«Он погубил наших братьев! Да испепелит его молния!»
«Но он срубал старых и больных, давая расти молодым».
«Он делает то, что он делает. Вот все, что можно сказать — хоть про человека, хоть про дерево».
«Но сегодня не трогай нас».
«Не руби нас пока».
«Оставь нас еще немного порадоваться солнцу и дождю».
«Прощай, дровосек, прощай».
Али-Баба слушал, как затихают шелестящие голоса, по мере того как отряд удалялся от рощи.
— Никогда не слышал ничего подобного, — сказал он вслух.
— Ты просто не знал, как слушать, — ответил камень. — Этой ночью ты еще многому научишься.
Но теперь они шли по бесплодной земле, и здесь не было больше деревьев, чтобы направлять их.
— Мы не собьемся с пути? — спросил Аладдин.
— Скоро с нами будут звезды, — ответил камень. — Они с радостью укажут нам на север.
Многие люди забормотали, соглашаясь с подобной мудростью.
— Но пока, — продолжал камень, — у нас есть другие помощники. — И вновь громко позвал: — Зайцы! Мыши! Ночные существа! Обратите свои глаза к небу! — Он выждал минуту и снова окликнул: — Совы! Соловьи! Птицы небесные! Обратите свои взоры к земле! — И, убедившись, что все его слышали, камень заговорил снова: — Сегодня ночью в небе творилась магия. Куда она делась?
Тоненькие писклявые голоса донеслись из укромных мест на земле, и Али-Баба мог понимать и их тоже.
«Она пришла с юга и ушла на север».
«Но не точно на север, нет, не совсем на север».
«Мы думаем, они направлялись к пещере».
«К матери всех пещер».
«Но не прямо на север, нет».
А с небес донеслись голоса одиноких сов и сладкие трели соловьев, и звуки эти слились воедино, и возникли слова:
«Они повернули прочь от входа».
«Они не садились на движущийся камень».
«Они идут дальше. Они идут дальше».
«Теперь уже не на север».
— Пойдемте, — велел камень. — Чуть левее и вперед.
Так камень вел их некоторое время в сгущающейся тьме. Но потом он снова велел Аладдину остановиться.
— Они опустились на землю, — сказал камень. — Мы уже близко. — И вновь воскликнул: — Мать-земля! Сегодня ночью творится магия. Коснулась ли она земли?
И Али-Баба услышал новый звук, слабый и тихий, словно шелест сандалий по камням:
«Коснулась. Они здесь. Идите. Я покажу вам».
— Теперь мы их найдем, — уверенно сказал камень. — Пускай у них есть магия, зато у меня есть земля.
И с этими словами он повел бывшую шайку вниз по склону горы в узкое ущелье.
— Вот где они прошли, — объявил камень.
— Это же другой вход в пещеру! — изумленно вскричал Аладдин.
— Значит, маг и первый среди разбойников провели женщин этой дорогой? — спросил Али-Баба. — Мы последуем за ними?
— Странные вещи происходят с теми, кто слишком много времени провел в этих пещерах, — предостерег Гарун.
— Пожалуйста, — заявил из своего меха для воды Касим, — давайте не будем повторять очевидное.
— Но многие из нас не раз входили в эту пещеру и покидали ее без всяких дурных последствий, — возразил Ахмед. — Кто возьмется утверждать, что на этот раз будет иначе?
— Пещеры бывают такими непредсказуемыми, — загадочно сказал камень. — Не знаю, смогу ли я в дальнейшем помочь вам. Вам предстоит сразиться не только с первым среди разбойников и могущественным магом, но и с матерью всех пещер.
Наступила недолгая тишина, и бывшие разбойники решились.
— Я хочу войти туда, — объявил Аладдин, — и отыскать лампу.
— Я должен войти, — добавил Ахмед, — ибо без Марджаны нет для меня жизни.
— Я всегда хотел попасть туда, — признался Гарун, — чтобы увидеть дворец.
— Я чувствую, что необходимо войти туда, — добавил Синдбад, — чтобы ускользнуть от лап королевы обезьян.
— Я бы тоже вошел туда, — заявил Касим. — Когда ты разрублен на шесть частей, что еще может сделать тебе волшебная пещера?
— Мы бы хотели сходить за золотом, — решили остальные члены их отряда, — но думаем, что для этой цели мы направимся к главному входу.
А что же Али-Баба?
— Мне кажется, что я должен вместе со всеми войти туда. В некотором смысле история моя началась, когда я впервые повстречался с разбойниками и проник в эту пещеру. Я чувствую, что мне суждено снова попасть туда и положить всему этому конец.
— Хорошо сказано, — от всего сердца согласился камень. — Если вам всем суждено погибнуть, то по крайней мере вы сделаете это красиво.
Аладдин зажег первый из факелов, сооруженных им из ткани и масла, принесенных с собой.
— Что ж, пойдем.
Али-Баба взглянул на темный лаз перед ними. С другой стороны, возможно, его судьба состоит в том чтобы сидеть на кухне и вновь и вновь пересчитывать свое золото. Но такой конец был бы просто ужасен.
Ахмед протянул ему факел, и Али-Баба вслед за Аладдином шагнул в пещеру, проклиная свой чрезмерный интерес к историям.
Глава двадцать седьмая,
в которой мы входим в пещеру и узнаем кое-какие глубинные секреты
Они вошли в пещеру один за другим, ибо проход, хоть и достаточно высокий, чтобы человек мог пройти, был местами настолько узок, что Али-Бабе и остальным приходилось протискиваться боком, дабы не ободрать плечи.
— Разумно ли, — спросил Гарун откуда-то из конца шеренги, — соваться в подобное место без заранее выработанного плана?
— Мы сделаем это сейчас, — ответил Аладдин, — пока мужество не покинуло нас.
Вот, значит, как это называется. Мужество. Что до Али-Бабы, это было похоже на некое неприятное ощущение под ложечкой.
— Не думаете ли вы, — продолжал Гарун, — что, возможно, стоило бы подождать до утра, пока джинн отдохнет?
— Марджана! — воззвал Ахмед к темноте впереди.
Он подталкивал Али-Бабу плечом, побуждая того поторапливаться.
— Сейчас на нашей стороне будет элемент внезапности, — задумчиво заметил Али-Баба.
— Не думаю, что мага можно застать врасплох, — без всякого энтузиазма возразил Гарун. — Это связано с самой сущностью их ремесла.
— Это не так, — твердо сказал Аладдин со своего места во главе процессии. — Вспомни мою историю и то, как мой враг ошибся, возвратившись в Марокко. Даже величайшие из магов не могут знать всего.
