И султан, на которого большое впечатление произвели ее учтивые манеры, обратился к ней мягче, нежели к тем, кто уже прошел перед ним.
— Чего ты хочешь от меня, любезная матушка? — спросил он.
— Я лишь хотела бы, чтобы ты принял этот скромный дар, что я принесла тебе от моего сына, — тихо ответила она, — и потом уделил минуту внимания его прошению, ибо оно идет из самой глубины его сердца.
— Конечно же, любезная матушка, — заверил султан, ибо кто может отказать матери, когда она ставит вопрос таким образом? — Не покажешь ли ты мне то, что принесла?
И тут мать Аладдина сбросила покрывало, которым она накрыла свой дар, и протянула ему блюдо, полное чудесных плодов. И ее очень удивила последовавшая за этим реакция не только султана и визиря, но и окружавшей их ближайшей свиты, ибо все они как один разом раскрыли рты.
Потом султан и визирь стали дивиться ее дарам, и она получила первое слабое представление об истинной сущности того, что держала в руках. Ибо те плоды, что лежали на подносе, оказались отнюдь не безделушками, но предметами столь невиданными и драгоценными, что даже такая чистая сердцем женщина, как мать Аладдина, пожалела на миг, что не отложила несколько штук себе на старость.
— Никогда не видел я таких драгоценных камней, — сказал правитель, справившись со своим изумлением. — Воистину они сделают меня султаном из султанов. — Но где же твоя петиция?
И тут матушка Аладдина протянула ему маленький клочок пергамента, на котором своей больной натруженной рукой записала она прошение своего сына.
— Вот она, о могущественнейший из султанов! — сказала она ему, потупив взор, и подала ему записку. — Прошу, прочти на досуге это смиреннейшее из прошений.
Но султан покачал головой, говоря:
— Мы не станем этого делать, любезная матушка. Раз уж нам преподнесли такой дар, наше любопытство требует, чтобы ты высказала свою просьбу вслух и немедленно.
И тогда мать Аладдина дрожащим голосом передала желание своего сына, чтобы ему отдали руку царевны Будур. Многие придворные снова открыли рты от подобной дерзости, но султан продолжал улыбаться ей, даже когда она закончила говорить.
— Но кто такой этот Аладдин, — высказал сомнение визирь, ибо правитель именно для этого и держал его, — и почему мы не слышали о нем прежде?
Но султан не обратил внимания на его предостережения и сказал:
— Я готов благосклонно отнестись к юноше, который не красуется на публике, а проводит время в поисках подобных сокровищ, чтобы отдать их своему повелителю. Я и помыслить не могу о лучшем муже для царевны. — И, понизив голос, доверительно шепнул визирю: — Когда тебе встречается человек, способный раздобыть такое, лучше иметь его среди членов твоей семьи.
И султан дал матери Аладдина дозволение уйти и поделиться чудной новостью с сыном. И далее султан сообщил ей, что свадьба состоится, как только будут сделаны все необходимые приготовления, а они займут ровно неделю.
Когда Аладдин услышал добрые вести из уст своей дорогой матушки, он едва не сошел с ума от радости. Он решил, что не может больше сидеть в своем скромном жилище, и захотел провести еще один, последний, вечер с друзьями детства, чтобы в последний раз попинать ногой феску, прежде чем навеки стать знаменитым и высокопоставленным вельможей.
И вот матушка Аладдина осталась дома одна, и, возможно, все обошлось бы, ибо муж ее умер много лет назад и она привыкла коротать время в одиночестве. Но этот вечер был особенный, потому что всего лишь час назад злой колдун из Марокко возвратился в их город и решил, что ни перед чем не остановится, лишь бы раздобыть волшебную лампу.
И он пошел по улицам в тот квартал, где жили Аладдин и его мать, прикинувшись торговцем лампами, и громко-громко кричал: «Новую лампу за старую! Новую лампу за старую!»
А матушка Аладдина в этот самый миг очень разволновалась. Была ли то реакция на случившееся или же подлые происки магии колдуна — неведомо. Она начала размышлять о прекрасном дворце, в котором побывала днем, и о множестве замечательных даров, поднесенных султану. Без сомнения, в тот день, когда сын ее женится на царевне, подношения будут еще более щедрыми. Но что сможет преподнести она, бедная доселе женщина из нищего квартала, какой сделать подарок, чтобы он был под стать дивным дарам из дальних краев и заморских земель?
И тут она услышала крики колдуна:
— Новую лампу за старую! Новую лампу за старую!
«Вот что, — подумалось ей, — могло бы стать тем самым подарком». Сын ее, похоже, очень любит свою старую лампу. По какой-то причине он очень к этой вещи привязан. Она точно не помнит почему. Помнит лишь, что это как-то связано с ее обмороком. Но ее дорогой сын, конечно же, не станет держать в доме то, от чего его мать падает в обморок? А насколько приличнее будет выглядеть новая лампа! Если ее сын так дорожит этим помятым медным хламом, валяющимся в углу, насколько же счастливее будет он с новеньким светильником современного изготовления.
— Новую лампу за старую! — снова раздался крик. — Новую лампу за старую!
Она открыла дверь, и там, прямо у порога, стоял торговец лампами, словно знал, что она собирается сделать. Когда он улыбнулся, то показался ей почему-то знакомым, но она не могла припомнить, где и когда видела это лицо, поскольку тут не обошлось без магии.
Столь внезапным было появление колдуна, что она в страхе отступила на шаг. В конце концов, возможно, новая лампа — не самый лучший подарок. Она хотела было закрыть дверь. Но торговец лампами оказался проворнее и просунул ногу в щель между дверью и стеной.
— Новую лампу за старую! — весело сказал он. — Новую лампу за старую!
Что ж, матушка Аладдина прожила немало лет и знала, как вести торговые дела. Был лишь один верный способ убрать эту ногу из дверей. Поэтому она сдалась и решила хоть немного послушать устроенную этим человеком презентацию, прежде чем выставить его за дверь.
— Ладно, — сказала она, — расскажи мне про эти новые лампы.
И тут колдун улыбнулся самой обворожительной улыбкой и обрушил на женщину такой поток слов, что у матушки Аладдина не было никакой возможности собраться с мыслями, а уж тем более высказать эти мысли вслух.
— Взгляни на эту чудесную лампу! — говорил маг, демонстрируя образчик своего товара. — Яркая, сверкающая, новая, она может делать все то, что и ваша старая лампа, и даже больше. Она дает эксклюзивное регулируемое пламя. А сзади у нее есть специальное отделение, где можно хранить запасные фитили, а также нашу специальную тряпочку для чистки, уже покрытую толстым слоем золы, позволяющей начистить лампу за считаные минуты!
Та лампа, которую держал в руках торговец, выглядела чудесно, матушка Аладдина должна была это признать. И все же женщину что-то беспокоило. Может, у лампы ее сына было еще какое-то свойство, о котором она позабыла?
— И, как бы ни была прекрасна эта лампа, — продолжал торговец, — тебе она не будет стоить практически ничего. Благодаря любезности производителя этих ламп я могу в данный момент взять взамен любую старую лампу из твоего хозяйства без каких бы то ни было денежных доплат с твоей стороны. Да, ты, возможно, удивишься, но я с радостью приму от тебя любую лампу, даже ту, совсем тусклую, которую я вижу в дальнем углу.
