Над ухом прозвенел комарик, будто стрела, выпущенная из крошечного лука. Марис отмахнулся от кровососа, примерившегося к посадке на его шею. Виктор снял с шеи шнурок с личным коммуникатором. Он одновременно нажал двумя пальцами кнопки биозащиты на жетоне. Кровососы, привлеченные светом и теплом свечей, исчезли, словно их сдуло порывом ветра.
— Старшие контролеры считают, что готовится вторжение на перекресток Палец Дракона, — глухо произнес Уоррен.
— Надо взять и изолировать перекресток на время. Всего-то делов! — Морская душа Шкипера тяготела к простым решениям.
Линд отложил вилку с наколотым на зубья аппетитным куском и со вздохом ответил:
— Мы не можем просто так взять и заблокировать крупнейший перекресток. Слишком много энергии уйдет на это в ущерб другим объектам. Еще немного промедлить, и гархи рука об руку, тьфу ты, в обнимку с другими тварями полезут из всех щелей. Придется обходиться собственными силами. Да и помощники у нас есть.
— Да-да, плавали-знаем! Капитан с юнгой сравнялись в мастерстве. Это ты не мне, а госпоже Принципал рассказывай. Последний раз я такое слышал, когда мы днище пропороли о рифы. Шлюпок было ровно в два раза меньше, чем нужно для спасения команды. Тогда коку пришлось встать к штурвалу! — взвился Шкипер и, присосавшись к горлышку, глотнул прямо из бутылки.
— Зря ты так! Ребята матереют на глазах, недавно без нашей помощи завалили одного из старших гархов. В одиночку! В клочья разодрали. Самый крупный кусок от шкуры не больше твоей ладони. Вот такие дела, — закончил Линд и пододвинул Шкиперу кружку. Но тот присосался к горлышку бутылки, как пиявка, и, похоже, отлипать не собирался. — Попробуй из кружки. Может быть, понравится.
— Смешно! — Моряк поставил на стол бутылку, показавшую дно. Он обтер рукавом камзола подбородок и, заметно повеселев, сказал, лукаво глядя Ковалеву в глаза: — То-то я смотрю, они вернулись на своей железной повозке, выкрашенной в кроваво-красный цвет. А они — пыльца, пыльца! — Шкипер задумчиво покрутил в руках пустую деревянную кружку, словно видел ее в первый раз. — Мало того, что смелые, так они еще и скромные… Не люблю противоречий.
— Славным капитанам самое время подышать свежим воздухом! — Линд встал из-за стола и первым вышел из горницы на крыльцо. — Проветримся. — Следом двинулся Шкипер. Его заметно штормило, хотя в комнате стоял полный штиль.
— По местам стоять! С якоря сниматься! Отдать швартовы!
В дверной проем он прошел со второго раза, чуть не своротив дверь с петель.
На крыльце было относительно светло. Из раскрытого окна падали отсветы от зажженных свечей. А дальше все тонуло в непроглядной чернильной темноте. Редкие звезды сияли украшением ночного небосвода, едва освещая силуэт застывшей громады танка.
— Говори, зачем звал? — без предисловий потребовал Шкипер.
— Приказ госпожи Принципал персонально для тебя: убыть в район перекрестка Палец Дракона. Будете защищать его вместе с драконом Ска. Скоро там будут гости… незваные гости. Он один не справится.
— Я ему не мальчик на побегушках, — заносчиво ответил моряк. — Нашли юнгу.
— Каждый сам себе начальник. Он на суше, ты на море, — устало пояснил Уоррен. — У вас только задача одна — не допустить прорыва к перекрестку.
— А по коммуникатору нельзя было сообщить? — сварливо поинтересовался самолюбивый моряк. — Заставили тащиться в такую даль.
— Все приказы на перемещение Хранителей теперь отдаются при личной встрече. Нашей связи госпожа Принципал последнее время не доверяет, — терпеливо разъяснил Линд. — Между прочим, это я мотаюсь как мальчишка-посыльный! И ничего!
— Чую, до последнего дня задания осталось не так долго ждать. — Голос Шкипера стал серьезным.
— Гархи будут, скорее всего, прорываться к перекрестку с двух сторон. Плюс ко всему появилась третья сила, которую мы еще точно не идентифицировали, — уклончиво продолжил Линд.
— А что, гордые амфиптеры уже не надеются на свои собственные силы? — язвительно поинтересовался морской волк.
— Все будет нормально, — подчеркнуто ровным тоном сказал Уоррен. Но было видно, что спокойствие дается ему с трудом. — Есть задачи высшего порядка. Нашего мнения никто не спрашивает.
— Конечно-о-о! — Шкипер упер руки в бока. В его голосе прорезались скандальные нотки, как у портовой торговки устрицами. — Все кладбища усеяны оптимистами. А соображениями высшего порядка можно оправдать все!
— Долги надо возвращать! — по-змеиному зашипел Линд. — Обратно на дно хочешь гнить? Или ты в обличье Хранителя только щупальцами шевелить можешь? Так пошевели мозгами! Не начинай заново старый спор! Не надо!
Последние слова были сказаны особым тоном. Есть такие интонации в голосе, услышав которые сразу хочется держаться поближе к туалету. На всякий случай. За себя уже не отвечаешь.
Ковалев стоял в сторонке, благо широкое крыльцо позволяло, и курил папиросу, глядя перед собой в темноту. В спор старых боевых товарищей он не собирался вмешиваться. Похоже, за долгую совместную службу у них успело поднакопиться взаимных упреков и невысказанных обид.
— Вы забыли, что у долгоживущих жизнь одна, — сбавил обороты Шкипер. — И вообще, мне все до утренней звезды, — вновь окрысился моряк. — Приказали — выполним! Сказали — сделаем!
— Приму это как обещание, — кивнул Линд.
— Каждый умрет от старости, но не каждый сможет до нее дожить.
— Может, еще по кружечке рома? — примирительно предложил Линд.
— А-а! Все не выпить, как ни старайся. Я пробовал! — авторитетно заявил Шкипер, спускаясь по скрипучим ступенькам крыльца. Прежде чем выйти из круга света, он махнул рукой и сказал, напоследок обращаясь к Александру: — С тобой, капитан, не прощаюсь. Скоро мы свидимся вновь. Разрази меня гром и пусть мою печень сожрут акулы, если это не так!
Ковалев докурил папиросу и щелчком пальцев выбросил окурок. Огонек описал в темноте правильную параболу и брызнул мелкими искрами на земле. Из темноты грянула залихватская песня:
Кто готов судьбу и счастье
С бою брать своей рукой,
Выходи матросом вольным
На простор волны морской!
Ветер воет, море злится,
Мы, ребята, не сдаем.
Мы — спина к спине — у мачты,
Против тысячи вдвоем!
Нож на помощь пистолету,
Славный выдался денек!
Пушка сломит их упрямство,
Путь расчистит нам клинок…
Эй, матрос, проси пощады,
Капитан убит давно!
Мы берем лишь золотишко,
Остальное все — на дно.
Между куплетами сеньор Грустный Шкипер от избытка чувств гаркнул во всю глотку: «Ура канониру! Сушите весла, братцы!»
— Может, ему помочь? — предложил Ковалев. — Куда он на ночь глядя собрался?
