Тереза внезапно вскочила, подошла к камину и поспешно
закурила очередную сигарету.
– А вы, мадемуазель? – неожиданно повернулся к ней Пуаро. –
Вам ваша тетушка ничего примечательного в эти два дня не говорила?
– Да нет. Она была сама любезность. То есть настолько,
насколько она вообще на это была способна. Укорила меня за тот образ жизни, что
я веду, и прочее. Ну в общем, как всегда, читала мне нотации. Разве что она
была более возбужденной, нежели обычно.
– Вы, мадемуазель, наверное, были больше увлечены своим
fiance, – улыбнулся Пуаро.
– Его там не было, – резко ответила Тереза. – Он был в
отъезде на каком-то медицинском конгрессе.
– Значит, вы не видели его с той пасхальной недели? Именно
тогда вы в последний раз встретились с ним?
– Да. Вечером, накануне нашего отъезда, он пришел отужинать.
– Извините меня, но вы с ним не поссорились?
– Конечно нет.
– Я только подумал, что, поскольку он был в отъезде во время
вашего следующего визита…
– Дело в том, – вмешался Чарлз, – что наш второй визит не
был запланирован. Мы не собирались ехать к тетушке.
– Вот как?
– Давай не будем темнить, – устало произнесла Тереза. –
Белла и ее муж были там в предыдущие выходные – суетились вокруг тети Эмили
после того, как она свалилась с лестницы. Мы побоялись, что они могут нас
обскакать, и…
– И решили, что нам тоже следует проявить заботу о здоровье
тети Эмили, – с усмешкой добавил Чарлз. – Хотя старушка была слишком умна,
чтобы поверить в искренность нашего внимания. Она хорошо знала, что почем. Нет,
дурочкой наша тетушка не была.
Тереза внезапно рассмеялась.
– Прелестная история, а? Как мы все, высунув язык, несемся
за деньгами.
– Это касается и вашей кузины с ее мужем?
– Конечно. Белле всегда не хватало денег. Неловко было
видеть, как она пыталась копировать мои туалеты, тратя на свой гардероб раз в
восемь меньше. Таниос на бирже проиграл все ее деньги. Они едва сводят концы с
концами. А у них двое детей, и они очень бы хотели, чтобы дети получили
образование в Англии.
– Вы можете дать мне их адрес? – спросил Пуаро.
– Они живут в «Дюрэм-отеле» в Блумсбери.
[44]
– Что она представляет собой, ваша кузина?
– Белла? Ужасно унылая женщина. Правда, Чарлз?
– О да, жутко унылая. Похожа на уховертку
[45]
. Но преданная
мать. По-моему, и уховертки, не щадя силы, выхаживают свое потомство.
– А ее муж?
– Таниос? Вид у него несколько странный, но вообще-то он
приятный малый. Умный, с юмором и умеет постоять за себя.
– Вы согласны, мадемуазель?
– Должна признаться, что предпочитаю его общество обществу
его жены. По-моему, он очень способный врач. Тем не менее я ему не доверяю.
– Тереза никому не доверяет, – заметил Чарлз и обнял сестру.
– Она и мне не доверяет.
– Тебе может довериться только умственно отсталый человек, –
ласково улыбнулась Тереза.
Брат и сестра разошлись в стороны и смотрели на Пуаро.
Пуаро поклонился и двинулся к выходу.
– Я занят, так сказать, работой! Мне будет нелегко, но
мадемуазель права. Выход всегда найдется. Между прочим, эта мисс Лоусон, как вы
думаете, ее легко сбить с толку при перекрестном допросе в суде?
Чарлз и Тереза обменялись взглядом.
– Я сказал бы, – произнес Чарлз, – что любой хваткий адвокат
способен заставить ее назвать черное белым!
– Это может оказаться весьма полезным, – заметил Пуаро.
Он вышел из комнаты, и я последовал за ним. В холле он взял
свою шляпу, подошел к парадной двери, открыл ее и захлопнул со стуком. Затем на
цыпочках двинулся к двери гостиной и ничтоже сумняшеся приложил ухо к щели. Я
не знаю, в какой школе учился Пуаро, но там, по-видимому, за подслушивание не
наказывали. Я ужаснулся, но ничего не мог поделать. Я знаками выражал свое
возмущение, однако Пуаро не обращал на меня ни малейшего внимания.
В разгар этой пантомимы мы услышали низкий, вибрирующий
голос Терезы, которая произнесла всего два слова:
– Ты дурак!
В коридоре послышались шаги, и Пуаро, схватив меня под руку,
поспешил к двери и, выскользнув на улицу, бесшумно закрыл ее за собой.
Глава 15
Мисс Лоусон
– Пуаро, – спросил я, – нам в самом деле невозможно обойтись
без подслушивания у дверей?
– Успокойтесь, мой друг. Подслушивал только я. Вы ухо к щели
не прикладывали. Наоборот, вы стояли, выпрямившись, как солдат на карауле.
– Но я тоже услышал, что она сказала.
– Ничего удивительного. Мадемуазель высказалась отнюдь не
шепотом.
– Потому что думала, что мы ушли.
– Да, мы совершили небольшой обман.
– Мне такие вещи не по душе.
– У вас безупречная нравственность. Но не будем повторяться.
Мы уже не раз об этом говорили. Вы считаете, что это не по правилам. Согласен,
но убийство ведь тоже игра без правил.
– Но в данном случае не стоит вопрос об убийстве.
– Почему вы так уверены?
– Намерение совершить убийство – да, возможно. Но, в конце
концов, убийство и попытка его совершить – вещи разные.
– С нравственной точки зрения это одно и то же. Но я имел в
виду совсем другое: вы уверены, что мы так хлопочем лишь из-за попытки
совершить убийство?
Я ошарашенно на него уставился.
– Но ведь мисс Аранделл умерла естественной смертью.
– Я повторяю: вы уверены?
– Все так говорят!
– Все? Ха-ха!
– Во всяком случае, так утверждает доктор, – заметил я. –
Доктор Грейнджер. А уж кому знать, если не ему.
– Да, ему следует знать. – В голосе Пуаро звучало сомнение.
– Однако вспомните, Гастингс, как часто производят эксгумацию
[46]
трупа, даже
если имеется свидетельство о смерти, подписанное лечащим врачом в полном
соответствии с правилами и его служебным долгом.
