— Забочусь, — потянулся за булочкой, уже намазанной маслом, и продолжил: — А ты опять не ценишь.
— Овсянкой? — выразительно щелкнула ногтем по зазвеневшей в ответ крышке.
— Могу распорядиться, и принесут манную кашу, — невозмутимо ответил зеленый, с любопытством глядя на меня.
— Ты догадываешься, где она окажется через минуту? — с таким же любопытством осведомилась я.
— И где?
— В мусорном ведре! — решила не отвечать то, что, по всей видимости, от меня ожидали. Все же на голову своему покровителю я ничего опрокинуть не решусь. — Не люблю я такую кашу, — уже относительно спокойно ответила. — С чего такое рвение и трепетная забота?
— С того, что питаться надо нормально, — пожал плечами кикимор. — Я, к твоему сведению, тоже, как правило, ем на бегу, но надо хоть завтракать по-человечески. Ну и… еще есть такой закон жизни: на сытый желудок необъективная реальность воспринимается проще!
— Намекаешь, что мне будет нелегко?
— Я тебе это прямо говорю, — улыбался болотник. — Мало того, что придется знакомиться с дворцовым штатом, выдерживать любопытство слуг и общаться с клиентами, так у тебя еще и Мастер Смерти под боком будет. Который вчера был переведен тобой в третий круг и, поверь, станет этим пользоваться.
— Мои проблемы. И вообще, я хочу какао и гренки, — непонятно почему решила покапризничать.
— После каши, — невозмутимо отозвался кикимор, откусывая первый кусочек булочки. — Тем более что она вкусная.
Мы несколько секунд смотрели друг на друга. Прямо так — глаза в глаза. Первым не выдержал Феликс, уголки губ мужчины начали подрагивать, а я так вообще открыто рассмеялась.
— С чего такое поведение образцового папеньки? — осведомилась, покорно подтягивая к себе тарелку каши, и зависла, вдыхая аппетитный аромат и критически осматривая содержимое. Варенье и кусочки фруктов. Теперь надо пробудить в себе желание это скушать. Не то чтобы я не любила кашу, но вот с самого утра есть хотелось совсем другое. Мама всегда едва ли не силком заставляла меня питаться нормально. Мама…
— Почему загрустила? — мигом ощутил перемену в моем настроении Кик.
Я вздохнула, помялась, но все же рассказала про бредовую надежду, что пропавшая мама оказалась в этом мире.
— Конечно, я хватаюсь за соломинку, — спокойно кивнула, решаясь и отправляя в рот первую ложку овсянки в надежде, что аппетит приходит во время еды. — Но иных вариантов… у меня нет.
— Я дам отмашку своим. Если ее в самом деле занесло к нам, то рано или поздно найдем. Только переселенцев выносит по всему миру, а стало быть, Малахитом зона поисков не ограничивается…
— А у тебя есть доступ к остальным? — осторожно спросила я, сжимая ложку и стараясь сдержать эмоции. Я уже давно отплакала и отстрадала, и сейчас не время возрождать тот период. Нельзя! А значит, возьми себя в руки, Юля. Кушай чудесную питательную кашу.
— В Янтаре контакты есть, — кивнул Ла-Шавоир. — С Охрой сложнее, но можно послать официальный запрос, при этом надавив на нужных работников. А вот с Аквамарином еще хуже. Туда придется ехать, если мы не хотим получить ложные данные. — Он поморщился: — И просить аудиенцию у Серебряной Хозяйки, а лучше вообще у Многоцветного Владыки.
— Почему? — удивленно посмотрела сначала на риалана, а потом на почти пустую тарелку. И когда успела?
— Потому что некто в верхах департамента переселенцев меня очень не любит, — поморщился кикимор. — И, надо признать, за дело. А запросы такого уровня никак не пройдут мимо руководства. Поэтому важные запросы предпочтительно проконтролировать.
— Это очень важно. — Я закивала, подаваясь вперед: — Почти жизненно!
— Да-а-а-а? — коварно протянул Феликс и полушепотом спросил: — А что мне за это будет?
— Мм-м… — Напрашивающееся «в морду» я озвучивать не стала. — Не знаю. Есть пожелания?
— Подумать надо, — мечтательно закатил глаза болотник. — Ну… например, то же, что и вчера перед уходом.
— Это что? — подозрительно спросила, напряженно вспоминая события вчерашнего вечера. Вариант был только один.
— Поцелуй, — озвучил мои догадки мужчина.
— Феликс… — осторожно начала я. — А ты не обнаглел?
— Пока нет, — сощурился Ла-Шавоир, многозначительно улыбаясь. — В щечку же…
Глазки стали большие-большие… У меня!
— Кик… ты что?
— Ничего, — скрестил руки на груди этот бессовестный товарищ. — Так ты согласна?
Как я могу быть не согласна?!
— Разумеется, — поджала губы, неодобрительно глядя на затеявшего очередной тур непонятной игры болотника. — Рассказывать не будешь?
— Нет, — покачал головой он и налил в пустую чашку не так давно затребованный мной напиток. — Пока рано, риале. Да и… у тебя на руках все карты, если захочешь, вполне можешь сложить расклад. Думай, это полезное занятие.
— Ну, ты и… — расстроенно проговорила я, принимая какао из его рук.
— А вот и не права.
Завтрак закончился в молчании. Моем — обиженном и его — ироничном. Так и не придя к консенсусу, мы встали из-за стола, я забрала соломенную шляпку и очки, которые вчера оставила в прихожей, и мы вышли из Нефритового.
Ну что же… Вперед, на рабочие поля!
Глава 16
— Кабинет я приказал подготовить еще вчера, как и известить твоих первых клиентов, что у них сегодня встреча с психейлогом, — деловым тоном начал кикимор, выруливая на один из крупных и весьма оживленных в этот час проспектов. — Это будет во второй половине дня. До обеда советую изучить имеющуюся у тебя литературу.
— У меня ее нет.
— Теперь есть, — лаконично отмел довод Феликс.
— Кик! — не выдержала я, разворачиваясь к риалану. — Ты правда это серьезно?! Какой, к чертям, прием, если я в психике местных обитателей совершенно не ориентируюсь! Из меня сейчас не доктор, а коновал получится, образно выражаясь! Я как-то думала, что перед этим ты отправишь меня на какие-нибудь курсы!
— Тебя даровала богиня, — невозмутимо отозвался зеленый, не отрывая взгляда от дороги.
Я злобно уставилась на Ла-Шавоира, понимая, что, судя по всему, жабка решила достать знакомую лапшу, которая отлично развесилась мне на уши в первые же дни после переноса.
— Феликс, — зловеще начала я, — хватит меня двигать, как пешку, развяжи глазки, а? Тебе не кажется, что я буду более полезна, если ты перестанешь использовать меня вслепую. Твоя текущая легенда — полная… — Тут я замерла, не зная, как наиболее прилично охарактеризовать эту ерундистику. Решила опустить. — И это понимаю даже я!
Он затормозил так резко, что я даже вздрогнула, потом свернул к обочине, остановился и со свистом выдохнул, сжав руль до побелевших костяшек.
