– На подвиг устремилися защитники Эрэфииматушки, – доносилось вслед близнецам, но они искренне желали обойтись без геройства.
Один раз Иван не вытерпел, обернулся и сказал:
– России, а не Эрэфии!
Толпа одобрительно загудела.
Так и выехали, купаясь в лучах славы. И с погодкой подфартило: непривычно ясное небо, жаркое не по-осеннему солнышко…
– Другое дело, – оценил Старшой. – А то я думал, сгнию тут, в сырости.
– Климат туфта, – поддержал ефрейтор.
– А сам Легендоград – чума. Классно тут. Хоть и стремно.
Егор согласился.
На маленькой ярмарке ребята прикупили еды и питья. При их теперешних деньгах путешествовать на пустой желудок было попросту глупо.
Начался и закончился пригород – маленькие сельские поселения в пять-шесть изб. Тракт, по которому двигались братья, был оживленным. Туда-сюда катились повозки, шли люди. Цивилизация! Однако близнецов не оставляло чувство, будто чего-то не хватает. Это ощущение навевалось необычайной тишиной. Конечно, звуков было навалом, но отсутствовали привычные нашему уху шумы моторов. Зато и дышалось слаще.
В пути Егор и Иван наконец-то толком наговорились, ведь попеременные дежурства не давали им такой возможности.
– Все-таки умелец Федорин-то, – сказал Старшой. – Ловко завербовал, я так в армейке не выкладывался, как тут.
– Шаман.
– Во-во, а говорил, не колдун. Но я, братан, сам стал типа Харри Поттера. Только с газетой вместо палочки. Эти наши «Алименты и Артефакты» – убойная штука, типа твоего кулачищи. Кстати, как он?
– Да прошло уже все. – Ефрейтор помахал рукой, обмотанной тряпицей. – Можно снимать повязку. Только я чего-то не врубился насчет газеты.
Иван обстоятельно рассказал о сломанном столе, о рекламном предсказании и о том, как отбивался «Алиментами» от Почечуя, словно мечом.
– Я не понимаю, ты меня вправду разводишь или честно врешь? – спросил Егор.
Емельянов-старший усмехнулся:
– Честную правду глаголю. Я же не сомневаюсь в том, что ты развалил кулачищем статую.
Дембеля сделали привал, привязав коней к юным деревцам, и ефрейтор во всех подробностях рассмотрел газету. Картинка с Иваном Грозным приняла прежний вид и не напоминала ни фреску с изображением злодея, ни портрет юного воеводы.
– И ты утверждаешь, что по этому куску желтой прессы можно предсказывать будущее? – скептически протянул Егор.
– Угу. – Старшой откупорил бочонок с медовухой.
– Ну, к примеру, берем кулинарную страничку, раз уж у нас легкий полдник, – сказал младший, жуя свежую лепешку. – Вот. «Семь способов приготовить сосиски».
И чавкающий ефрейтор огласил кухонные тайны сумасшедшей газеты:
Африканский рецепт: сосиска в тесте. Берем тестя, начиняем сосиской, жарим до готовности.
Сосиски по-русски: ведро водки и две-три сосисочки по вкусу.
Сосиска по-индейски (сосиска мира): сварить сосиску, сесть в круг и с умным видом передавать по кругу, откусывая по кусочку.
Сосиски по-французски: sausage.
Рецепт для моли: сосиска под шубой.
Сосиска-космонавтка: засуньте сосиску в тюбик из-под зубной пасты или клея. Употреблять в невесомости.
Сосиска по-ОМОНовски: врываетесь с оружием в сосисочную, кладете всех рылом в землю, садитесь за освободившиеся столики и мирно кушаете сосиски, приготовленные по любому из вышеприведенных рецептов.
– Ну? – Егор победно улыбнулся. – Где тут пророчество? Нашим куньим плащикам угрожает моль?
– Ну, ты просто мастер юмора и эстрады, – ответил Иван. – Ведь наверняка на одной из страниц есть что-то дельное. Знать бы еще, как определять нужную полосу…
Близнец сунул ему газету в руку:
– С предсказаниями все ясно. Давай, долбани по дереву. Посмотрим, как его переломит.
– Еще чего! Я не вандал какой-нибудь – деревья портить, – произнес Старшой и шутливо хлопнул брата газетой по лбу.
– Уй-я! – Егор поморщился и схватился за голову. – Когда ты успел железку зарядить?
Иван демонстративно развернул и потряс «Алиментами и Артефактами» перед носом ефрейтора.
– Я же говорил! Теперь, братан, если надо будет постучать по дереву, подставляй бестолковку!
– Очень смешно. – Младший принялся растирать место удара.
– Ладно, не обижайся, – примирительно сказал Старшой. – Еруслан грузил, что вещи из нашего мира обладают высоким магическим потенциалом. Это не только к газете относится.
– Кста-а-ати! – протянул Егор, мгновенно забыв об ушибе. – Форма! Парадка!
– Что парадка?
– Мне в грудь каменный лев так впечатал, что я думал – ребра в мелкую соломку поломало. А уж как я летел через весь коридор загривком в дубовую дверь… И потом, когда ты Почечуя упустил, он меня пытался ножиком порезать. Так лезвие соскользнуло по бедру, и все.
– Получается, мы с тобой вроде как в бронекостюмах. Сверхлегкие, удобные, и в люди выйти не стыдно. Мечта солдата! По этой логике армейские ботинки тоже супероружие. То-то у меня колобок так ловко в пасть Соловью влетел!
– Блин, жалко, что колобок куда-то свинтил.
– Ну, он говорил, что в любое время может уйти, – сказал Иван, закупоривая бочонок с медовухой. – С ним было веселее.
– Бражка у них неплоха. – Егор похлопал бочонок по выпученному боку. – И не пьянит, и бодрит.
– Сейчас бы водочки дерябнуть, и две-три сосисочки по вкусу… – вздохнул Старшой.
– А где же мы по старинному русскому обычаю третьего возьмем?
Иван почесал подбородок, усмехнулся:
– Представляешь, как удобно Змею Горынычу? Всегда три рыла под рукой!
Посмеялись.
– А вообще, брателло, ты меня удивляешь, – продолжил Емельянов-старший. – Водки нет, а ты уже третьего ищешь. Все, отдохнули, и будя.
Близнецы продолжили путь, радуясь хорошей погоде. Оба чувствовали себя освободившимися из длительного заточения: Легендоград с его вечными дождями и атмосферой, переполненной предчувствием беды, остался позади. Близнецы думали примерно об одном, первым подал голос Иван:
– Красивый город, но очень уж зловещий.
– Угу. Я все время проторчал во дворце, света белого не видел, – подхватил Егор.
– Ну, а я в потемках бродил… Вообще-то днем Легендоград красив.
Дорога медленно текла пыльной лентой, кони неторопливо шли в Тридевяцкое княжество, братья болтали, не обращая внимания на остальных путников.
А вот на Емельяновых глазели. Чудесные новости разносятся быстро, и на устаревшие слухи об избавителях Тянитолкаева от дракона наслоились свежие легендоградские рассказы. Пара витязей в странных одеждах приковывали внимание купцов и их свит, мелких торговцев и босяков-путников. Люди шептались: «Это те самые, которые каменного льва… Победители лазутчиков… Герои».
