— Здорово, Хозяин! — обрадовался топор. — Ты-то как здесь оказался?
— Забрел вот, — буркнул варвар, с трудом переводя дыхание.
— А рожа чего красная? — не отставал Томагавка.
— На солнце загорел, — окрысился варвар.
— Да, это бывает, — согласился топор. — Ты смотри, осторожнее, кожа шелушиться начнет. Облупится еще, девки любить перестанут.
Варвар хмыкнул. Да, тут само собой, полный лес девок, сейчас вот как сбегуться дружно на его физиономию красную смотреть, топором не отмашешься. Совсем мозги потеряла железка... тьфу, да откуда ж они у топора!
— А куда ты это нас завел? — не отставал топор, которому, видимо, до зарезу приспичило пообщаться. — Вроде лес какой-то. Брось хозяин, пошли отсюда, мне здесь не нравится. А остальные куда делись? Они хоть и идиоты через одного, но мне без них скучно. Ты только Болу скажи, чтобы от меня отстал, зуб даю, ночью целоваться полезет...
— У тебя же нет зуба, — попытался легко отделаться Нанок.
— Это еще не повод меня целовать, — обиделся Томагавка. — Сам с ним целуйся, если хочешь. Он мне не нравится, как мужчина.
Отчаянью Нанока не было предела. Болтовня топора мешала ему думать, что у него и так, прямо скажем, получалось не очень.
— Давай договоримся так, — предложил он. — Ты вот прямо сейчас заткнешься, а я тебя не выкину в болото и заточу лезвие. Я, между прочим, думать пытаюсь.
— Правда? — удивился топор. — А ты умеешь?
— Нет, — честно сознался варвар. — Но если ты не заткнешься, то точно не научусь.
Томагавка затих. Вообще-то, он был топором добрым и незлобливым, за исключением привычки отрубать что ни попадя. Если б из-за него любимый хозяин не научился думать, он бы этого не пережил однозначно. Его топорная душа (или же топориная?) страдала бы всю оставшуюся жизнь, это при том, что топоры живут, как правило, куда дольше людей.
Варвар наморщил лоб. Все люди, которые собираются думать, сначала морщат лоб. Некоторые еще чешут затылок и трут подбородок, но они пользователи продвинутые, а он простой не испорченный цивилизацией варвар, ему это недоступно.
Все его спутники оказались в плену. Правда, сбежала девчонка с собакой. Хорошо было бы найти ее для начала, но как это сделать в огромном лесу, Нанок не понимал. Можно, конечно, покричать, благо голосом его Беодл не обидел. Ну, а если на крики сбегутся все те же фараданцы, что тогда делать? Еще можно помолиться Беодлу, только он может и посмеяться над бедным заблудившимся варваром и одним многословным топором. Нет, молитва по-любому не повредит. Надо только запросить побольше, чтобы Беодл хотя бы вывел его из леса. А там, может, и Лани найдется. Не будет же она всю жизнь в лесу жить. Ну, он надеется, что не будет, на самом деле сумасбродная девчонка на все способна, хоть и не эльф ни разу. Да, порой среди людей та-акие особи попадаются...
— Хозяин, ты уже подумал? — не утерпел топор.
Нанок вопрос игнорировал. Рискни только ответить, и тебе тут же навяжут дискуссию о роли холодного оружия (и топоров в частности) в жизни человеческого общества. Томагавка меры совсем не знал и знать не хотел.
Он сел на землю и вознес Беодлу молитву. Звучала она примерно так:
«О, Беодл, владыка священных Гор и окрест лежащих земель! Во что ты меня втравил на этот раз, старый хрыч? Взывает к тебе Нанок из племени агаков, со смиренной просьбой. Хватит дурью маяться, о Беодл, да не облысеет твоя борода до конца года! Выведи меня из этого леса, а уж за мной не заржавеет. Если же ты не выполнишь мою просьбу, тебе же хуже. Буду доставать тебя молитвами, пока не оглохнешь. Абзац... То есть, аминь».
Нанок сам понимал, что молитва звучит неубедительно. Надо было вставить пару крепких словечек, Беодл это любит. А так, чего доброго, оставит несчастного варвара в проклятом лесу, пока тот не одичает и не превратится в медведя. Говорят же старики, что все люди от медведей произошли, не все же они врут. Или таки все?
— Круто ты его послал, — одобрил топор. — Я, правда, не понял — кого, именно, вокруг же не души. А, вон заяц пробежал. Ты на него ругался, Хозяин?
— Я молился Беодлу, — с достоинством ответил Нанок.
— Беодл — это бог? — уточнил деловито топор. Варвар кивнул.
— Блин, хозяин, у тебя точно не все дома, — сообщил Томагавка. — С богами так общаться нельзя, они этого не любят. Вот как врежет сейчас молнией, что будем делать?
— Беодл хороший, — заступился варвар за своего бога. — Он молниями почем зря швыряться не будет. Ну... дерево там может на голову уронить...
Оглушительный треск за спиной заставил его отпрыгнуть. Средних размеров дерево попыталось упасть на голову варвара, но промахнулось. Одна из веток чувствительно задела его по плечу. Нанок выругался, потирая ушибленное место.
— С юмором у твоего бога все в порядке, — сообщил топор. — Смотри, Хозяин, как он над нами прикололся, долбанул молнией в дерево.
В самом деле, верхушка дерева была обуглена. Скорее всего, именно ударом молнии. Вряд ли какой чудак решил бы разжигать костер на верхушке.
— Беодл пошутить любит, — согласился Нанок. — Только вот шутки у него... божеские. Ладно, будем считать, что он принял мою молитву к сведению. Пошли, Томагавка, не зимовать же нам здесь. Жрать уже охота, а нечего.
— Может, лучше подеремся с кем? — робко предложил топор.
— Это уж как Беодл даст, — пожал плечами варвар. — Я лично не собираюсь сломя голову бегать по всему лесу, чтобы подраться. Кому надо — сами придут.
— Эти найдут, — согласился Томагавка. — Ух, и наваляем мы им, когда явятся!
Варвар повесил болтливое оружие на перевязь и решительно зашагал в неопределенном направлении. Лес ведь — нипочем не угадаешь, в какую сторону идти без специального путеводителя. Например, эльфа какого-нибудь.
— Может, хоть дерево какое срубим? — предложил нерешительно топор, но ответа не дождался. Нанок продирался сквозь заросли, переодически отпуская заученные эльфийские ругательства. Авось, лес этот дурной примет его за эльфа и выведет, куда надо. Знать бы еще самому, куда ему надо...
Топор за его спиной жалобно вздыхал. Есть в жизни одна-единственная радость — срубить что-нибудь ненужное, и в той отказывает жестокосердный Хозяин.
Нанок, только вышедший на поляну, остановился, как вкопанный. Там занимались сексуальными играми две здоровенные кошки. Кажется, их называют легьярами.
— Хвала Беодлу! — воспрянул духом топор. — Ну, теперь подеремся!
Глава XXVII.
Лани в лесу чувствовала себя, как дома. Она ведь выросла в лесной деревушке, где и жили-то, в основном, дарами леса. Урожаем со скудных полей не прокормишься, а в лесу все есть, и грибы, и ягоды, и орехи. Даже мясо имеется, только оно бегает слишком быстро.
