Все было готово к поединку. Не хватало команды к старту.
Судья-сварщик, оторвавшись от бокала с пивом и закрыв один глаз, дал отмашку к началу: «Поехали!»
Суровое и одновременно веселое мужское игрище началось. Налил, выдохнул, поставил. Главное – не снижать темп. И… воля к победе.
Стопки стеклянно звякали. Их сорокаградусное содержимое паровозиком перемещалось по пищеводу в желудок. Электрик сразу же вырвался вперед. Товарищи громкими криками подбадривали спринтера. Оставалось водрузить последнюю стопку… Одно неосторожное движение, и любовно возведенная пирамида рассыпалась. Только что отстающему на две стопки высотнику уже не надо было давиться в спешке, поэтому он начал пить со вкусом, аккуратно составляя одну на другую пятидесятиграммовые емкости. Судья допил свою кружку с пивом и громогласно дисквалифицировал электриков. Высотники ликовали, коллеги торопыги расплачивались. Но каэсэсовцы не могут долго унывать. Высотники тут же предложили отметить победу, проигравшие были не против.
После этого с обоюдного согласия коммунальщики решили переиграть алкогольную эстафету. Чтобы все было по-честному, решили пить без помощи рук.
Результат не удивил, но обрадовал всех… Ничья.
За соседним столом сидела шумная компания «водяных»-каэсэсовцев, отвечающих за гидроузлы, водозаборы и все, что связано со снабжением водой в городе. Они о чем-то громко и горячо спорили. Из обрывков разговора становилось понятно, что обсуждались дела семейные. Если бы коллеги напились, то речь наверняка шла бы о службе. После фразы: «Подкаблучник! Я свою турнул к теще и не жалею», – один из «водяных» с грохотом отодвинул стул и ушел к барной стойке, продолжать отдых в гордом одиночестве.
– А я на свою су… су-у… – неожиданно Бормотов начал заикаться. Такое с ним случалось редко, лишь в моменты сильного волнения, – …супругу наорал. Сильно.
– Тоже выгнал? – вяло поинтересовался Олег, осторожно ощупывая перебинтованную голову.
– Сама ушла, – Алексей потянулся к рюмке. – На прощание сказала, что любит меня, но каждый раз, когда я заступаю на дежурство, боится, что ей позвонят из морга. Еще сказала, что так жить больше не может.
– Жизнь продолжается, – поддакнул невпопад Олег.
– Ну, ты сказанул. Как ножом по сердцу, – пригорюнился Леша.
– Чем тебя развеселить? – Шаржуков решил проявить участие. Ему не понравилась хандра друга.
– Руки прочь от моей грусти. – Бормотов закручинился, подперев голову рукой. – Лучше закажи еще графинчик и… про закуску не забудь.
– Нет тебе равных в выбивании денег, Лешик.
– Думаешь?!
– Уверен!.. Никакой водки сегодня больше не будет. Идем ко мне домой, – сказал Олег. – Обмозгуем ситуацию. Не то напьемся, снимая стресс, а время не ждет.
Глава 10
У подножия «Верблюда» стоял гул десятков двигателей. Район штурма избороздили черные колеи танков и самоходок. Степь во всех направлениях была покрыта шрамами от гусениц многотонных бронированных машин. В сторону фронта спешили колонны автомобилей с пехотой и артиллерией.
До штурма укрепрайона здесь царила хрупкая тишина. Особенная атмосфера, какая бывает только перед боем. Еще день назад все здесь казалось оцепеневшим, как будто замершим.
За «Верблюдом» текла неширокая река, за которой оказался старый китайский городок, обнесенный высокой каменной стеной. Это был мертвый город. Огромные городские ворота, обшитые ржавыми металлическими пластинами, были закрыты на массивные засовы. И теперь, впервые за двадцать с лишним лет японской оккупации, их потревожили советские солдаты.
