– Откуда знаете, что хахаль? – задала я вопрос.
– А кто еще? Мужик молодой, да и она из машины выпорхнет и вся светится. Говорю тебе, девка, не с тем она связалась. Вот и вышло дело…
– Это вы сейчас кого имеете в виду? – вздохнула я.
– Знамо дело, мужика на «БМВ». Для нее и «Жигули» хороши, а она…
– Скажите, – еще немножко поразмышляв, спросила я, – когда машину Ольгиной сестры последний раз видели?
– Ну, это проще простого… хоть и будет стоить денег.
Я выложила сотню, решив, что чужие аппетиты нужно сдерживать. Дядька поднял брови, однако я продолжала сидеть с каменной физиономией. Теперь вздохнул он, деньги спрятал и продолжил с некоторой обидой в голосе:
– Аккурат в Райкин день рождения. – Он назвал дату, а я нахмурилась, потому что выходило: Милка была здесь накануне своей гибели.
– Ничего не путаете? Мать Ольги утверждает, что видела племянницу больше двух недель назад.
– Точно, – степенно кивнул он. – А потом через несколько дней опять приехала. Была недолго, я только успел покурить, смотрю, уже назад возвращается. Ее машину ни с какой другой не спутаешь.
Что верно, то верно, у Милки был ярко-желтый «Фольксваген».
– А вот скажите, почему вы решили, что «БМВ» имеет отношение к гибели Ольги? Видели вы его накануне, а не в тот день, когда она погибла.
– Так это ж ясно, – хмыкнул дед. – Говорю, не с тем связалась…
– Вы почему следователю об этом не рассказали? – посуровела я.
Иваныч нахмурился.
– Так ведь это… растерялся. А уж когда домой вернулся… выпил, мозги на место встали, вот и начал соображать…
Соседка с женой Иваныча сидели на скамейке возле крыльца.
– Чего сказал-то? – заволновались женщины.
Я пожала плечами, не желая вступать в разговоры. Раиса, в сердцах плюнув, вернулась в дом, я отправилась к Ксении Григорьевне, соседка ходко семенила рядом.
– Неужто зря бутылку ставили? – спросила она, поглядывая на меня с надеждой.
– Может, и не зря. Главное, чтобы он все, что мне рассказал, повторил следователю.
Вернувшись в квартиру, где сестры плакали, сидя обнявшись на диване рядом со спящей Светланой, я позвонила Агате.
– Где тебя носит? – проявила она интерес. Пришлось объяснить. – По-твоему, убийства как-то связаны? – подумав немного, задала она вопрос.
– Если дядька ничего не выдумывает, то выходит, Милка приезжала сюда за день до смерти. Узнай, кто хозяин «БМВ». И побыстрее.
– Сделаем. А я сегодня с Берсеньевым ужинала, – с легким смешком заявила сестрица. – У него была встреча с одним моим клиентом, а я появилась вроде бы случайно. Интеллигентные люди не могли не пригласить меня к столу.
– Ну, и что скажешь?
– Честно?
– Соври, если нужда есть.
– Он мне понравился. Умный, интеллигентный. Горем своим не козыряет, но чувствуется, что ему ох как нелегко. Впечатление произвести умеет, хотя вроде не особо старается. Одно в голове не укладывается: как твоя подруга могла им вертеть? По мне, таких, как он, сдвинуть можно только танком.
– Она им не вертела, – вздохнула я. – Она его любила, что и доказала в дни испытаний.
Простившись с Агатой, я заглянула в комнату, где сидели сестры.
– Ксения Григорьевна, – позвала тихо, чтобы не разбудить Светлану. – Соседи сказали, Мила приезжала к вам накануне своей гибели.
– Приезжала? – искренне удивилась женщина. – Я в тот день в райцентре была, у Розы, сестры двоюродной. Чего ж мне Оля не сказала, что Мила была? И… обычно Мила подарки Светочке привозит, а тут ничего… может, путают соседи?
Иванычу я была склонна верить, дядька глазастый. Когда коз пасет, ничем особо не занят, вот и приглядывает, кто в село ездит. Предположим, Милка действительно появилась здесь в поисках надежного тайника. Рассказала она обо всем Ольге или нет? Могла просто спрятать документы, или что там было, в вещах сестры, рассчитывая, что ненадолго. Но могла и рассказать… ее мнение об умственных способностях Ольги невелико, но они дружили, плюс беспокойство, что сестра случайно наткнется на бумаги. Логичнее довериться ей. Рассказала она или нет, но некто Ольгой заинтересовался. И здесь появляется тип на «БМВ». Машину той же марки черного цвета я видела выезжающей из гаража дома в Лесном. Ольге вроде бы угрожали, хотя фраза «Все поняла?» особо зловещей не кажется. Впрочем, как произнести… Ладно, завтра я узнаю фамилию владельца. Моя сестрица на многое способна, и я, скорее всего, буду в курсе его краткой биографии. Ободренная этой мыслью, я отправилась спать.
Постелили мне в Ольгиной комнате. Я лежала в темноте и прикидывала: будь я на месте Милки, куда бы спрятала бумаги (почему-то мне казалось, что это непременно какие-то документы), не желая, чтобы сестра их нашла? Хотя, если следовать логике, Ольга о бумагах знала. После убийства Милки она сообщила о них кому-то… и погибла. Или о них узнали как-то иначе? И для начала попробовали ее запугать. Опасаясь чего-то всерьез, не станешь садиться в машину первого встречного…
Из гостиной больше не доносилось ни звука. Помучившись еще немного, я поднялась, включила ночник и огляделась. Стараясь двигаться бесшумно, приступила к обыску. Если меня застукают за этим делом, придется объясняться. Надеюсь, Эмма Григорьевна не сочтет меня сумасшедшей.
Потратив часа три на напрасные поиски, я вновь устроилась в постели, досадливо морщась. Ничего такого, что могло бы меня заинтересовать. Пока я мысленно чертыхалась, вдруг явилось воспоминание, как в лихой юности я прятала от родителей фотографии с празднования Нового года. На трех из них я в компании двух сокурсниц исполняла на столе канкан, и если б фотографии попались на глаза моей маме… Подобными воспоминаниями Милка со мной не делилась, но гениальные идеи не одну меня посещают. Это стоило проверить, и начала я с письменного стола. Выдвинула верхний ящик, провела рукой по столешнице изнутри и едва не взвизгнула: плотный листок бумаги был прикреплен к ней скотчем.
Вытащив ящик и положив его на пол, я встала на колени и сунула в образовавшуюся дыру голову. Так и есть. Через мгновение у меня в руках была сберкнижка на имя Ольги Витальевны Овчинниковой. Цивилизация еще не достигла здешних мест, оттого в сберкассе райцентра по старинке пользовались подобными книжками. Пролистав ее, я присвистнула. На счету Ольги было чуть больше двух миллионов. Сумма для матери-одиночки астрономическая. Ольга каждый месяц откладывала по сорок пять тысяч. Вряд ли эти деньги она заработала мытьем полов. Тогда откуда они взялись? А главное, с какой стати сберкнижку прятать, да еще так тщательно? Боялась воров? Или не хотела, чтобы книжка попалась на глаза матери? Второе более вероятно. Ксении Григорьевне пришлось бы объяснять, откуда деньги, а Ольга делать этого по неизвестной причине не хотела.
