– Да, я так считаю, – тихо ответил Пуаро. – И не просто
считаю, а совершенно в этом уверен, Гастингс.
– Доказать это можно только одним способом, – осторожно
сказал я. – С помощью эксгумации.
Пуаро кивнул.
– Значит, таков наш следующий шаг?
– Я должен действовать очень осмотрительно, мой друг.
– Почему?
– Потому что, – его голос упал до шепота, – я опасаюсь
второй трагедии.
– Вы хотите сказать…
– Я боюсь, Гастингс. Боюсь. И на этом остановимся.
Глава 22
Женщина на лестнице
На следующее утро нам принесли записку. Почерк был слабым,
неуверенным, строки ползли наверх.
«Дорогой мистер Пуаро!
Элен сказала мне, что вы вчера побывали в „Литлгрин-хаусе“.
Вы меня очень обяжете, если навестите в любое удобное для вас время сегодня.
Искренне ваша,
Вильгельмина Лоусон».
– Значит, она тоже здесь, – заметил я.
– Да.
– Интересно, зачем она явилась?
– Не думаю, чтобы ею двигал некий злой умысел, – улыбнулся
Пуаро. – Не забывайте, дом-то все-таки принадлежит ей.
– Да, конечно. Вы знаете, Пуаро, самое неприятное в этой
нашей игре, что любой поступок легко может быть истолкован с самой худшей
стороны.
– Я и сам, по правде говоря, чересчур увлекся вашим
лозунгом: «Подозревай каждого».
– И сейчас еще не остыли?
– Нет, сейчас, пожалуй, остыл. Сейчас я подозреваю одно
определенное лицо.
– Кого именно?
– Поскольку пока это только подозрение и доказательств не
существует, я должен предоставить вам возможность высказать соображения по
этому поводу, Гастингс. И не пренебрегайте психологией – это очень важный
аспект. Характер убийства всегда отражает темперамент убийцы и потому является
основной уликой.
– Я не могу принимать во внимание характер преступника, если
не знаю, кто он.
– Нет-нет, вы не обратили внимание на сказанное мною. Если
вы как следует поразмыслите над характером, именно над характером убийства, вы
сразу поймете, кто убийца!
– А вы и вправду знаете, Пуаро? – с любопытством спросил я.
– Не могу сказать, что знаю, ведь у меня нет доказательств.
Поэтому сейчас мне больше не о чем и говорить. Но я совершенно уверен, да, друг
мой, совершенно уверен.
– В таком случае, – засмеялся я, – берегитесь, чтобы он не
расправился с вами! Это было бы трагедией!
Пуаро чуть съежился. Он не любил шутить на эту тему.
– Вы правы. Я должен быть осторожен, чрезвычайно осторожен,
– пробормотал он.
– Вам следует надеть кольчугу, – дразнил его я. – И завести
раба, который проверял бы, не подсыпан ли вам в тарелку яд. А еще лучше иметь
под рукой отряд телохранителей!
– Merci, Гастингс, я, пожалуй, положусь на собственный
разум.
Затем он написал записку мисс Лоусон, пообещав зайти в
«Литлгрин-хаус» в одиннадцать часов.
Позавтракав, мы вышли на площадь. Было четверть
одиннадцатого, стояло жаркое сонное утро.
Я засмотрелся на витрину антикварной лавки, где был
выставлен гарнитур чудных хепплуайтских стульев, как вдруг кто-то, пребольно
ткнув меня под ребро, визгливым голоском произнес: «Привет!»
Я возмущенно обернулся и оказался лицом к лицу с мисс
Пибоди. В руке у нее был огромный остроконечный зонт, которым она меня и
уколола.
По-видимому ничуть не подозревая о причиненной мне боли, она
с удовлетворением заметила:
– Ха! Я так и думала, что это вы. Я нечасто ошибаюсь.
– Доброе утро! – довольно сдержанно отозвался я. – Чем могу
быть полезным?
– Расскажите мне, как идут дела у вашего приятеля с его
книгой о генерале Аранделле.
– Он еще за нее не принимался, – сказал я.
Мисс Пибоди засмеялась неслышным, но явно довольным смехом.
Она тряслась, как желе. Закончив смеяться, она заметила:
– Не думаю, что он когда-нибудь за нее примется.
– Значит, вы нас разоблачили? – улыбнулся я.
– За кого вы меня принимаете? За дуру? – спросила мисс
Пибоди. – Я сразу поняла, зачем явился ваш дошлый приятель. Хотел, чтобы я
разговорилась. Что ж, я не возражаю. Я люблю поговорить. В наше время трудно
отыскать слушателя. Я получила большое удовольствие от той беседы.
И, прищурив глаз, спросила:
– К чему, собственно, он все это затеял? Что ему нужно было
выведать?
Не успел я придумать, что отвечу ей, как к нам подошел
Пуаро. Он с empessemant поклонился мисс Пибоди.
– Доброе утро, мадемуазель. Очень рад нашей встрече.
– Доброе утро, – откликнулась мисс Пибоди. – В какой роли вы
предстанете перед нами сегодня?
– Быстро же вы меня разгадали, – улыбнулся Пуаро.
– А что тут было сложного? Не так уж много в наших краях
таких птиц, как вы. Только не знаю, хорошо это или плохо. Трудно сказать.
– Я бы предпочел остаться единственным экземпляром,
мадемуазель.
– И вам это удается, – сухо заметила мисс Пибоди. – А
теперь, мистер Пуаро, поскольку на днях я выложила вам все сплетни, коими вы
интересовались, наступила моя очередь задавать вопросы. В чем дело? Что у нас
тут случилось?
– Вы задаете вопрос, на который, наверно, уже знаете ответ?
– Ничего я не знаю. – Она бросила на него проницательный
взгляд. – Эта история с завещанием? Или что-то еще? Собираетесь выкопать Эмили?
Пуаро ничего не ответил.
Мисс Пибоди важно кивнула головой, словно услышала ответ.
– Часто пыталась представить… – вдруг сказала она, – какие
чувства испытывает… Читая газеты, нет-нет да и подумаешь: а не доведется ли
выкапывать кого-либо в Маркет-Бейсинге… Вот уж в голову не приходило, что этим
кем-либо может оказаться Эмили Аранделл…
Она впилась взглядом в Пуаро.
– Вряд ли ей это понравилось бы. Вы ведь, наверное, об этом
уже думали?