На дозорной вышке разместились двое разведчиков, первыми добравшиеся до города. Вышка напоминала боевой треножник марсиан, шагнувший со страниц фантастического романа Герберта Уэллса. Неподалеку от «Верблюда» еще шел бой.
Командир разведгруппы лейтенант Ирхин рассказывал капитану танкисту, прибывшему к ним с подкреплением, как было дело:
– Видите, рядом с городскими воротами двухэтажное здание, возвышающееся над стеной. Здесь располагался наблюдательный пункт японцев. За кем они там наблюдали, непонятно. Нам приказали скрытно подобраться и тихо уничтожить всех, кто там находился. Ну, мы полковая разведка – ребята с умом! Подползли так, что никто из япошек нас не заметил. Дверь вскрыли, а они все еще стояли у стереотруб. Всех перерезали в рукопашной. Почти всех уложили рядышком, а одного взяли живьем. Так, на всякий случай, может, что толковое расскажет.
Переводчиков, приданных штабу и разведотделу бригады, можно было пересчитать по пальцам. И половина из них девушки с погонами младших лейтенантов на необмятых новеньких гимнастерках. Среди разведчиков, по-хозяйски расхаживающих по японскому наблюдательному пункту, лингвисток не наблюдалось.
– Кто-то из ваших говорит по-японски? – удивился Шаржуков. Разведчики парни толковые, никто не спорит, но тот факт, что кто-то из них знает японский, его сильно поразил бы.
Лейтенант вытащил из ножен на поясе финку и подбросил в руке:
– Шкуру на спине подрежем, сам по-русски заговорит. Все расскажет, даже то, что никогда не знал. Проверено на фрицах.
– Хватить чушь городить, – капитан перешагнул через труп японского офицера с вывернутыми карманами и подошел к стереотрубе. – Поглядим!
Разведчик потрогал большим пальцем лезвие финки, заточенное до остроты бритвы, и довольно хмыкнул. Шаг, и лейтенант неуловимо переместился по комнате, сразу оказавшись рядом с японцем.
– Ну-ну, гляжу, – сказал Шаржуков.
Лейтенант, нависая над съежившимся от страха пленным, изобразил на своем звероватом лице снисходительно-повелительную усмешку, которая означала примерно следующее: «Если ты немедленно не заговоришь, то твое молчание будет уже молчанием трупа!»
Он поудобнее перехватил финку и наклонился к японцу, еще сильнее вжавшемуся в стену.
Неожиданно для Олега, но не для разведчика, пленный быстро залопотал на ломаном русском языке, безбожно коверкая слова. Магия острой стали, легко делающей живое мертвым, в очередной раз доказала свое существование. Совпадение? Нет, скорее закономерность.
– Моя ваша говорить… – лопотал рядовой Императорской армии. – Офицера пьияница, собака.
Хироши, так звали пленного, быстро и сбивчиво рассказывал, что долго работал в порту Иокогамы грузчиком, приходилось общаться с моряками из России, и поэтому мал-мало понимает русский.
Здесь он служил у командира наблюдательного пункта – психопата и алкоголика. Офицер бил караульных и наблюдателей, когда у него было дурное настроение. Их задача – наблюдать за мертвым городом. Зачем? Не знает. Он маленький человек, не больше зернышка риса. Ему никто не докладывал, зачем они здесь несли бессмысленную службу. Плохо кормили. Мало спали.
Японец растерянно смотрел на советских солдат. Русские пришли по-настоящему. Злые победители. Этим варварам должны были набить морду еще на границе, но их не задержало даже удушающее дыхание Гоби, высокогорья Хингана. Война получилась короткой и кровавой для верных сынов микадо. Танковые клинья механизированных корпусов рассекли Квантунскую армию на части, а теперь перемалывали дивизию за дивизией. Ломали бетонную скорлупу укрепрайонов так, как железные щипцы раскалывают гнилые орехи.
