Мне оставалось только надеяться, что монстры насытятся этой мелочью и на мне у них уже кончится аппетит. Однако делать нечего – придется идти в толпу.
– Хей! Да это же человек!
Я определенно привлекал внимание.
– Думаете, он и впрямь волшебник? Раздался грубый смех.
– Ну конечно! Он такой же волшебник, как я – бука!
– Подожди, а я думал, ты и есть бука.
– Какой же я бука, когда я – водяной! У тебя что, совсем глаз нет, химера несчастная?
– Что несешь? Какая я тебе химера?
Я перестал прислушиваться, о чем они говорят, в тот момент, когда невыносимо притягательная и при этом почти совершенно раздетая женщина остановилась передо мной.
– Привет, малыш, – обратилась она ко мне чуть хрипловатым голосом.
– При… Гм… ну да… – Пока я мямлил, она взяла меня за руку. Ее розовый язык медленно облизал белые зубы.
– Не хочешь ли чего-нибудь? – продолжала она все так же вкрадчиво.
– А-хм… ну да, – только и смог выдавить я. Кажется, меня даже пот прошиб. До сих пор я и не замечал, что на улице так жарко.
– Эй! Руки прочь от моих нимф! – Какой-то коротышка с козлиной бородкой сверлил меня злобным взглядом.
– Ты кто? – спросил я, страдая в то же время от мысли, что нормальный волшебник наверняка знает гораздо больше о мифических животных, чем я. Все, что мне было известно на сей счет, я почерпнул из разговоров с Хьюбертом, знакомым драконом, который теперь делал карьеру в мюзик-холле. А он ничего мне не рассказывал про коротышек с козлиными бородками.
– Ну ты, парень, даешь! – Бородатый, у которого еще были, оказывается, копыта и длинный хвост, ощерился в неприятной усмешке. – Ты что, про Сатира никогда не слышал?
А, ну да. Теперь все понятно. Об этом мы действительно говорили однажды с Хьюбертом.
– Доводилось, – ответил я. – Это такой литературный жанр, не правда ли?
– Откуда он свалился? – Бородатый в притворном ужасе обвел глазами небо над нашими головами. – Нет. Сатир. С-А-Т-И-Р! Свирель Пана, знаешь ли! Игры и забавы с нимфами среди цветущих лугов! И прочее в том же духе.
– Да, конечно! – Небрежным движением искушенной в плетении заклятий руки я отмахнулся от глупой ошибки. – Теперь-то я тебя узнал. Голова другим занята, знаешь ли…
– Знаю я, чем она у тебя занята, – моими крошками! – Сатир бросил взгляд на более чем недоодетую нимфу. – Беги, Ниффи, беги! Потом поиграем и позабавимся, ладно?
Нимфа послала мне прощальную улыбку:
– Может быть, я угощу тебя чем-нибудь, малыш? – Голос ее стал еще более умопомрачительно бархатным и зовущим.
– Гм… ну да, – только и смог ответить я, провожая ее взглядом, пока она шла сквозь толпу.
– Если будешь и дальше так трясти головой, тебя укачает, – услышал я чей-то низкий звучный голос прямо у себя над ухом. Я обернулся и оказался лицом к лицу со стеной серой плоти. – Мы, кикиморы болотные, все про тошноту знаем.
Так, значит, я прошел всю толпу насквозь и добрался до Кикиморы. Значит, я уже на краю поляны. Может, мне все-таки удастся сбежать.
– Вот как, – ответил я в лучшей чародейской манере. – А я тут, знаешь ли, прогуливаюсь, воздухом дышу.
– Неплохо придумано, в такой толпе и впрямь по свежему воздуху соскучишься, – резонно заметила Кикимора. – Мы, кикиморы болотные, нелюбим толпу.
– Вот как, – снова проронил я.
– Тут речушка прямо позади меня. Можешь освежиться. Кикимора болотная всегда должна быть к воде поближе, иначе быть беде.
– Вот как? – переспросил я, сдерживая вопль восторга. Речушка? Интересно, приплыл ли кто из этих тварей на лодке? С каждой минутой идея побега начинала казаться все более и более осуществимой.
Ни в коем случае не следует выдавать свою радость. Сначала поговорить о том о сем, потом отойти, точно пошел вдоль речки прогуляться.
– Прошу прощения, но я не имею ни малейшего представления о том, чем занимаются кикиморы болотные.
– Ты не один такой. Никто никогда ничего не знает. – Существо глубоко вздохнуло и умолкло, грустно уставившись на меня своим единственным красным глазом. – Мы слоняемся, – изрекло оно наконец.
– О! – ответил я. – Конечно. Как интересно. Что ж, пойду, пожалуй, выпью водички. Очень рад встрече.
Я обошел Кикимору и устремился навстречу свободе.
Берег реки был, однако, не так пуст, как мне хотелось бы. Еще пара десятков существ, некоторые из которых чрезвычайно походили на рыб, нежились в воде и около нее. Может, пройти немного ниже по течению… Я старательно обходил стороной наиболее жутковатых рыбин. Когда на моем пути остались одни русалки, я, облегченно вздохнув, миновал их, не удостоив и взглядом.
Деревья, попадавшиеся навстречу, становились все больше и толще, что было мне на руку. Никто не пытался остановить меня. Даже если здесь нет никакой лодки, можно уйти пешком, затерявшись под раскидистыми деревьями.
Но мне придется обогнуть поляну, чтобы вернуться за учителем. И если я, в случае необходимости, могу идти по лесу много часов, то сомневаюсь, что он достаточно отдохнул для этого. Поэтому лодка очень пригодилась бы нам.
Я дошел до излучины, где привязанное на мелководье стояло каноэ.
С каждой минутой мои шансы все возрастали! Если так дело пойдет и дальше, то уже к ночи мы с Эбенезумом вновь будем на пути в Вушту!
Лодка была привязана веревкой к крепкому нестарому дубу. Чтобы развязать хитроумный узел, завязанный, надо полагать, не вполне человеческими руками, потребовалась минута. Когда узел наконец распался, я чуть не закричал от радости. Теперь я отведу каноэ подальше и спрячу его где-нибудь, а затем вернусь к нему вместе с Эбенезумом.
Я присел, чтобы оттолкнуть лодчонку подальше от берега. Как я ни тужился, она не двигалась. Что-то держало ее. Только тут я обратил внимание на торчащее из лодки лошадиное копыто.
– Привет, – раздался голос Гиппогрифа. Меня охватила паника. Настала пора менять планы.
– Да что же это такое! – завопил я, изображая негодующего волшебника. – Ни на минуту нельзя остаться одному! Надеюсь, вам известно, что тело волшебника функционирует точно также, как и у любого другого человека, поэтому и нам приходится отправлять некоторые потребности.
– И тебе всегда нужна для этого лодка? – Гиппогриф недоверчиво покачал орлиной головой. – По-моему, следует еще немного подождать. Собрание сейчас продолжится. – Животное подняло голову и присвистнуло. – О, гляди, Рух!
Раздался свист огромных крыльев. Гиппогриф вновь пронзил меня орлиным взором:
– Ты ведешь себя как все людишки – пытаешься сбежать, когда нам нужна помощь твоего искусства. Но ты ведь почетный гость, не так ли? Поэтому мы не будем мелочиться и в мгновение ока доставим тебя на помост по воздуху.
