— Т-так т-точно, — став по стойке смирно, отозвалась Настюха Рыжая. — З-зомби п-прорвались с кладбища, мы не смо-огли их у-удержать, и сейчас они…
— Тьфу! Ничего вам нельзя доверить! Все самой приходится делать! Где эти ваши зомби прорвались? — закатав рукава, З. Лобная изготовилась к бою.
— В-везде… — призналась Рыжая. — Они на штурм телецентра в-все пошли…
— Ну так а вы чего тут стоить? Все! Демона уже нет — а ну ноги в руки, и вперед…
Ведьмы, кто по земле, а кто по воздуху, отправились к стоящей рядом телевышке. А там уже кипел бой…
* * *
Максимка знал, чего хочет в жизни, и шел к своей цели. Целеустремленный молодой человек, с немалыми амбициями — он умел трезво оценивать свои силы. А потому когда-то сделал свой выбор, связал судьбу с Иннокентием Аполлинаровичем Евстасьевым, о чем потом ни капельки не жалел. Старик мог дать Максимке то, о чем он, сирота, всегда мечтал — власть. Много власти. Не славу, не богатство, хоть второе не было особой проблемой, а именно власть. Неограниченную сенатами, думами, радами, советами директоров, сборами акционеров власть, когда только ты решаешь, что должно случиться, и никто не имеет права тебе приказывать.
Максимка никогда не мечтал стать диктатором, фюрером, тираном — он просто ненавидел человеческую глупость, когда дураки отдают приказы умным людям, и те вынуждены подчиняться. Начиная с детдома, где бесправные дети подчинялись всесильным воспитателям, Максим для себя решил, что он никогда не позволит кому-либо распоряжаться его судьбой, власть для него была равнозначна свободе. Ему не нужны были гектакомбы жертв, собственные портреты на каждой стенке державы или право разбомбить какую-нибудь страну, из собственной прихоти. Власть Максимке нужна была для того, чтоб самому, и только самому распоряжаться своей судьбой, и именно это предложил ему Скалистый.
Они познакомились давно, при достаточно необычных обстоятельствах. Молодой парень и проживший жизнь старик, сначала даже не обратили внимания друг на друга. А потом Максимка что-то смутное заподозрил, и в один прекрасный день выложил на стол Евстасьеву папку с материалами про его компанию. И попросил взять на работу, на определенных условиях.
Что именно понравилось Иннокентию, способность Максимки выуживать информацию из воздуха, переходящая в наглость прямота или открытость, а может все сразу — неизвестно, но он взял его сначала на испытательный срок, потом в штат, потом сделал своим главным консультантом, через которого шли все основные информационные потоки. А теперь вот и на свое место посадил — пусть пока на день, но с перспективой, если все обойдется хорошо, занять это место на постоянной основе. То есть как раз то, чего Максимка и хотел.
Они были откровенны друг с другом. Во время нечастых встреч, чаще из соображений конспирации было опасно встречаться, Максимка прямо говорил, что его прельщает в корпорации не светлое будущее всего человечества, а возможность быть свободным, пусть даже в рамках своих обязанностей. На что ему Иннокентий отвечал, что это его вполне устраивает, что один честный человек лучше десяти идейных, но руководство компании он не передаст до тех пор, пока окончательно не убедится, что Максимка именно тот, кто ему нужен.
И теперь Максим старался оправдать доверие. Обмануть? Воспользоваться ситуацией? У него даже мыслей таких не было — старик был единственным человеком, чьи приказы он исполнял с удовольствием, потому что это всегда были умные приказы, Иннокентий стал для него отцом, которого он никогда не имел, и Максимка скорее бы отдал свою жизнь, чем предал Иннокентия.
Он работал. Трудился. Пахал. Вкладывал себя в дело — следить за ситуацией, контактировать с заказчиками (история с кольцом не исключала остальной деятельности корпорации — заказы на астральные приборы шли сплошным потоком, технические лаборатории требовали материалы и оборудование, разведсеть предупреждала об потенциальных опасностях — ежедневная рутинная работа корпорации, но разрулить ее тоже надо). По первому слову Скалистого выдать ему полное досье на ничем не примечательного бизнесмена средней руки Леона Арцхаляна, срочно найти Александру Лебединскую. Следить за всем, что происходит в городе и мире — взрывы, перестрелки, астральные бури. Отдел прогнозов сходил с ума — у них начали зашкаливать все датчики потенциальных катастроф, индикаторы взрывались, а те, что уцелели, указывали четко на юг. На Черное море — то самое, на которое Скалистый попросил перенацелить ядерный арсенал двух сверхдержав. Переговоры с которыми, между прочим, тоже прошли не то, чтоб особо идеально — ракеты, конечно, были перенацелены, но от Максимки потребовали потом предоставить полный отчет, зачем это было сделано.
Только тут он и понял, как ему на самом деле еще далеко до Евстасьева — тому достаточно было раз сказать, и все его слушались. У Максимки такого авторитета и в помине не было, его переспрашивали, с ним спорили, от него требовали каких-то дополнительных гарантий, как будто слово главы корпорации не есть лучшая гарантия.
С горем пополам, но ему удавалось удерживать события под своим контролем. До той поры, пока в двенадцать десять не раздался звонок. Один из агентов, самого низкого уровня, был перенаправлен Максимке через несколько звеньев, потому как никто не хотел брать на себя ответственность за решение подобного вопроса. И правильно, между прочим, делали. Решать такие дела — исключительно прерогатива высшего начальства. Новость в трех словах звучала так: «мертвецы штурмуют телебашю!».
Затем уже последовали менее существенные уточнения — группа лиц, идентифицированных как ожившие трупы, численностью от тысячи и более, осуществляет целенаправленный процесс захвата стратегически важных объектов, телевизионной башни и расположенного рядом телевизионного центра, встречая неорганизованное сопротивление немногочисленных вооруженных человеческих формирований. В переговоры вступить не удалось, улицы Дорогожицкая и Мельникова перекрыты, пробки, паника, обезумившая толпа проводит неорганизованную эвакуацию. Что делать?
Максимка понятия не имел, что делать. С подобными ситуациями корпорация Иннокентия Евстасьева никогда ранее не сталкивалась, и теперь перед ним лежал выбор. Три варианта — ничего не делать, ни во что не вмешиваться, ни на что не обращать внимания, это первый вариант. Послать несколько человек, чтоб они там действовали по обстановке — это не проблемы корпорации, ее никто не звал и никто за риск не заплатит, второй вариант. Ну и наконец третий. Объявить что-то вроде всеобщей мобилизации, хоть такого в корпорации не предусматривалось, открыть все арсеналы, вооружить людей обычным и астральным оружием, и всей толпой, в Максимкой во главе, двигаться к телецентру, не надеясь на людей.
Какой из этих вариантов выбрал бы на его месте Евстасьев? Максимка не знал, и предугадать не мог, потому он поступил намного проще. Сделал выбор не за старика, не думая, как бы ему угодить, как бы не ошибиться, а за себя самого. Так, как он считал нужным — а если потом окажется, что за это надо нести ответственность — что же, так тому и быть. Максимка не любил долго колебаться, первое принятое им решение почти всегда оказывалось верным, вот и на этот раз рискнул.
