил с ручки и свалился на пол. – Она может в вас сильно нуждаться!
Повисла минута молчания.
– Звучит как предсказание.
– Я не знаю, почему я это сказала...
«Потому что мой муж положил на нее глаз, вот почему! И они теперь так далеко, вдвоем, а мы с Пайерсом здесь, в Лондоне, и ничего не можем сделать! Но это еще не все». Паула усмехнулась.
– Ну, ладно, я просто сделала попытку помирить вас. Пайерс, не пропадайте, держите со мной связь. Вероятно, мы сможем вместе пообедать когда-нибудь?..
Положив трубку, Паула снова взглянула на часы. Теперь ей надо бежать, чтобы вовремя успеть на станцию Ливерпуль и попасть на нужный поезд.
50
Марк отодвинул стопку книг и вздохнул. Он устал, и голова уже просто трещала, но сценарий получался вроде неплохой. Чем больше он читал про Хопкинса, тем более удивительным казался ему этот человек, хотя никто толком не знал, каким же он был? В источниках было полно слов «возможно», «вероятно», «похоже» и «почти с уверенностью». Марк решил, что в принципе этого вполне достаточно. Хопкинс был местный, родился, «вероятно», в Грейт-Венаме, который, насколько понял Марк после изучения карты местности, располагался в восьми километрах по прямой от Маннингтри. Его отец, некий Джеймс Хопкинс, был приходским священником в тех местах с... Марк взглянул на свои записи... да, с 1612 года до, «вероятно», 1634 года.
Марк заехал в Грейт-Венам по пути из Ипсвича. Там он не увидел ничего особенного, кроме прелестной старой церкви в заросшей травой долине, очень тихой, тревожимой лишь пением птиц и тиканьем часов на башне. Обойдя ее, Марк с трудом представил себе это милое местечко как место рождения человека, одержимого такими страшными демонами. Но потом он снова вспомнил о доме Бронте в Хауторте. Возможно, здешние деревни были многолюдные, унылые, нездоровые. Возможно, детям, и Мэтью в их числе, давали молоко с местной фермы, зараженное туберкулезом. Возможно, дети были весьма умные, способные, подавленные обстоятельствами жизни, замкнутые в себе и к тому же с богатым воображением, такие же, как и Бронте. Но на этом сходство заканчивалось.
Как сформировалась непростая личность Мэтью? Марк отыскал сведения, что Мэтью был невысокого роста, наверное, в детстве болел рахитом, что было обычным явлением в те времена. И возможно, физический недостаток развил в нем комплекс неполноценности, который сыграл немалую роль в формировании этого характера. Его мать, Мэри, была гугенотка, поэтому почти наверняка в семье имело место строгое пуританское воспитание, и оно ярко проявилось в одном из сыновей, который стал пресвитерианским священником, и в другом брате, Томасе, который уехал жить в Новую Англию. Было ли в прошлом Мэтью что-либо еще? Ненависть к женщинам... происходила ли она от трудностей общения с матерью или с более пожилой женщиной, например с бабушкой? Марк вздохнул. Это была весьма интригующая идея, но доказать ее реальность никогда не удастся.
Вероятно, Мэтью был достаточно умен и неплохо образован. Он сам упоминает о том, что обучался в Амстердаме и, кажется, специализировался в морском праве. Несомненно, он начал свою карьеру в области морского права, по крайней мере до возникновения более позднего и более доходного дела. Возможно, именно его деятельность на поприще морского права привела его в Мистли, где находился процветающий порт. В то же время, он был владельцем или совладельцем гостиницы «Торн». Странная область деятельности для человека, так страстно придерживавшегося строгих пуританских правил того времени.
Марк встал, немного размялся и подошел к окну. Снаружи было темно. Его окна выходили на канал Регента, и были видны отраженные в воде огни под его окном. Что заставило двадцатичетырехлетнего человека бросить карьеру юриста и заняться охотой на ведьм? Что толкнуло его на этот путь, прославивший его, как настолько жестокого злодея, что «слава» его дошла уже до двадцать первого века? Марк покачал головой. Как сумел Мэтью повести за собой столько народу? Как он сумел присвоить себе право делать то, что он делал? Марк посмотрел на книги. По большей части это было стечением обстоятельств. Англия была раздираема на части и буквально кровоточила. Ко времени первого суда над ведьмами, проведенного Хопкинсом в июле 1645 года, Большой Парламент уже практически сходил с политической арены. Король Карл Первый был разбит Кромвелем, через четыре года он умрет. Местные законы и правительство были в полном беспорядке. Прибавьте к этому атмосферу крайнего религиозного противостояния – католики против англиканцев, англиканцы против пуритан – и прибавьте ко всему этому еще и природу обычных людей, с их склонностью к панике, суеверию, с их слабостью, страхами, завистью и всем прочим, и все это смешалось поистине в смертельный коктейль. Кроме того, казалось, что в Эссексе ведьм всегда было больше, чем где бы то ни было. Интересно было бы сделать несколько намеков на то, почему это было именно так? Сильный религиозный конфликт, традиционное «народное» колдовство, исторически давно независимый народ, проживающий в этих местах... Но в фильме слишком мало времени для подобных философствований. Надо просто оставить все, как и написано: что в этой части мира всегда проживали самые обычные ведьмы, они всегда были и всегда будут. Марк усмехнулся про себя.
На этом сумасшедшем фоне один человек, Хопкинс, увидел свой шанс. Марк сел и еще раз просмотрел свои записи. Общественное мнение было таково, что ни Кромвель, ни парламент не давали Мэтью Хопкинсу полномочий «охотника за ведьмами». У него вообще не было никакого официального статуса! Он сам себя назначил и подтвердил это, написав свою книгу «Распознавание ведьм». Хотя у него были весьма влиятельные друзья. Например, сэр Харботт Брэмстоун, местный судья. Марк улыбнулся. Какое потрясающее имя! И как только Мэтью начал работать в своем новом важном качестве, казалось, никто и никогда ему не противостоял. Его значительность и авторитет процветали как бы сами по себе. Так начались все эти ужасные дела.
