— Это воин серебряной армии, — сказала волчица, — видимо, царству Далмата пришел конец. Быть может, это гонец, посланный к Кусману предупредить о нашествии. Помочь ему? — Она грустно посмотрела куда‑то в сторону. — Вряд ли получится. Он умирает.
— Я думал, что медное войско идет к Золотому царству в обход Серебряного, разве нет?
— Видимо, нет. Скорее всего Рогнеда разделила армию на две части, решив сразу захватить обе державы. А если так, у нас остается очень мало времени на то, чтобы исполнить волю царя Далмата.
— Но если Серебряное царство захвачено, — отчаянно заговорил Иван, — как же мы сможем пробраться к царю? Да и жив ли он?
— Жив, жив, — успокоила его Веста, — я хорошо знаю Рогнеду. Она жестока и властолюбива, но вместе с тем имеет честолюбивые замашки. Скорее всего сейчас царь Далмат заперт в собственном дворце, медные воины стерегут его день и ночь, а царица Рогнеда обещает оставить ему жизнь, если он отпишет ей Серебряное царство. Но стоит Далмату это сделать — царица Рогнеда убьет его.
— А зачем это ей? — не понял Ваня. — Зачем нужно его разрешение на царствование?
— Хочет оставить след в истории, — усмехнулась волчица, — хочет, чтобы о ней слагали песни, чтобы в летописях ее называли Рогнеда‑миротворица, владычица, которая брала города и державы не силой, но доброй волей.
— Но ведь это смешно! Все будут помнить, что она вела кровопролитные войны и только.
— Не будут. Людям свойственно не видеть очевидного и верить не собственным глазам, а тому, во что прикажут верить. Человек охотнее поверит байкам заезжего менестреля, нежели самому себе, — Веста рассмеялась, — на том и стоит история. Прошлое можно менять, настоящее пропускать мимо себя. Так заведено издревле.
— Невесело, — покачал головой Иван и снова попытался привести в чувство серебряного воина.
Тот лежал на спине с закрытыми глазами, грудь его уже не вздымалась, изо рта тонкой струйкой лилась кровь. Ваня растирал ему виски, бегал к реке и мочил в ней оторванный от рубахи лоскут, раздумывал, что сделать со стрелой, но вытащить ее не решался, боясь навредить. Веста стояла рядом, понимая, что воину уже ничем не поможешь, но не мешала Ване и только грустно на него смотрела.
— Да неужели ничего нельзя сделать?! — наконец взмолился Иван. — Почему он должен умереть?
— Пришел его час, — печально проговорила волчица, — но он умер достойно. Он выполнил свой долг — вырвался из окружения и добрался почти до самого Золотого царства. Теперь мы должны еще раз предупредить Кусмана. Передать на словах увиденное, а если не поверит…
Тут Веста расправила лапой одежду умирающего и показала Ване свиток, спрятанный за поясом. Иван достал его, хотел развернуть, но не смог: свиток был запечатан сургучом и накрепко перевязан кожаными шнурами.
— Что в нем?
— Очевидно, послание к царю, — ответила волчица, — если наши предположения верны и это действительно гонец к Кусману. В любом случае мы должны передать свиток только в руки самому царю.
— Хорошо, — рассеянно кивнул Ваня, — но что делать с ним? Не можем же мы его бросить?
— Не можем, — согласилась Веста, — как и не можем задерживаться здесь более. Ты слышал, что он кричал нам? Он кричал „бегите“, зная, что сюда вот‑вот нагрянет медное войско. Мы должны отправиться навстречу. Найти Пересвета. А потом, — волчица вздохнула, — потом как получится. Садись.
Ваня, не задавая больше вопросов, посмотрел на воина, который уже перестал дышать, на кровь, запекшуюся на лице. Наклонился, порывисто поцеловал его в лоб и вскочил на спину волчице.
— Едем. Они где‑то недалеко, так?
— Да, — голос Весты подозрительно дрожал, — мы вот‑вот их настигнем. Если прислушаешься, поймешь, что мы совсем близко.
Ваня прислушался, но ничего не услышал, кроме завывания ветра в кронах деревьев.
— Я ничего не слышу, — признался он и тут же услышал нарастающий гул.
Голосов не было — звенела сталь, земля сотрясалась под тяжелыми шагами. В отдалении ржали кони, видимо, впереди шли пешие воины. Временами слышался один и тот же громкий голос, четко отдающий короткие команды. Ване стало страшно, он крепче вцепился в Весту и тихо спросил:
— А если они нас схватят?
— Не схватят, — равнодушно ответила волчица, — меня никому не схватить и не осилить.
— А меня, — испугался Иван, — я же не такой, как ты!
— Пока ты со мной, тебе ничего не грозит. Ты только под ногами не путайся и ничего сам не замышляй. Хорошо?
— Хорошо, — быстро согласился Ваня, — только мне все равно не по себе.
— Мне тоже, — призналась Веста, — мне тоже…
А еще через несколько мгновений впереди появилось медное войско. Поначалу Ваня не понял, что это такое: уж слишком ярко горела на солнце броня, слишком сильно развевались на ветру алые знамена. В первый миг показалось, что то движется не страшная армия, а лесной пожар надвигается со всех сторон.
— Ничего не бойся, — скорее приказала, чем попросила Веста и помчалась навстречу медному пламени..
У Вани захватило дух.
— Эй, славные воины Медного царства! — закричала волчица, подбегая ближе. — Есть ли среди вас царевич Пересвет, сын царицы Рогнеды?
Войско остановилось, солдаты молча переглядывались. Наконец из плотных рядов выехал витязь в сверкающих латах на коне с драгоценной сбруей. Он спешился и взглянул на Ивана с Вестой:
— Я Пересвет!
— Здравствуй, княжич.
Пересвет вплотную подошел к волчице. Без страха смотрел он на нее, то ли что‑то припоминая, то ли просто изучая взор льдисто‑голубых волчьих глаз.
— Ты меня знаешь?
— Знаю, — голос волчицы был тусклым и каким‑то сдавленным, — конечно, знаю.
— Откуда? — спросил Пересвет.
Веста молча наклонила шею так, чтобы был виден яркий камень, висящий на шее. Пересвет взглянул и не смог сдержать крик изумления:
— Где ты это взяла?
— Подарили, — улыбнулась волчица, — просто подарили.
— Лжешь! — вскричал Пересвет. — Это же голубой сапфир, один из семи великих сапфиров!
— Мне его подарили, — повторила Веста и указала на грудь Пересвета, — да и тебе тоже.
Витязь словно бы впервые увидел точно такой же камень, висящий на ярко‑алом шнурке. Сжал его рукой, провел пальцами по сверкающим граням и спросил уже тихо:
— Кто подарил его тебе?
— Князь Ингвар, повелитель севера.
— Князь Ингвар умер много лет назад! Он не мог подарить тебе голубой сапфир!
— Он передал его царю Далмату, владыке разрушенного вами царства. Далмат отдал его мне в положенный срок.
