Книга Тамбовский квартет. Побег из Шапито, страница 43. Автор книги Сергей Панарин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Тамбовский квартет. Побег из Шапито»

Cтраница 43

Вскоре скунс и ёж присоединились к Лисёне, наблюдавшей за людьми.

– Что новенького? – поинтересовался Колючий.

– Ровным счётом ничего, – зевая, проговорила лиса. – Продрыхли всю ночь в машине, теперь вылезли, разминаются, пробуют зажечь костёр, только не получается – дрова-то сырые. Зябнут. Плохо всё-таки без шерсти. Главный, вон, как ваш австралиец. Молотит кулаками направо и налево, прыгает козлом и дышит, будто паровоз. А подчинённые хлопочут. Вот и всё.

– Негусто, – кивнул ёж.

– А они что, всё время в машине спят? – спросил Сэм.

– Нет, – ответила Лисёна. – Палатку залило, вот они и переползли в авто. А зачем это вам?

– Для полноты картины, – невинно заявил Колючий.

– Надеюсь, ты помнишь слова Михайлы Ломоносыча? – Рыжая прищурилась. – Только наблюдаем!

– Сто пудов, Василиса, – поспешно заверил её шпанёнок. – Правда, Парфюмер?

– Без вариантов, – важно подтвердил скунс.

– Тогда последите часик за меня, а я метнусь к Ломоносычу, с докладом.

Шкодники переглянулись. Затем синхронно кивнули, мол, замётано.


Лисёна побежала к Михайле. Она не удержалась – сделала крюк, заскочила поглядеть на гамбургского петушка. Петер прогуливался между соснами и пировал – влага, выпавшая во время грозы, впиталась в землю, выгнав наружу толстых дождевых червей. Рыжая хищница облизнулась, прикрыла глаза. Перед её мысленным взором возник другой пир – пир на двоих.

– Только я и Петер, – прошептала лиса. – Мой сладкоголосый обед.

– О, привет, Лисёна! – раздался сзади голос Гуру Кена.

Рыжая вздрогнула, обернулась, притворно улыбаясь:

– Доброе утречко, боксёр! Как спалось?

– Ужасно. Хуже этой ночи у меня ещё не было. Разве что та, когда нам пришлось сбежать из… – Кенгуру вовремя осёкся, понимая, что чуть не выболтал тайну.

Правда, он тут же вспомнил: лиса знает правду! Недаром же она их шантажирует!

А хитрая бестия, легка на помине, завела речь об очередной «услуге»:

– Я нынче мокла под открытым небом и думала: «Василиса, отчего же ты всё время в одиночку ходишь в дозоры да бегаешь с поручениями? Есть же вокруг добрые, старательные соседи, которые с радостью разделят с тобой эти почётные обязанности. Не попросить ли тебе господ иностранцев о помощи?» Так вот, Гуру, я не сомневаюсь, что ты мог бы посоветовать нашему губернатору заморскую новинку – дежурство по очереди. А на роль патрульных вполне подошли бы четверо замечательных послов из-за бугра. Как тебе такой расклад?

– Мне нужно посоветоваться с друзьями, – промямлил кенгуру.

– Советуйся-советуйся да не затягивай, – в елейном голоске Лисёны проступила угроза. – Я натура болтливая, голова у меня дырявая, могу и лишнего наговорить… Сейчас к Михайле бегу, доклад несу. Слово за слово, сам понимаешь…

– Не торопись, пожалуйста, – попросил австралиец. – Я же действительно не могу принять решение за всех.

– Мне будет чертовски трудно, но я потерплю, – жеманно сказала Лисёна и убежала.

Гуру Кен лукавил насчёт того, что не может решать за всех. К сегодняшнему дню он был готов взять на себя любую ответственность. Просто ему требовалось время.

К шалашу кенгуру не пошёл, ведь там Эм Си Ман-Кей вновь возился со своей рэп-бандой. Боксёр углубился в лес, чтобы не слышать зарифмованных жалоб:


Белочка я, ма… Я – маленькая белочка.

В тамбовском рэпе я первая девочка.

Водиться с Эм Си мне мама не велит.

«Он не наш, не местный, – она говорит. —

Пой частушки, детка, или песни-страдания.

Не ходи к иностранцам теперь в наказание».


Тук-тук! Кто тут? Тут я – бурундук.

Я отъелся, йо, и стал квадратным, как сундук.

Буду, буду рэп читать. Рэп читать буду, буду!

И банду нашу дружную вовек я не забуду,

хотя папаша запретил мне самовыражаться

в речитативе. Но я стану сражаться

за рэп во всём мире.


Я не вор, не вор, не вор, а ворон я.

Мне запрещает рэповать вся моя родня.

«Кар! – говорят они. – Кар! Как не стыдно!

Нам, – говорят они, – о, очень обидно,

что сын из воронят, кар, тарахтит-картавит

и наши идеалы, кар, ни во что не ставит».

Но я встал на крыло, йо! Я уже окреп!

Буду, буду дуть в дуду и буду читать рэп.

Другой бы на месте Эм Си задумался, забеспокоился насчёт назревающего скандала с родителями членов новой группировки, однако шимпанзе полагал, что здесь, в российском лесу, культура ухода детей в рэп-движение ничуть не отличается от английской или американской.

Ритмичные вопли белочки, бурундука и воронёнка давно не тревожили ушей Гуру Кена. Он неспешно гулял, раздумывая над проблемой Лисёны. Конечно, она хотела дать себе отдых да воспользоваться наконец возможностью получить хоть что-нибудь с проболтавшихся лжепослов, потому и затеяла разговор о подменах и дежурствах. Но только ли это беспокоило хитроумную рыжую головку? К чему странная слежка за Петером, во время которой Гуру и спугнул лису? «Сдаётся мне, она хочет полакомиться петушатиной из Гамбурга, – решил австралиец. – Мы можем уговорить Михайлу принять нашу якобы бескорыстную помощь, но пусть он сделает дежурства парными, чтобы Петер не остался в ночном лесу один на один с Лисёной. Это как бы тактика поединка. Займёмся стратегией. Нужна полная и безоговорочная победа над шантажисткой. Есть два пути: либо скомпрометировать хитрую, выставить её информацию бредом, либо просто признаться Михайле в том, что мы артисты».

– Так-то, Гуру, – боксёр продолжил размышления вслух. – Как ни крути, получается выбор между ложью и правдой. И я выбираю правду, а дальше – будь что будет!

В уме кенгуру всё встало на свои места, с души был снят груз, и австралийцу вдруг стало так хорошо, как давно не случалось.

Светило жаркое июльское солнце, от нагревающейся земли поднималась знойная влага, а Гуру Кен грациозно двигался в этой тёплой гармонии, дышал чистейшим воздухом и жмурился от накатившего счастья.

– Ёшкин свет, кенгура!!!

Австралиец открыл глаза и узрел перед собой ошалевшего лесника Прохора и остервенело жмущего на кнопку фотоаппарата корреспондента Гришечкина.

Гуру состроил гримасу ничуть не умнее, чем лицо лесника, растопырил уши сильней, чем журналист, и стартанул обратно, подальше от людей. Разумеется, бывший циркач не боялся людей как явления, просто очень уж неожиданно они появились.

– Ату его! – весело закричал опомнившийся Прохор. – Ну, мил-человек, запечатлел кенгуру свою?

Павел не ответил.

Лесник скосил взгляд на спутника.

Журналист безмолвно плакал, стуча себя кулаком в лоб и тряся камерой.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация