«Какой умница мой Рекс, и до чего же он хорош!»
Неожиданно Доналдсон прервал себя на полуслове и с явным
сомнением в голосе спросил:
– Тебе, наверное, скучно, Тереза?
– Ничуть, дорогой, все это потрясающе, – не моргнув глазом,
откликнулась Тереза. – Продолжай. Ты взял немного крови у инфицированного
кролика…
Доктор Доналдсон продолжал свой рассказ.
Наконец Тереза произнесла со вздохом:
– В работе заключена вся твоя жизнь, любимый.
– Естественно, – согласился доктор Доналдсон. Но для Терезы
в этом не было ничего естественного.
Мало кто из ее друзей работал, а уж если работал, то через
силу.
Она подумала, как уже думала не раз, что ей здорово не
повезло, что она влюбилась в Рекса Доналдсона. Почему человеком овладевает
вдруг это непонятное, удивительное безумие? Глупый вопрос. Чему быть, того не
миновать.
Она нахмурилась, поражаясь самой себе. В ее компании все
были беззаботными весельчаками и циниками. Разумеется, у каждого может быть с
кем-то роман, только зачем увлекаться всерьез. Покрутить немного – это дело
другое.
Но к Рексу Доналдсону она относилась совсем иначе. Ее
чувство было странно глубоким. Она уже понимала, что оно не пройдет… Рекс был
ей нужен. Ей нравилось в нем все: его спокойствие и отрешенность, столь чуждые
ее собственной безалаберной, легкомысленной жизни, его хладнокровная логика,
целеустремленность и еще какая-то неведомая, тайная сила, которая явно
скрывалась за его внешней незначительностью и сухостью манер.
Рекс Доналдсон был гением, и то, что его профессия занимала
главное место в его жизни, а она, Тереза, лишь второе – впрочем, тоже вполне
существенное, – делало его еще более притягательным. Впервые в жизни эта
эгоистка, привыкшая получать только удовольствие, готова была отойти на второй
план. Такая роль ее вполне устраивала. Ради Рекса она была готова на все!
– Противные деньги! – капризно произнесла она. – Вот умерла
бы тетушка Эмили, мы бы с тобой сразу поженились, ты мог бы переехать в Лондон,
иметь там свою лабораторию, полную всяких пробирок, морских свинок, и не
тратить время на младенцев, болеющих свинкой, и на престарелых дам, страдающих
несварением желудка.
– Твоя тетушка, если будет хорошо следить за собой, – сказал
Доналдсон, – может прожить еще долго-долго.
– Да, это верно, – уныло согласилась Тереза.
Тем временем в большой спальне с двуспальной кроватью и
старинной дубовой мебелью доктор Таниос говорил жене:
– По-моему, я неплохо подготовил почву. Теперь твоя очередь,
милая.
Он наливал воду из старомодного медного бачка в фарфоровую
раковину, расписанную розами.
Белла Таниос, сидя перед туалетным столиком, удивлялась,
глядя на себя в зеркало, тому, что волосы ее, несмотря на такую же прическу,
как у Терезы, выглядят совсем иначе.
– Мне до смерти не хочется просить деньги у тетушки Эмили, –
не сразу ответила она.
– Ты же просишь не для себя, Белла, а для детей. Что
поделаешь, если наши торговые операции оказались неудачными.
Стоя к ней спиной, он не мог видеть, как она украдкой косо
на него взглянула.
– Нет-нет, я не смогу… – мягко настаивала она. – С тетей
Эмили не так-то просто договориться. Она умеет быть щедрой, но не любит, когда
у нее клянчат.
Таниос подошел к ней, вытирая на ходу руки.
– С чего это вдруг ты заупрямилась, Белла? В конце концов,
зачем мы приехали сюда?
– Я не думала… что мы едем просить деньги… – пробормотала
она.
– Но ведь ты согласна, что если мы хотим дать детям хорошее
образование, то у нас нет другого выхода, как обратиться за помощью к твоей
тетушке.
Белла Таниос промолчала, только беспокойно заерзала на своем
пуфе.
На ее лице появилось мягкое упрямое выражение, хорошо
знакомое многим умным мужьям глупых жен.
– Возможно, тетя Эмили сама предложит… – начала она.
– Вполне вероятно, но пока она не проявила ни малейшего
желания это сделать.
– Если бы мы смогли привезти с собой детей, – продолжала
Белла, – тетя Эмили непременно полюбила бы Мэри. Не говоря уж об Эдварде. Он
такой умница!
– Твоя тетя не кажется мне большой любительницей детей, –
сухо заметил Таниос. – Может, даже лучше, что их здесь нет.
– Ну что ты, Якоб…
– Да-да, моя дорогая. Я понимаю твои чувства. Но эти сухие,
как воблы, старые девы мыслят совсем иначе. Неужели ради Мэри и Эдварда мы не
сделаем все, что в наших силах? Тем более что мисс Аранделл совсем нетрудно
чуть-чуть нам помочь.
Миссис Таниос обернулась. Щеки у нее горели.
– О Якоб, пожалуйста, давай отложим до следующего раза. Я
уверена, что сейчас было бы неразумно приставать к ней с просьбами. Во всяком
случае, мне не хотелось бы этого делать.
Таниос прильнул к ней, обняв за плечи. По телу ее пробежала
дрожь, и она замерла, словно окаменев.
– И все же, Белла, – мягко уговаривал он, – ты обязана
выполнить мою просьбу… В конечном счете ты всегда поступаешь так, как я прошу.
Я уверен, что ты выполнишь мою просьбу…
Глава 3
Несчастный случай
Вторник уже клонился к закату. Боковая дверь в сад была
открыта. Мисс Аранделл, стоя на пороге, бросала мячик Боба на дорожку. Терьер
кидался вслед за ним.
– Последний раз, Боб, – сказала мисс Аранделл. – Постараюсь
кинуть подальше.
Мячик снова покатился по дорожке, а Боб ринулся за ним и,
настигнув, принес к ногам мисс Аранделл.
Мисс Аранделл подняла мячик и в сопровождении Боба вошла в
дом, закрыв за собой дверь. Затем направилась в гостиную, неотступно
преследуемая Бобом, и положила мячик в ящик бюро.
Она взглянула на часы, стоявшие на камине. Они показывали
половину седьмого.
– Немного отдохнем перед ужином, Боб.
Мисс Аранделл поднялась по лестнице к себе в спальню. Боб
по-прежнему следовал за ней. Устроившись поудобнее на обтянутой ситцем кушетке,
мисс Аранделл вздохнула, пес пристроился у нее в ногах. Она была рада, что уже
вторник и завтра гости разъедутся. Эти выходные не принесли ей ничего нового и
неожиданного, гораздо больше ее беспокоило то, что она никак не могла
отделаться от досаждавших ей мыслей.
