– Эмма, вы видели нашего духа? – Джо подошел к ним и сел на коробку рядом с Эммой. – Посмотрите на экран. Кол, покажи ей!
Кол кивнул:
– Прошу! Все внимание – на экран!
Эмма повернула голову и вдруг увидела на экране объятую тьмой лестницу, а потом... потом четко нарисовалось чье-то лицо.
– Лиза! – У Эммы пересохло во рту. – О боже, это же Лиза! – Эмма чуть не упала на колени перед маленьким экраном. Остановившимся взором она вглядывалась в мелькающие кадры.
– Откуда вы знаете?! – Колин чуть не подавился пончиком и уставился на Эмму.
Эмма с усилием пришла в себя.
– Знаю, и все тут! – Она всматривалась в экран и улавливала исходящие от этого едва уловимого силуэта страх и боль... Эмма взглянула на лестницу, где, должно быть, и стояла фигура. – Он... замучил ее здесь, в этой комнате, и ее дух до сих пор стонет, стонет и сейчас, спустя несколько столетий!
«И мы накажем его!»
Голос прозвучал в голове так громко, что – она могла поклясться! – остальные тоже его услышали.
«Мы с тобой, Эмма, отправим его душу на вечные муки проклятых!»
– Эмма, с вами все в порядке? – Джо остановил пленку. Невидящими глазами Эмма смотрела на экран, лицо ее было напряженным и белым как мел.
«Мы знаем, где найти его, Эмма! Мы знаем, где он прячется!»
Эмма зажала уши ладонями.
– Оставь меня в покое! – вскрикнула она.
– Эмма? Что случилось? – Обеспокоенный Марк подошел к ней и положил руку ей на плечо.
Она буквально подскочила, как только он коснулся ее.
– Простите, – она неловко пожала плечами, – это... это мигрень.
– Мигрень? – недоверчиво спросил Марк.
Она смущенно сказала:
– Простите. Думаю, мне лучше пойти домой.
– Хотите, я подвезу вас? – В голосе Марка прозвучало искреннее беспокойство.
Эмма покачала головой:
– Со мной все в порядке. Мне просто нужен свежий воздух. Удачи вам со съемками.
Марк улыбнулся:
– Я хотел спросить, не хотите ли вы кое-что объяснить? Мы-то думали, что это могло быть лицо Хопкинса. Вы говорите, что это одна из ведьм? Очень интересно! – Марк примолк, внимательно глядя на Эмму. – Особенно если вы расскажете, почему вы так уверены в этом.
Эмма безучастно посмотрела на него и покачала головой.
– Нет, Марк, простите меня.
Ей надо немедленно уйти из магазина! Сбегая вниз по лестнице, Эмма вдруг поняла – ей необходимо увидеться с Майком Синклером!
Она осознала, насколько это необходимо, только когда подъехала к его дому и обнаружила, что машина Майка отсутствует. Эмма трижды позвонила в дверь. Никто ей не ответил, и только тогда она вспомнила: Майк уехал на три дня. К счастью, у Эммы был номер его мобильного телефона.
76
Пайерса немного раздражал доносившийся из кухни звон посуды. Он пришел буквально только, что, и вот – прослушал сообщения на автоответчике. Поколебавшись, он набрал номер Эммы, послушал гудки и нахмурился: никто не отвечал. Пайерс подумал и набрал другой номер, на этот раз лондонский. Паула оказалась на месте, в офисе, и внимательно выслушала его.
– Похоже, Эмма скучает по тебе, – наконец проговорила она, как только Пайерс описал ей душераздирающее повествование Эммы о том, как они с Линдси нашли мертвого котенка.
– Видишь ли, Эмма знает: я пойму, какие чувства она испытывает по отношению к кошкам. Любым кошкам. – Он усмехнулся с легкой иронией.
– Дело не только в этом, Пайерс. – Голос Паулы неожиданно зазвучал очень напряженно. – Происходит нечто... и оно касается всех нас. Линдси и все, что с ней связано, – это плохая новость. Если Эмма подружилась с этой девицей, тебе следует ее предостеречь. Я уже пыталась. Эта девушка, Линдси, она... она оказывает дурное влияние на людей. Она... она поклоняется дьяволу!
