– Опасно, – говорит Господин Осторожность. И я понимаю, что он совсем не против смещения Короля. Просто не уверен в успехе… и хочет, чтобы его убедили.
А Зачинщик уговаривать не собирается.
– Да, опасно. И что? – с вызовом отвечает он.
Джой согласно кивает. Кто ищет спокойной жизни, в Гильдию не идет. Игрок уже готов рискнуть, пламя азарта бушует внутри него. Он – с нами, что бы там ни решили остальные.
– Мы с Безголом друзья, – напоминает Лещ. – Но…
– Так докажи свою дружбу, – обрывает его на полуслове Зачинщик. Его, живую легенду Гильдии! И никто из присутствующих не одергивает Бенджамина. Потому что не годится легенде осторожничать. Тем более живой.
Угорь поднимает чашу и делает большой глоток. Демонстративно, напоказ.
– За Безгола!
– За Безгола! – подхватывает Соль, а Джой довольно ухмыляется.
Беру со стола чашу, рука дрожит, дорогое вино льется через край, пачкая белоснежную скатерть. Оборо оставляет Джефа, забирает у меня чашу. Перед тем как поднести ее к моим губам, она делает глоток:
– За Безгола!
Джеф пожимает плечами и делает большой глоток. Молча. Тень сказала и за него тоже.
Отпиваю вина, пристально смотрю на Леща. Тот в сомнении. Не высказались только он да еще Сазан, но тот всегда был тугодумом.
– Кто будет новым Главой? – задает вопрос Лещ.
Джой презрительно щурится, его эти соображения не волнуют. Да кто угодно – какая, к блину, разница?
– Достойных кандидатов два, – не торопясь, отвечает Зачинщик. – Ты и Безгол. Думаю, этот вопрос вы спокойно утрясете между собой. Без крови, без драки.
– Я тоже так считаю. – По губам Леща скользит улыбка, неуместная, как змея среди зимы. Он встает, поднимает чашу, словно салютуя присутствующим: – За Безгола!
С трудом сдерживаю слезы. Нам удалось! Спасибо тебе, Зачинщик!
– Сазан? – вопрошает Бенджамин последнего из заговорщиков.
– Я что? Я Безгола знаю, Безгол хороший. За Безгола!
– Предлагаю круговую. – Глаза Джоя сверкают. – Поклянемся на крови, как положено по обычаю Гильдии.
Бенджамин кивает, берет большую чашу, наполняет вином из кувшина. На правах хозяина протягивает Лещу как старшему. Тот делает глоток, обнажает запястье, делает неглубокий надрез. Кровь мешается с вином.
– Клянусь вызволить нашего брата или отомстить за него!
Следующий – Соль.
– Кровью своей клянусь и этим вином!
Джеф и Оборо. Святой Лакки, да могут они хоть сейчас не целоваться?
– Клянусь… клянусь своей кровью и этим вином! – звучат в унисон два голоса.
Чаша доходит до меня. С трудом поднимаюсь, обвожу глазами всех присутствующих.
– Кровью своей клянусь и этим вином!
Интересно, а кровь во мне еше осталась? Ладно, для такого дела не жалко. Ножом надрезаю забинтованное запястье, несколько капель крови скатываются в чашу. Делаю глоток, передаю чашу дальше.
– Клянусь своей кровью и этим вином!
– Клянусь!
– Клянусь!
– Клянусь!
– Весь город сошел с ума, – констатировала Томагавка. – Все ищут какого-то доппельгангера. В связи с чем лавки не работают, так как продавцы наперегонки с потенциальными покупателями рванули к королевской статуе на Королевской же площади.
– Доппельгангера? – подивился Боресвет. – А это что еще за зверь?
– Такой специальный двойник, – объяснил Бол. – Кому повезет его увидеть, того, что характерно, ждет летальный исход. То есть дуба даст, если по-гардарикски. Королю как раз повезло.
– Значит, король даст летального дуба, – резюмировал богатырь. – И народ хочет попрощаться с любимым монархом, пока тот еще жив. Нет, все равно не понял – а статуя здесь при чем?
– Сам посуди. – Бол поднял голову вверх, призывая в свидетели осенние тучи. – Многие ли живого короля видели?
– Вряд ли, – согласился богатырь. – Дык, он же на каждой монете нарисован, нет?
– Двойная марка тоже не у каждого есть, – ухмыльнулся эльф.
– Вдобавок статуя куда крупнее, – подтвердила Томагавка.
– Да, за две штуки голда чего только не сделаешь, – вздохнул богатырь. – Я вот что думаю – может, нам дойти до этой статуи, в натуре? Архитектуру децил позырим, достопримечательности там всякие. Ну и на статую глянем, вдруг этот доппель нам каким боком встретится?
– Прогуляться – это можно, – согласилась Томагавка. – К тому же сандалии все еще при нас, бесхозные. Как вам – не знаю, мне не подошли. Со штанами не гармонируют, и каблука нет вовсе.
– Оракул сказал, увидите знак – поймете сами, – вспомнил Бол.
– Только если нам объяснят, что это знак был, – пробурчал богатырь. – Уж лучше доппеля ловить. О том хоть знаем, что на короля децил похож.
Улицы были полны народа. Горожане решили использовать королевский указ о поимке злокозненного доппельгангера, несомненно призванного коварными магами, как неожиданный и от того еще более приятный светский праздник. Бол глазел по сторонам, Боресвет присматривал за кошельком. Не успеешь опомниться, как чья-нибудь ловкая ручонка залезет позвенеть чужим голдом. Народ в Ледании, по убеждению Боресвета, был на руку далеко не чист, раз уж воры тут не просто мирно воруют, а объединились зачем-то в Гильдию.
Больше всего народа было на площади, гордо именовавшейся Королевской. Разумеется, название было дано не просто так. Длинный ряд статуй, украшавших площадь, принадлежал как раз почившим венценосцам Ледании. За исключением последней, чей прототип еще не успел отдать Блину душу и прочие части тела. Впрочем, если легенды о доппельгангерах не лгали, шансы познакомиться с духом Зла у него были неплохие.
Протолкаться к статуе было непросто, но у них получилось. Боресвет просто пер напролом, остальные следовали за ним.
– Извини, братан. И ты извини, тетка. А тебе, если будешь ругаться, в ухо дам. Мужик, уйди с дороги, задавлю на хрен! Прости, что задавил, мужик…
Вслед им неслась сдержанная ругань, связываться с могучим гардарикцем никому не хотелось.
– Куда пру? Дык, вперед же. Ногу отдавил – так не фиг подставлять было. Сам туда иди, понял? А то дам раза – пеньки отбросишь. Может, и коньки, мне без разницы. Сам варвар, понял? А за «козла» ответишь. Эй, куда, а за «козла» отвечать? Которая тут статуя – доппельгангер?
– Вот эта, крайняя, – подсказал эльф.
– Мужик как мужик, по роже и не скажешь, что король. Постой-ка… рожа уж больно знакомая! Где-то я этого доппеля видел…
– Вчера, – подсказала Томагавка. – Когда с ворами дрались.
– В натуре, цыпа! Блин, башка того парня кучу голда весит!
