– Моя вас рвать и грызть, – мрачно сообщил гоблин.
Ему тоже двинули копьем, но гоблинов так просто не возьмешь. Харкул оскалил клыки и добавил:
– Многа-многа грызть и жрать.
После чего с гордым и мрачным видом заткнулся, исчерпав весь свой богатый словарный запас. Фараданцы пинали его не сильно, видно, берегли. Гоблин представлялся им некоей диковинкой, которую можно продать любителям редкостей за мелкую монету.
Таль начал насвистывать какую-то песенку. На него покосились неодобрительно, но бить не стали, вопросов вроде лишних не задает, гнусными словами не обзывается. Пусть себе поет, лишь бы не фальшивил слишком сильно.
Пленников подняли на ноги, забросили на крупы коней. Все пожитки и оружие фараданцы тоже оставлять не стали. С трофейными конями дело обстояло сложнее. На круп их не закинешь, больно здоровые и брыкаются вдобавок. Посовещавшись, сотник приказал нескольким всадникам вести пленных животных в поводу. После чего кавалькада двинулась в путь.
Варвар остановился после долгого и быстрого бега. Пару минут он наслаждался процессом дыхания, восстанавливая подорванные физкультурой силы. Потом внимательно огляделся по сторонам. Кроме деревьев, вокруг не было никаких фараданцев.
Первым делом Нанок решил разломать на мелкие части железный ларец. Для того чтобы даровать заключенному топору вожделенную свободу. Мышцы могучих волосатых рук напряглись в поистине титаническом усилии. Ларец скрипнул насмешливо, но ломаться отказался наотрез. Варвар удвоил усилия, лицо побагровело, глаза тоже, и вдобавок они полезли для чего-то на лоб. Ларец снова скрипнул, теперь уже жалобно.
– Ага! – обрадовался Нанок и добавил усилий.
Железные стенки затрещали, потом одна из них лопнула.
– Здорово, Хозяин! – обрадовалась секира. – Ты-то как здесь оказался?
– Забрел вот, – буркнул варвар, с трудом переводя дыхание.
– А рожа чего красная? – не отставала Томагавка.
– На солнце загорел, – окрысился варвар.
– Да, это бывает, – согласилась секира. – Ты смотри, осторожнее, кожа шелушиться начнет. Облупится еще, девки любить перестанут.
Варвар хмыкнул. Да, тут само собой, полный лес девок, сейчас вот как сбегутся дружно на его физиономию красную смотреть, топором не отмашешься. Совсем мозги потеряла железка… тьфу, да откуда ж они у топора!
– А куда ты это нас завел? – не отставала секира, которой, видимо, до зарезу приспичило пообщаться. – Вроде лес какой-то. Брось, Хозяин, пошли отсюда, мне здесь не нравится. А остальные куда делись? Они хоть и дураки редкостные, но мне без них скучно. Ты только Болу скажи, чтобы от меня отстал, зуб даю, ночью целоваться полезет…
– У тебя же нет зуба, – попытался легко отделаться Нанок.
– Это еще не повод меня целовать, – обиделась Томагавка. – Сам с ним целуйся, если хочешь. Он мне не нравится как мужчина.
Отчаянию Нанока не было предела. Болтовня секиры мешала ему думать, что у него и так, прямо скажем, получалось не очень.
– Давай договоримся так, – предложил он. – Ты вот прямо сейчас заткнешься, а я тебя не выкину в болото и заточу лезвие. Я, между прочим, думать пытаюсь.
– Правда? – удивилась секира. – А ты умеешь?
– Нет, – честно сознался варвар. – Но если ты не заткнешься, то точно не научусь.
Томагавка затихла. Вообще-то она была секирой доброй и незлобивой, за исключением привычки отрубать что ни попадя. Если б из-за нее любимый Хозяин не научился думать, он бы этого не пережил однозначно. Ее секирья душа (или же секирина?) страдала бы всю оставшуюся жизнь, это притом, что секиры живут, как правило, куда дольше людей.
Варвар наморщил лоб. Все люди, которые собираются думать, сначала морщат лоб. Некоторые еще чешут затылок и трут подбородок, но они пользователи продвинутые, а он простой, не испорченный цивилизацией варвар, ему это недоступно.
Все его спутники оказались в плену. Правда, сбежала девчонка с собакой. Хорошо было бы найти ее для начала, но как это сделать в огромном лесу, Нанок не понимал. Можно, конечно, покричать, благо голосом его Беодл не обидел. Ну а если на крики сбегутся все те же фараданцы, что тогда делать? Еще можно помолиться Беодлу, только он может и посмеяться над бедным заблудившимся варваром и одним многословным топором. Нет, молитва всяко не повредит. Надо только запросить побольше, чтобы Беодл хотя бы вывел его из леса. А там, может, и Лани найдется. Не будет же она всю жизнь в лесу жить. Ну он надеется, что не будет, на самом деле сумасбродная девчонка на все способна, хоть и не эльф ни разу. Да, порой среди людей та-акие особи попадаются…
– Хозяин, ты уже подумал? – не утерпела секира.
Нанок вопрос игнорировал. Рискни только ответить, и тебе тут же навяжут дискуссию о роли холодного оружия (и топоров в частности) в жизни человеческого общества. Томагавка меры совсем не знала и знать не хотела.
Он сел на землю и вознес Беодлу молитву. Звучала она примерно так:
– О Беодл, владыка священных гор и окрест лежащих земель! Во что ты меня втравил на этот раз, старый хрыч? Взывает к тебе Нанок из племени агаков, со смиренной просьбой. Хватит дурью маяться, о Беодл, да не облысеет твоя борода до конца года! Выведи меня из этого леса, а уж за мной не заржавеет. Если же ты не выполнишь мою просьбу, тебе же хуже. Буду доставать тебя молитвами, пока не оглохнешь. Абзац… То есть аминь.
Нанок сам понимал, что молитва звучит неубедительно. Надо было вставить пару крепких словечек, Беодл это любит. А так, чего доброго, оставит несчастного варвара в проклятом лесу, пока тот не одичает и не превратится в медведя. Говорят же старики, что все люди от медведей произошли, не все же они врут. Или таки все?
– Круто ты его послал, – одобрила секира. – Я, правда, не поняла – кого именно, вокруг же ни души. А, вон заяц пробежал. Ты на него ругался, Хозяин?
– Я молился Беодлу, – с достоинством ответил Нанок.
– Беодл – это бог? – уточнила деловито секира.
Варвар кивнул.
– Блин, Хозяин, у тебя точно не все дома, – сообщила Томагавка. – С богами так общаться нельзя, они этого не любят. Вот как врежет сейчас молнией, что будем делать?
– Беодл хороший, – заступился варвар за своего бога. – Он молниями почем зря швыряться не будет. Ну… дерево там может на голову уронить…
Оглушительный треск за спиной заставил его отпрыгнуть. Средних размеров дерево попыталось упасть на голову варвара, но промахнулось. Одна из веток чувствительно задела его по плечу. Нанок выругался, потирая ушибленное место.
– С юмором у твоего бога все в порядке, – сообщила секира. – Смотри, Хозяин, как он над нами прикололся, долбанул молнией в дерево.
В самом деле, верхушка дерева была обуглена. Скорее всего, именно ударом молнии. Вряд ли какой чудак решил бы разжигать костер на верхушке.
