За палец злобно тяпнули, не разбираясь. Чуть не плачу, пытаясь отобрать у "кольца" мизинец и не зная, как теперь смотреть в глаза Грифу. Но… палец не отпустили. Вместо этого укус стал еще больнее, и змейка — обвилась вокруг основания фаланги, сверкнув рубинами глаз. И застыла, положив голову на кончик собственного хвоста.
Сижу, смотрю. Даже и не знаю, что сказать.
Гриф все еще наблюдает, что там творится за окном, с предельно внимательным выражением лица. Тоже кошусь на серое небо с редкими просветами и на сидящего на подоконнике мокрого страшного голубя…
— Надела, — робко.
На меня посмотрели так, что захотелось с гордостью предъявить палец — что я и сделала.
Гриф взъерошил волосы на голове, усмехнулся, неуверенно встал и… снова сел на стол.
— Ты рад? — уточняю. Совершенно не представляя, что делать дальше.
Но это и не нужно. Он берет меня за подбородок и осторожно целует в губы, прикрыв длинными ресницами черные глаза.
Сладко, больно, тепло… Сама не замечаю, как обвиваю руками его шею и не даю отстраниться. Впрочем, он и не пытается, рывком поднимая меня с кресла и сажая себе на колени.
Старый стол напряженно скрипит. Надеюсь, выдержит.
А застывший на пороге гном, держащий за руку черного искрящегося мага с вздыбленными волосами, по-доброму улыбается и тихо прикрывает дверь…
Ребята страшно радовались за меня, разглядывая кольцо и наперебой поздравляя нас с Грифом. Больше же всех змейкой восхищался Крут, цокая языком и глядя на рубиновые искорки ее глаз. Элв же удивил тем, что предложил немедленно отметить помолвку и повел всех за свой счет в трактир! Даже вампир был в шоке. А Рёва так и вовсе слетал проверить — не идет ли на улице снег.
В тот же вечер мы наелись и напились до отвала и вернулись в контору только поздней ночью, в благодушном настроении, перекидываясь шуточками и веселясь над идеей Сима переименовать контору в "Нечисть, киборги и Ко".
Камин в большом зале был разожжен на раз, и, усевшись перед ним кто где, мы еще полночи ели плюшки, запивали их свежим горячим чаем и разговаривали о пустяках. Я при этом сидела на коленях у Грифа и смущенно слушала то, что он шептал мне на ушко. Парень впервые столько улыбался. И старался ни на миг не отпускать меня, постоянно касаясь пальцами лица, волос, зарываясь в них носом и щуря черные красивые глаза.
Рёва и Феф при этом сидели на каминной решетке и занимались любимым делом: жарили над огнем кусочки сосисок, выделенных магом невидимым духам. Все периодически поглядывали на загадочные палочки, висящие в воздухе вместе с насаженным на концы мясом, но мудро молчали, делая вид, что так и должно быть. За что я им всем была очень благодарна.
За окном при этом тихо барабанил дождь, чай хорошо согревал. А плед, обернутый вокруг моей тушки, — и вовсе погружал в сон под тихий гомон, смех друзей и довольное чавканье Иревиля и Феофана.
Гриф коснулся моего плеча и помог удобнее лечь ему на грудь, прижимая к себе и проведя носом по моей макушке…
Уютно. Как же мне уютно. Не хочу просыпаться. Ни-ког-да.
ГЛАВА 34
Знаете, что случается, если мир встает с ног на голову? А я знаю. И даже очень неплохо.
Тени выяснили, что, кроме телевизора я еще много чего могу придумать. И теперь я — гордая обладательница собственной научно-магической группы, в которой пытаюсь втиснуть в головы продвинутых магов основы магического программирования. Особенно забавно для меня то, что сама я в этом ничего не смыслю, но упорно объясняю чуть ли не методом тыка, как и что надо делать. Группа находится в непрерывном шоке и ежедневно строчит жалобы и кляузы Совету — искренне полагая, что это поможет…
— Гм. А вы уверены, что кристалл стоит облучать заклятием вечного разума именно под этим углом? — задает мне вопрос рыжий низенький маг худощавого телосложения.
Кажется, его зовут Пупузус. Он умудряется этим гордиться.
Ура! Он понял, что я сделала! Йес.
— Да, — гордо.
— Но это не сочетается с наложенными ранее чарами интеграции сущего и не пойми зачем всунутого наговора любви.
— Да? — продолжая "колдовать".
(Это я придумала, чтоб каналы показывал, какие хочется, а не какие есть… кажется.)
— Да, — сухо.
— Вы бы еще некромантию присобачили, — мрачно. Из задних рядов.
Больше всего их бесило, что каждый раз "вязь заклинаний" была новая. Хотя я делала все то же самое, доводя мэтров колдовства до белого каления и мигрени.
— Гм…
Тяжелый вздох справа.
— И последнее… — Мой голос почти не дрожит.
Это — самая тяжелая стадия: собрать все, что уже привязала, воедино. Самое сложное, чего маги не понимают вообще.
Народ напрягся.
— Смотрите внимательно.
Ругань справа.
— Показываю еще раз.
Смешки и пожелания провалиться в подземелья боли (это они так подвалы в замке называют).
— И-и… раз.
Взвыл ветер.
— И-и… два!
Грохнуло, вспыхнуло.
Все.
С гордостью оглядываю мрачные лица мэтров, которые опять ни хрена не поняли.
— Ну как? — радостно.
Мне молча пододвигают следующую партию кристаллов.
Бли-ин… такое ощущение, что мы тут пожизненно. Ибо, если хоть один из них уйдет, не освоив методику, — Тени его отправят заговаривать кладбища и огороды по деревням. Отдаленным. И навсегда.
Я уже говорила, что меня здесь ненавидят?
— Я, кажется, понял, — робкий голос из задних рядов.
Поднимаю голову и пытаюсь разглядеть, кто это сказал. Впрочем, он уже и сам проталкивается к столу — невысокий худой паренек с ярко-голубыми глазами на немного чумазом лице.
— Ты-то куда лезешь, Рем? — Рыжий маг явно был невысокого мнения о способностях паренька.
Я же — напротив, памятуя, что самые классные хакеры как раз получались из молодежи. Тут же сунула ему в руки кристаллы и кивком позволила показать — что именно он понял.
Парень нахмурился, осторожно, почти благоговейно, дотронулся до камней и, что-то бормоча под нос, начал очень быстро и небрежно плести над ними какую-то вязь.
Посмотрев вокруг, я увидела, что многие усмехаются, но все смотрят предельно внимательно. Кто его знает, а вдруг и впрямь понял и сможет научить. Тогда — прощайте ежедневные и чуть ли не круглосуточные занятия и… здравствуй, нависший над шеей указ Теней о выселках.
— Готово!
Уже? С интересом рассматриваю протянутый мне главный кристалл.
