Маг смотрел с видимым любопытством, очевидно, за свою долгую жизнь он такого еще не наблюдал. А поскольку чародеи к посохам питают заметную слабость, наверняка прикидывал еще, что из показанного оборотнем сможет приспособить для своих нужд – ну там других магов, например, по башке лупить. Пока заклинанием каким не шмальнули. Варвар и сам с удовольствием перенял бы трюк-другой – секира-то не всегда под рукой, а деревья, напротив, растут везде.
На этот раз первым двинулся Эрл. Оборотень не соврал – он действительно каким-то особым чутьем находил безопасную тропу. Болотная жижа – назвать ее водой у Нанока язык просто не поворачивался – противно хлюпала под ногами. Из-под сапог то и дело выскакивали встревоженные лягушки, спеша убраться с пути окончательно спятивших людей. Потому что другие по своей воле в болото не полезут, будь они хоть эльфами, хоть оборотнями. Нанок считал, кстати, что они совершенно правы, лично он предпочел бы прорываться с боем по дороге или, в крайнем случае, сделать крюк по лесу, только чтобы не соваться в трясину. Болот он до сегодняшнего дня в глаза не видел, за что был несказанно благодарен Беодлу, до сих пор благосклонно хранившему его от подобного облома. Если бы еще Тила шла впереди него, варвар, возможно, еще смирился бы со своей печальной участью, а так выходило, что он не мог даже лишний раз обернуться, не рискуя при этом свалиться в воду. То есть в эту грязную и вонючую, как его портянки, жижу. Справедливости ради надо все же добавить, что рисковать он как раз не боялся, оглядываясь примерно на каждом третьем шаге, отчего у него вскоре начала болеть шея и кружиться голова.
По воде вообще тяжело ходить. Сам он, Нанок, ни разу не пытался, но знающие люди говорили – тяжело. А сейчас они шли, вода так и хлюпала под ногами, что бы там зверюга в человеческом облике не распинался про тропу. Как тропа выглядит, варвар знал хорошо, так вот – ничего похожего на то, что сейчас имелось в наличии. Ладно еще, обувка хорошая, не пропускает жижу. Нанок послал благодарность доброму богу Беодлу и умелому мастеру-сапожнику за прекрасные и прочные сапоги. Через полчаса, когда в сапогах захлюпала вода, он хотел забрать благодарность обратно, но было уже поздно. Тогда он послал проклятие на голову подлого бога и халтурщика-мастера, подсунувших ему эту дрянь в качестве обуви. Беодлу досталось несколько больше, потому что он еще и болото пристроил на его пути, вероятно специально, чтобы сделать и без того не слишком удачную жизнь одного варвара совсем уж невыносимой. Впрочем, старому богу было к подобным проклятиям не привыкать, и он лишь ухмыльнулся в седые усы, выслушивая все те ругательства, которыми осыпал его обиженный варвар. Зато сапожник долго недоумевал, куда вдруг подевались разом все заказчики. Впрочем, правды он так никогда и не узнал.
Мучения на прохудившихся сапогах и не думали заканчиваться. Через некоторое время неожиданно сильно стали донимать комары. То есть и в лесу они попадались иной раз, но там это почему-то не напрягало. Кожа у варвара прочная, не всякая игла проткнет, комары там были мелкие и ленивые, да и Тила, видимо, умела их как-то отпугивать в лесу. Здесь же все оказалось по-другому. Комариные стаи, похоже, слетелись с доброй половины мира. Нанок тут же понял, что все комары здесь и живут, а в другие места просто летают кормиться. И поскольку еда здесь сама пришла, то к чему теперь летать за тридевять земель?
Хлопая руками и почесываясь, Нанок едва не выронил посох. Без посоха идти по болоту ему совсем не хотелось. Варвар попытался отмахиваться от злобных насекомых этим куском дерева, едва не скинув в трясину эльфийку, которая лишь чудом успела увернуться. После второго удара по спине оборотень попросил варвара оставить посох в покое. Нанок со вздохом сожаления подчинился, пытаясь не обращать на злой комариный звон никакого внимания. Выходило не очень, но зато серьезных травм никто не получил.
