Она пошарила глазами вокруг, надеясь, что Энди где-нибудь поблизости, но не увидела его нигде, они с Чарли стояли посреди коридора, ведущего из глубины гробницы к свету, мимо них двигались в обоих направлениях многочисленные разноязыкие посетители. Кто-то слегка толкнул Анну, и она отступила в сторону.
– Мы стоим на самом пути, Чарли. Нам нужно продвигаться вместе с другими.
– Я так и собираюсь сделать. А вы можете проваливать!
Чарли проговорила это так зло, что Анна даже не нашлась, что ответить. Пока она какую-то секунду собиралась с мыслями, Чарли рванулась вперед и сразу же затерялась в целом море медленно движущихся голов и спин. Анна вздрогнула. Это нападение было таким стремительным и таким неожиданно агрессивным, что она просто не знала, что делать. Ее первым порывом было догнать Чарли, поспорить с ней, сказать что-нибудь в свою защиту; однако в то же самое время некая крохотная, праведно возмущенная частичка ее «я» нашептывала ей: не обращай внимания, общайся с Энди, как прежде, и пока ты находишь его привлекательным – а Анна вдруг поняла, что находит его чрезвычайно привлекательным, – пусть Чарли бесится, сколько ей угодно. Но это была лишь очень маленькая частичка ее «я». Все остальное жаждало мира.
3
О, не держи плененной душу мою.
О, не держи под стражей тень мою,
но пусть отворится путь для души моей
и тени моей,
и пусть узрят они Бога на священном троне
Его в День Судный…
Отвергнутые своими богами и избежавшие возмездия, два жреца спят во мраке своей гробницы. В жарком, сухом воздухе повис аромат кедрового масла, мирры и корицы. В склепе царит безмолвие. В вышине над утесом властвуют коршун и стервятник.
Вой шакала прорезает ночное небо, когда звезды начинают меркнуть и солнечный диск, совершив свое путешествие под землей, вновь всплывает над восточной пустыней. Во тьме время не имеет значения и формы.
На полке между колонной и стеною лежит, спрятанный, маленький флакончик, запечатанный кровью. Внутри него эликсир жизни, посвященный богам, освященный солнцем, густеет и чернеет.
Уставшие, покрытые пылью, они вернулись на пароход лишь поздним вечером. Один из членов команды, стоя в дверях холла, вручал каждому благоухающее горячее полотенце, целая стопка которых лежала на окутанном облачком пара металлическом подносе, затем путешественников напоили фруктовым соком и, наконец, раздали ключи от кают. Анна прошла к себе, не пытаясь выяснить где Энди и Чарли, вместе они или порознь. В автобусе она сидела сзади вместе с Джо, весьма благодарная напавшей на него дремоте за возможность не поддерживать разговор. Войдя в каюту, она бросила сумку на кровать и, чувствуя, что еле жива от усталости, начала раздеваться.
Она уже сбросила туфли и стягивала платье, когда вдруг замерла на половине движения. Все ее тело покрылось гусиной кожей. В каюте стало холодно, и на долю секунды Анну охватило чувство, что кто-то, стоящий совсем рядом, наблюдает за ней.
– Глупости. – Она произнесла это вслух, громко, глядя на себя в зеркало. Каюта была совсем маленькая – едва восемь на десять футов. В ванной мог поместиться только один человек. Там никого не могло быть. Анна толкнула ногой, дверь; она распахнулась, однако за ней были только душ, унитаз и вешалка со свежими полотенцами.
Внезапно взгляд Анны упал на ее чемодан, стоявший на шкафу. Его кто-то трогал? Со вздохом она покачала головой. Да нет, она просто очень устала. Ей просто показалось. И в каюте вовсе не холодно: напротив, пропитанное потом платье так и липло к разгоряченному от проведенного на солнце дня телу. Сняв, несколько раз энергично встряхнув его, Анна повесила его на дверь, затем распустила волосы и, убрав их с лица, шагнула под прохладные струи душа.
Когда она пришла в столовую, оказалось, что единственный незанятый стул за ее столом находится между Беном и Джо. Усаживаясь и сочувственно улыбаясь еще не совсем проснувшемуся Джо, Анна увидела, как Чарли продела свою руку под руку Энди и сжала ее с таким видом, будто она была ее собственностью.
– Ну как, вам понравился день первый? – шепотом поинтересовался Бен, наливая ей вина.
– Все просто чудесно! – ответила она с улыбкой и заметила, как он подмигнул. – Я очень быстро привыкла ко всему.
– Так и надо. Но сегодняшний день еще не окончен. Вы заметили доску объявлений при входе в столовую? Омар собирается после ужина устроить нам в салоне что-то вроде лекции, а в одиннадцать мы снимаемся с якоря, так что завтра, когда проснемся, будем плыть вверх по Нилу.
За одним из соседних столов внезапно раздался взрыв хохота, и Анна повернулась туда. При этом она встретилась глазами с Тоби. С сардонической усмешкой он поднял свой стакан и, судя по движениям губ, произнес какой-то тост, адресованный ей, но среди общего шума, болтовни и смеха Анна ничего не расслышала. В ответ она подняла свой стакан и заметила, как Энди быстро повернулся, чтобы посмотреть, кому она улыбается. Он нахмурился.
– Ну и до какой же степени ваши сегодняшние впечатления совпадают с впечатлениями Луизы Шелли? – спросил Энди, наклоняясь вперед и повышая голос, чтобы Анна услышала через стол. – Долина сильно изменилась?
– Кое в чем – до неузнаваемости, – ответила Анна, быстро глянув в сторону Чарли. – А кое в чем совсем не изменилась. Там действительно чувствуешь, что находишься в каком-то безвременье, правда?
– В Египте так везде, – вставил Бен.
– Луиза была одна в долине. Впрочем, долина, наверное, и теперь чудесна, когда все туристы уезжают и она пустеет, думаю, то же самое происходит и по всему миру. Осталось так мало мест, где человек может уединиться от других.
– Крик души истинного мизантропа, – с усмешкой прокомментировал Энди.
Анна почувствовала, что краснеет.
– Heт, я ничего не имею против людей, но хорошо, когда есть возможность удалиться от них, особенно в таких местах, где атмосфера, собственно говоря, является частью аттракциона. Точно то же самое происходит и в больших соборах. Хорошо бы, если бы и там была возможность как-то удаляться от шумных туристских групп и равнодушных школьников, которые просто вычеркивают очередное название из списка достопримечательностей либо без малейшего интереса тащатся за учителями, уже отчаявшимися пробудить в них этот интерес.
– Слушайте, слушайте! Хорошо сказано. – Энди торжественно зааплодировал. – Отличная речь!
– И весьма разумная. – Бен улыбнулся Анне. – Думаю, все мы от всей души можем с ней согласиться.
Какое-то мгновение стояла тишина. Анна заметила, что сидевший за соседним столом Тоби повернулся, чтобы лучше слышать. Она смущенно устремила глаза на свою тарелку с супом. Анна вдруг осознала, насколько новым было для нее ощущение того, что ее слушают.
Уставшая от полного впечатлений дня, она вернулась в свою каюту рано. Выглянув из окна и прикрыв глаза рукой, чтобы не мешал свет, она увидела темную реку; они еще стояли у причала. Ощущая внутри мелкую дрожь волнения, она приготовилась ко сну, но перед тем, как лечь, достала из чемодана дневник Луизы. Ей очень хотелось перед сном почитать еще.
