Анна посмотрела на часы. Три часа утра, и она жутко вымотана. Она дрожала от утренней прохлады. История, прочитанная в дневнике, произвела на нее желанный эффект. Она заставила ее на время позабыть о собственных страхах и о все возрастающем противоборстве между Энди и Тоби. Она обвела взглядом каюту. Запах корицы и мирры выветрился. Через окно можно было уловить только запахи еды, которую готовили обитатели суетливого, шумного города, растянувшегося вдоль берега. Казалось, эти люди никогда не спят. Анна вздохнула и встала. Прежде чем она сможет уснуть, ей необходимо кое-что сделать.
Клочок бумаги, прикрепленный к обложке с внутренней стороны дневника, был настолько ветхим, что было трудно разобрать даже лучше сохранившиеся арабские слова. Она поднесла дневник к лампе и, прищурившись, стала рассматривать ветхий листок. Так и есть. Вот они. Она сначала даже не разглядела маленькие иероглифы в самом углу. Древнеегипетские буквы были такие крохотные, что их практически невозможно различить.
Итак, теперь она знала имена двух призраков, которые охраняют этот маленький флакон для благовоний.
Анхотеп и Хатсек. Жрецы Исиды и Сехмет. Прикусив губу, она тряхнула головой.
Анна захлопнула дневник Луизы, положила его в стол и задвинула ящик. Луиза прожила долгую жизнь, стала известной художницей и под конец жизни превратилась в чопорную леди. Какую бы магию ни принесли с собой в современный мир эти два представителя сил зла, это было не так уж страшно. В конце концов, Луиза ведь привезла флакон с собой в Англию.
7
Что сделал ты с огнем и кристаллом
и с живой водой после того, как захоронил их?
Я произнес слова над ними.
Я загасил огонь, и они сказали мне: как имя твое?
Славься… Я не был жесток к людям.
Славься… Я не убивал ни мужчин, ни женщин.
И вновь утеряны любые сведения о входе в храм гробницы; на краю земли лежит утес, под которым находится вход, занесенный песчаными дюнами. Священный дух присутствует там в дневное время; священный дух бродит там и ночью, но тот, тот самый флакон для благовоний – он сам по себе является затворником. Его забыли. Он окутан собственным безмолвием. Но если нет его, если отсутствует тайна, которая заключена в нем, какой смысл проявлять себя?
Одного из нас призвали боги… То, что он рассказал, сочли ложью. Он был грешен, он принес много зла, и он смог избежать гнева Аменет-пожирательницы.
Когда мы пытаемся скрыться от богов, время для всех устанавливается. Когда же боги заставляют нас уснуть, никто не знает, как долго продлится этот сон. И снова более двухсот тысяч солнц проплывут над пустыней, и снова алчные взоры грабителей устремятся в сторону этих дюн. И вот жрецы оживились. Ужели настало время?
Анна проснулась, как будто кто-то ее толкнул. Она лежала не двигаясь, глядя в потолок своей каюты, по которому скользили пестрые пятна отраженных в воде ярких лучей света, проникающие через ставни. У нее ужасно болела голова, и она прижала пальцы к вискам. Она чувствовала себя совершенно измотанной. Анна была настолько уставшей, что ей было трудно даже сидеть. Когда она взглянула на часы, почувствовала мощный прилив адреналина. Было почти десять часов.
На пароходе никого не было. Она стояла перед доской объявлений возле столовой, где давным-давно закончили подавать завтрак, и думала о том, куда все могли подеваться. Анна совершенно забыла сегодняшние мероприятия. Она взглянула на программу на доске объявлений. На сегодня были запланированы экскурсия в Асуан и посещение восточного базара с небольшим отдыхом в отеле близ Старых водопадов. Анна нахмурилась. Ей хотелось посмотреть эти достопримечательности. Она медленно повернулась и побрела в гостиную. Когда она подошла к палубе на кормовой части парохода, ее окликнул Ибрагим.
– Пропустили завтрак, мадемуазель?
Она улыбнулась ему, тронутая тем, что он заметил ее отсутствие на завтраке.
– Боюсь, я опять проспала.
– Хотите, я принесу вам кофе и круассан? – Он торопливо загасил окурок. Он полировал стойку бара и вытирал пыль с полок, но теперь прекратил свое занятие и подошел к ней.
– Это было бы здорово. Спасибо, Ибрагим. – Она улыбнулась ему. – Все отправились на берег?
– Почти все. Они собираются потратить кучу денег на базаре, – ухмыльнулся он.
Пока Ибрагим ходил за кофе, Анна направилась к столику, стоявшему в защищенной от солнца навесом части палубы. Она прошла мимо стоявших на палубе рядов с цветочными горшками, в которых красовались гибискусы, герань, бегонии и где в одном из горшков был спрятан флакон для благовоний. Сейчас у нее была прекрасная возможность вытащить флакон. Его нельзя было бесконечно держать в цветочном горшке на маленьком речном пароходе, плывущем по Нилу. Сквозь полоски ставен она долго смотрела на воду. Анна хотела поговорить с Сериной. Она не могла разобраться в своих чувствах после того, как ей стали известны имена двух жрецов, которые всегда появляются там, где находится этот флакон для благовоний. И ей хотелось побольше разузнать о жреце богини Сехмет.
Анна ощупала свою сумку, которую бросила на палубу рядом с креслом, и вытащила из нее путеводитель. Там, насколько она помнила, где-то вначале буклета, была помещена короткая информация о египетских богах. Она стала торопливо листать страницы. Ага, вот она, Сехмет с огромной головой львицы. «Богиня-львица извергает ярость» – таков был комментарий в буклете. Над головой богини располагался солнечный диск, на котором была изображена кобра. Анна задрожала.
– Вы замерзли, мадемуазель? – Рядом стоял Ибрагим с подносом. На столик перед ней он поставил кофе с круассаном и высокий стакан с соком.
Она отрицательно покачала головой.
– Я думала о том, что прочла в этой брошюре, о древних богах. Я думала о Сехмет, богине с головой львицы.
– Все это сказки, мадемуазель. Они не должны вас пугать.
– Она богиня злобы и ненависти. Ее здесь изображают с коброй. – Анна посмотрела на Ибрагима. – Откуда вам так много известно о змеях?
Он улыбнулся, убирая пустой поднос.
– Меня научил отец, а еще раньше его научил его отец.
– А змеи не приносят вам вреда?
Он помотал головой.
– Когда Чарли обнаружила в своей каюте змею, вы сказали, что это змея охраняет что-то, что принадлежит мне. Откуда вы знали?
Она увидела, как Ибрагим облизнул губы, внезапно занервничав. Он быстро взглянул на нее, как будто пытаясь для себя решить, что он может сказать. Анна решила помочь ему выйти из трудного положения.
– Это была настоящая змея, Ибрагим? Или это была магическая змея? Призрак?
Он чувствовал себя не в своей тарелке и переступал с ноги на ногу.
– Иногда это одно и то же, мадемуазель.