– Что? Прости, что ты сказала? – Пайерс не смог сдержать удивления, к которому примешивалась изрядная доля циничного недоверия.
– Ты можешь смеяться над этим, но я говорю совершенно серьезно. Эмме для ее собственного блага следовало бы уехать из Мистли. Пайерс, пожалуйста, придумай что-нибудь, если все же тебе не удастся убедить ее вернуться обратно в Лондон.
Наступило непродолжительное молчание.
– А ты вполне уверена, что тебя больше ничего не беспокоит, Паула? – Неожиданно голос Пайерса зазвучал весьма и весьма сухо. – Ведь Эмма – привлекательная женщина, живет не так уж далеко от вас... Ты не боишься, что твой муж... ну, что Алекс вступил с ней в тесные отношения?
– Не будь идиотом! – отрезала Паула. – Дело совсем не в этом!
Пайерс покосился в сторону кухни и вздохнул. Хотя ему все еще очень нравилась Эмма, и, наверное, всегда будет нравиться, он иногда втайне думал – а будет ли у него когда-нибудь другая женщина, женщина, которая бы не устраивала сцен, не усложняла бы им обоим жизнь и не носилась бы с этими идиотскими саженцами как дурень с писаной торбой?..
– Прости меня, Паула. Мне пора, – спокойно сказал Пайерс. – Я позвоню Эмме, выясню, все ли с ней в порядке, но я был бы очень благодарен тебе и Алексу, если бы вы время от времени... ну, присматривали за ней. Никогда в жизни Эмма не признается, что ей одиноко или что она чем-то обеспокоена. Возможно, что-то и вправду случилось, но, боюсь, я не в силах каждый раз все бросать и мчаться к ней, чтобы узнать, что стряслось. Ей придется научиться решать свои проблемы без моей помощи. Это был ее выбор.
Как только Пайерс повесил трубку, он почувствовал себя виноватым, но вскоре все прошло. В конце концов, он ничего не мог поделать, в чем бы ни состояла проблема Эммы. По крайней мере сейчас...
Пайерс встал, вышел в коридор и приоткрыл дверь в кухню.
– Могу ли я тебе помочь? – спросил он женщину, мывшую посуду.
О разговоре с Паулой было забыто.
77
Майк оставил свою сумку на кровати в «Би-энд-Би» и направился на улицу. Дом, где он нашел приют на ночь, располагался немного в стороне, на повороте от главной улицы Ольдебурга. Это был маленький коттедж, с двумя, самое большее – с тремя спальнями. Его спальня, хоть и маленькая, оказалась довольно-таки милой и очень уютной. В окно веял пахнущий морем ветерок, и еще – в комнатке было очень тихо.
Когда-то Майк частенько прогуливался по этой части побережья Саффолка, особенно когда ему надо было проветриться или о чем-то подумать в одиночестве. Бывало, он проходил милю за милей, вдыхая холодный чистый воздух, прислушиваясь к плеску морских волн о прибрежную гальку, озирая темные песчаные холмы на горизонте, или шел вверх по течению реки к Снейпу, туда, где бесконечные заросли тростника плавно колыхались под порывами ветра с моря. Спускаясь на побережье, Майк подумал: как странно, что он никогда не приходил сюда летом. Заполненные людьми пляжи, яркое синее море и тихие летние волны не привлекали его. Ему нравились осенние бури и зимние штормы или резкие ветры, дующие с востока весной. Майк взглянул вверх, на северную часть пляжа, где располагалась Сайзвеллская атомная электростанция, постоянное напоминание о способности человека создавать угрозу самому себе и всей окружающей среде. Решительно свернув в другую сторону, он медленно зашагал к югу вниз по побережью. На этот раз Майк пришел сюда не для одиноких раздумий. Теперь он хотел, чтобы душу и тело насквозь продуло леденящим ветром, хотел довести себя до полного изнеможения, чтобы суметь наконец заснуть.