Часа через полтора оборотень внезапно остановился. Шедший следом варвар опоздал остановиться, столкнув Эрла прямиком в зловонную трясину, но тут же исправился, успев подхватить его свободной рукой за край плаща. Одежду оборотню, похоже, делали знатные мастера, плащ даже не затрещал. Эрл удержал равновесие, сухо поблагодарил варвара. Правда, таким тоном обычно посылали проклятия, но Нанок решил не заострять на этом внимания. Кто их знает, оборотней этих, может, у них так принято.
– Тропа обрывается, – сообщил Эрл хорошую новость. – Дальше придется прыгать по кочкам, так что будьте особо осторожны.
Слово «осторожны» Нанок знал хорошо. Правда, не понимал, что оно означает. Но на всякий случай кивнул – обязательно будем, мол, там, где ты сказал. Оборотень пристально на него посмотрел, будто не поверив, и сделал огромный прыжок прямо в болото. Присмотревшись внимательней, Нанок увидел небольшую кочку, на которую Эрл благополучно приземлился. Оборотень прыгнул на следующую, и тут до варвара дошло, что пора прыгать и ему самому. Что он и сделал, уверенно попав на почти незаметный островок относительной стабильности, который под его весом тут же попытался уйти под воду. Но не успел, потому что Нанок уже сделал новый прыжок вслед оборотню, исхитрившись в воздухе посмотреть, как там Тила. Убедившись, что менее красивой она за эти несколько минут не стала, варвар запрыгал по кочкам на зависть местным лягушкам, немедленно признавшим в этом странном заляпанном болотной тиной существе близкого родича.
Прыгать Нанок умел. Более того, умел хорошо. Все-таки он вырос в горах, где частенько приходилось вот так же горным бараном прыгать с камня на камень или в два прыжка перепрыгивать широкую пропасть. Так что держался он довольно уверенно, можно даже сказать, получше остальных, включая одного особо прыгучего оборотня. Тила тоже не оплошала – неизвестно, как там эти эльфы живут и через что прыгают, но она следовала за варваром изящно и грациозно. Он даже готов был поклясться, что она вообще не касается земли, взлетая в воздух странной болотной птицей, но плеснувшая в его лицо вода из-под эльфийских сапожков убедила его в обратном.
А вот маг по части прыжков оказался слабоват. Сразу видно, не его вид спорта. Оно, конечно, и понятно, в башне-то магической распрыгаться толком особо негде. Разве что из башни вниз сигануть, но это ведь на один раз тренировка, второго не будет, со сломанными ногами (или, скажем, спиной) шибко не попрыгаешь. Так что Мастер Лур потихоньку стал отставать от своих более прыгучих спутников. На него местные лягушки глядели с нескрываемым презрением – дескать, такой большой вымахал, а делать ничего толком не умеет, никчема бесполезная. Но прыгал он осторожно и точно, умудряясь не падать с крохотных островков чего-то твердого.
Неожиданно оборотень во время очередного прыжка подобрал под себя ноги, а в момент нового толчка выстрелил ими куда резче обычного. Нанок за его спиной не мог разглядеть, что заставило того проявить врожденное сумасшествие, но, приземляясь на ту же кочку, увидел обеспокоенную крохотную змейку. Мелкая гадина как раз подняла голову, разглядывая, что же это такое в воздухе на нее собралось падать.
В змеях варвар не разбирался совершенно. В горах, конечно, змеи были, но и в них ему разбираться абсолютно не хотелось. Наверное, эта была ядовитой. Когда-то. Потому что после того, как на нее опустился тяжелый сапог особо прыгучего варвара, ее ядовитость как-то сразу сошла на нет. Так что когда на ту же кочку приземлился изрядно запыхавшийся маг, проклинавший тот час, когда ушел из башни, он ее вообще не заметил.
