Черно-белая фигурка птицы повернулась на металлическом штыре. Ветер менялся. Горячий воздух переполз через горы, меняя расклад в местной розе ветров. Дыхание пустыни ощущалось и здесь.
— Поселок не выглядит жилым. Куда делось местное население? Ни души не видно, — начал размышлять вслух Алешкин.
— Может, жизнь здесь начинается ночью? А в полнолуние так вообще кипит? — предположил Стрелок.
— Смешно, но нереально, — осклабился Сапер.
— Между прочим, я не вижу кладбища, — сказал командир. — Окрест ни одной могилки. А дворов почти добрая полусотня. Должна же быть естественная убыль населения?
— Мы не знаем местных обычаев на этот счет, — отозвался Пересмешник. — Надо отходить от стереотипов. Может, они отдают мертвых на съедение диким животным. Или бросают в озеро. Кто знает, как здесь происходит утилизация жмуриков.
— В глубокой древности воины, исповедующие бусидо — кодекс поведения воина, — поступали проще, — глубокомысленно изрек Сапер. Он внимательно наблюдал за нелегкими раздумьями командира: «что делать?» и «где окопался враг?».
— Ну-ка? — встрепенулся Алешкин. Сейчас он был рад любому предложению. Может, у подчиненного в голове колесики вращаются особым образом, генерируя гениальные идеи. Контузии — верные спутники любого подрывника, чей тернистый путь изрыт многочисленными воронками.
— Военачальники, придерживавшиеся неписаного кодекса, принимали важное решение в течение семи вдохов-выдохов полной грудью. Они считали, что только мелочи можно обдумывать сколько угодно. — Сапер выжидательно уставился на командира.
Ингвар, ожидавший услышать дельное предложение, лишь хмыкнул и продолжил наблюдение в бинокль.
— На все про все тридцать четыре секунды, — подытожил Стрелок, добросовестно засекший по наручному таймеру собственные семь вдохов-выдохов. — Крутые парни, кто бы они ни были.
— «Бусидо» переводится как «путь воина». Воители, называвшие себя самураями, жили по его канонам, — блеснул познанием истории Пересмешник. — Маленький нюанс. Если решение не приносило успеха, самурай сам вспарывал себе живот, чтобы смыть позор ошибки. Лучшему другу позволялось отрубить ему голову, чтобы избавить от лишних мучений и поставить последнюю точку в агонии.
Стрелок сразу же нехорошо заулыбался. Он перевернулся на бок и медленно вытащил из ножен широкий нож. Хищно блестящее лезвие снайпер с безопасного расстояния показал товарищу. Шутки шутками, но могут быть и последствия.
Сапер надулся. Стрелок подчеркнуто участливо спросил что-то насчет психиатрической помощи. Алешкин, не отрываясь от бинокля, прорычал сквозь зубы, чтобы все заткнулись и дышали полной грудью. Через каждые семь вдохов-выдохов докладывать, если кому-нибудь придет в голову дельная мысль.
Четко очерченной границы между джунглями и полем не было. В приграничной полосе рос редкий подлесок. Сгодится. Лучше, чем ничего. Ингвар оторвался от обрезиненных окуляров. Вокруг глаз остались круги. Он осторожно отполз к Пересмешнику. Разведчики вопросительно смотрели на командира.
— Не нравится мне все это. Что-то тут не так. Словно приглашают в гости. Райх, возьмешь с собой минера. Проведете минную разведку по опушке и пощупайте кусок леса, который подходит к поселку. Сильно не углубляйтесь: Если что, поддержим огнем.
Поставив задачу, Алешкин добавил;
— Через каждые семьдесят метров ставить счетчики. Смотрите у меня, без фанатизма.
— Поняли. Ушли! — кивнул Райх. Он никогда без нужды не рисковал и не забывал об осторожности. Безоглядная смелость не подарит храбрецу вторую жизнь.
Двое поползли в сторону подлеска. Они даже не ползли, а перетекали в траве между стволов, как две огромные ящерицы. Изнуряющие тренировки и многолетний опыт не прошли даром.
Пересмешник остановился, подобрав себе удобную огневую позицию между вросшим в землю валуном и деревом. Повел стволом из стороны в сторону, примериваясь к сектору обстрела. Сапер воткнул в землю неприметный цилиндрик серо-зеленого цвета, так, чтобы перед ним не было деревьев, закрывающих поселок.
Принимать решение, не имея полной информации, — безумие. Требовалось собрать как можно больше данных. Проверенный способ — наблюдение с безопасного расстояния. Хорошо, что из всего предложенного Хеймдаллем скудного набора электронных новинок они остановили выбор на счетчиках. Они легко маскировались под колышки для четырехместной палатки. И такая была в их багаже. А в случае нужды их можно было применить по прямому назначению. Хеймдалль скрепя сердце согласился с их выбором.
Счетчик — считывающее оптико-электронное устройство. Визуальное наблюдение никто не отменял. Но электронные «глаза и уши» надежное подспорье разведчику. И чем больше счетчиков будет установлено, тем более полную картину с них можно будет скачать на электронный планшет. Засечь их нельзя, потому что работают они в пассивном режиме. Одно неудобство — снимать информацию приходилось вручную. Каждый раз заново проползая к месту установки. От счетчика к счетчику. Главное, не забыть, где их поставил. Поглощать информацию из окружающего пространства счетчики могли четыре месяца. На больший срок службы не хватало энергии батареи.
Второй прибор Сапер собрался закрепить на дереве. Он поднял руку и тут же опустил. В ствол была наполовину вбита гильза от пулемета. Аккурат на высоте человеческого роста. Донышко гильзы окислилось и позеленело от времени. Если специально не приглядываться, то и не заметишь. Кому понадобилось оставлять такие метки?
Сапер не был следопытом, хотя ему доводилось ходить в рейды со спецназовцами. Но это были не автономные походы, а широкомасштабные операции, когда их подразделение разбрасывали для усиления разведгрупп. Диверсанты двигались впереди, в отрыве от основных сил. Они действовали как загонщики, наводя на противника авиацию и сводные мобильные отряды легкой и тяжелой пехоты.
Минер разбирался в минах всевозможных систем и самых разнообразных марок. Был на «ты» с взрывателями всех типов: нажимного и натяжного действия, с электронными головными данными, боковыми, с элементами неизвлекаемости; минами, установленными недавно, и такими, которые уже проржавели, минами в корпусах из пластика, тщательно и умно замаскированными и набросанными как попало, фугасами и так называемыми «сюрпризами» — минами в виде часов, ножей, оружия и продуктов. Даже трупы минировал. И не только вражеские…
Вдумчивый Сапер назубок изучил подрывную технику. Он безошибочно мог определить минное поле. В кажущемся хаосе заграждений умел найти строгую закономерность. Он не пренебрегал ни единой мелочью. И подчас, казалось, каким-то невероятным чутьем отыскивал опасность. Те, кто служил с ним раньше, не могли понять, чем объясняется эта его счастливая способность. Да он и сам не смог бы объяснить свое необыкновенное чутье.
Саперное дело тонкое: проверь — и только потом шагни. Проверь — повернись. Выражение «одна нога здесь, другая там» — про них. Про саперов, которые ошибаются только раз…
