Потрясенный этим зрелищем, я застыл на месте. Тролли тоже не двигались и молча изучали меня.
– Привет! — миролюбиво сказал я, предчувствуя недоброе. — Кажется, я сбился с дороги. Прошу прощения.
Один из троллей неуклюже заковылял ко мне на своих толстых ногах. Пора было смываться. Я повернулся, тут же наткнулся на учителя, который как раз производил руками некие мистические движения, и сбил его с ног.
– Не текут слюнки! Не текут слюнки! — заголосили тролли и бросились в лес.
Я поднялся сам и помог подняться учителю. Эбенезум чихал целых три минуты — колдовство не прошло для него даром. Отдышавшись, он вытер нос подолом и обратил свой взор на меня.
– Вунтвор, — сказал он, пожалуй даже слишком спокойно, — что это ты себе позволяешь? Бросить наше драгоценное имущество и бежать! Тем более туда, где тебя запросто могли проглотить…
Между нами вырос герцог:
– Спасайтесь! Бегите! Драконы! Тролли! Спасайтесь!
– А что до вас, — наконец возвысил голос учитель, — то с меня хватит ваших подпрыгиваний и истеричных предостережений! Чего вы всполошились? Вы были окружены троллями, и они вас не тронули. Вы заговорены!
С этими словами он одной рукой схватил за плечо герцога, другой — меня и повлек нас обоих к тропинке.
– Пошли. К ночи доберемся до Гурнской Башни. Мы с моим помощником разберемся с этим вашим драконом, а вы, дорогой герцог, запла тите нам кругленькую сумму за работу.
Волшебник вытащил нас на тропинку. Быстро и сердито он зашагал к замку, прежде чем герцог успел вымолвить хоть слово.
– Гляньте-ка! — Герцог потянул меня за рукав.
Впереди среди деревьев наметился просвет. Холм на том краю леса хорошо просматривался. На его вершине стояла Гурнская Башня — каменное здание, ненамного большее домика Эбенезума. Из окон нижнего этажа валил дым, и раза два мне показалось, что я вижу ало-желтые языки пламени.
– Дракон, — прошептал герцог.
Я торопливо порылся в котомке и вытащил «Разговорник драконьего языка». Сейчас было самое время для учебы!
Наудачу открыв книгу, я пробежал глазами страницу. Фразы из правого столбца были переводом на драконское наречие фраз из левого столбца. Я начал читать с самой верхней строчки:
– Извините, будьте так любезны, поверните ко мне вашу морду!
– Сниз мир хеба-хеба ж-ж-ж.
– Прошу прощения, но ваш коготь впился мне в ногу!
– Сниз му цаца грак ж-ж-ж.
– Я очень извиняюсь, но вы виляете своим хвостом с шипами слишком близко от…
И целая страница подобных фраз. Прервав чтение, я подумал, что этот разговорник, в сущности, мало что дает.
Меж тем Эбенезум, который был уже далеко впереди, позвал нас. Я поспешно захлопнул книгу и, волоча за собой герцога, побежал догонять его.
Остаток пути мы проделали без особых приключений. Лес кончался у подножия холма, называемого Бугром Волшебника или Гурнской Горой — в зависимости от того, с кем вы разговариваете. Отсюда нам был отлично виден замок. И дым. И пламя тоже.
Герцог начал было снова блеять о смертельной опасности, ожидающей нас впереди, но затих, стоило волшебнику взглянуть на него. Холодные серые глаза Эбенезума, казалось, видели замок насквозь. Спустя минуту-другую он покачал головой, расправил плечи и повернулся ко мне.
– Вунт, — сказал учитель, — тут все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. — Он посмотрел на герцога, который нервно приплясывал на куче опавших листьев. — Тут не только дракон, но еще и три тролля. Слишком много сверхъестественного для такого спокойного района, как Лес Волшебника.
Я ожидал, что герцог начнет протестовать против употребленного волшебником названия, но того не было слышно. Обернувшись, я увидел, что герцог исчез.
– Возможно, недавно произошла значительная утечка из Голоадии, — продолжал Эбенезум. — У тебя в котомке есть один прибор…
Учитель обрисовал прибор и правила пользования им.
– Если установить его у подножия холма, он укажет нам точное количество и вид существ из Голоадии, безнадзорно слоняющихся в окрестностях.
Когда прибор был извлечен, учитель потер нос:
– Держи его подальше от меня. Этот прибор обладает остаточным волшебством.
Я собрал конструкцию, следуя указаниям волшебника, и по сигналу повернул венчающий ее гироскоп.
– Теперь должны появиться маленькие световые точечки… — Эбенезум шмыгнул носом. — И по их цвету ты поймешь…
Он мощно чихнул, потом еще и еще раз. Я с сомнением покосился на прибор. Выключить его, что ли?
В конце концов Эбенезум чихнул прямо на прибор, и тот развалился на части.
– Клянусь Голоадией! — воскликнул он. — Да неужели я теперь даже самые простые заклинания не могу себе позволить?! — Он как-то сразу постарел и осунулся. — Убери эти обломки, Вунт. Придется идти на прямой контакт. Где герцог?
Я объяснил, что герцог исчез.
– Так! Что же дальше? — Эбенезум оглянулся и посмотрел в сторону леса. Его серые глаза расширились. Он торопливо высморкался. — Вунт! Вытряхивай все вещи!
– Что? — Совершенно сбитый с толку подобной спешкой, я тоже посмотрел в сторону леса и увидел… ЭТО. На нас надвигалась черная стена, нечто вроде непроницаемого плотного облака. Оно простиралось от неба до самой земли и, приближаясь к нам, оставляло за собой сплошную черноту. Такая живая черная занавеска.
– Кто-то играет со страшными силами, — промолвил Эбенезум, — с силами, величия которых не понимает. Сказано, Вунт, вытряхивай!
Все, что было в котомке, я вытряхнул на землю. Эбенезум порылся в наших пожитках, отбросил в сторону несколько волшебных книг и незаменимых инструментов и наконец нашел маленькую поблескивающую коробочку цвета воробьиного яйца.
Волшебник победоносно чихнул и бросил коробочку мне.
– Скорее, Вунт! — воскликнул он, одновременно сморкаясь. — Возьми порошок из коробочки и разбросай его по одной линии вдоль склона холма! — Он указал на каменистый выступ на краю леса и, поминутно чихая, стал карабкаться вверх по склону.
Я поступил так, как велел учитель, и, увидев, что неровная голубоватая линия повисла над длинной гранитной глыбой, обернулся в сторону леса: живая тьма была уже совсем близко. Свободной от нее оставался теперь только самый край.
– Беги, Вунт!
Я рванул вверх по холму. Волшебник, выкрикнув несколько отрывочных слогов, следовал за мной. Добежав до вершины, он споткнулся и зашелся в чихе.
Сзади уже наступала тьма. Живая пелена укрыла мраком весь лес, и щупальца этой черной гидры уже тянулись к холму, подобно множеству жадных рук. Но пунктирная голубая линия, повисшая в воздухе, преградила темноте путь, и та остановилась.
