Причину я нашла без особого труда. Деньги она начала откладывать четыре года назад, когда у нее родилась дочь. Получается, что Ольга, тщательно скрывая, кто отец ребенка, связь с ним поддерживала, по крайней мере, материально он ей помогал. Конечно, мои догадки придется проверить, но я почти не сомневалась: все так и есть. Квартира, где Ольга жила с матерью, бедно отнюдь не выглядела, вполне уютное жилище, мебели с избытком. Бытовая техника, новенький телевизор, у девочки дорогие игрушки. Я-то думала, это Милкина заслуга, но два миллиона – чересчур щедро для подруги, тем более что у нее самой таких денег просто не было. Вернув сберкнижку на прежнее место, я вновь позвонила Агатке.
– С ума сошла? – возмутилась сестрица. – Только уснула…
– Сочувствую. Я тут немного порылась в чужих вещах и обнаружила кое-что интересное.
– Думаешь, это папаша? – выслушав меня, спросила Агата.
– А ты что думаешь?
– Допустим, папаша. Нам-то что до этого? Какое отношение эти деньги имеют к убийству Ольги и тем более твоей подруги?
– Вот я и пытаюсь понять.
– Да ради бога, только дай мне возможность выспаться.
– Потерпи еще пару минут. Среди Ольгиных знакомых адвокат по фамилии Карташов. Узнай, что за человек. Тип на «БМВ» в поселок не въезжал, Ольга к нему сама прибежала. Значит, он ей звонил.
– Хочешь взглянуть на распечатку ее звонков?
– Еще как.
– Если МТС, то без проблем, есть у меня умелец. Если другая компания… тоже раздобудем, при известном везении. Скажи, а тамошние менты чем заняты?
– Должно быть, спят.
– Везет же некоторым. Не хочешь дать и другим людям возможность сделать что-нибудь путное?
– Ты же знаешь – гром не грянет, мент не пошевелится. Помнишь Витьку Лаврова, он со мной в одной группе учился? В те времена, когда я пробовала свои силы в юриспруденции?
– Не помню. Я спать хочу.
– По последним сведениям, он как раз в местном райцентре следаком.
– Повезло ему, хорошо, что он пока ни о чем не знает, хоть выспится.
– Много спать вредно. За тобой номер тачки и распечатка. Перезвоню завтра, сообщу телефон Ольги.
– Спасибо тебе большое, – буркнула Агатка и отключилась.
Еще раз тщательно осмотрев комнату, я с некоторым разочарованием легла спать. Стоящих находок в ту ночь больше не было.
Утром я отвезла Эмму Григорьевну с сестрой и Светланкой в райцентр.
– Прости, Фенечка, что безбожно тебя эксплуатирую, – сказала мать Милки.
Я поспешно заверила, что помочь рада, а домой не спешу. Небольшое отклонение от истины: дома ждал участок, брошенный на произвол судьбы, но я решила, что день без хозяйского пригляда он как-нибудь продержится.
– Надо к сестре двоюродной заехать, – вновь заговорила Эмма Григорьевна. – Часа два мы там пробудем. Потом… ты же понимаешь, сколько дел нужно сделать.
– Да-да, конечно, не беспокойтесь. Я вас подожду. Когда сделаем все необходимое, отвезу в поселок и поеду домой.
– Спасибо, – кивнула Эмма Григорьевна, и вскоре они скрылись в подъезде многоэтажного дома, где жили родственники, а я позвонила Агатке, чтобы сообщить номер телефона Ольги.
Сестрица с утра была злющей и разговаривала со мной, скрипя зубами. Но я не стала принимать это близко к сердцу. Зря тратить время глупо, и я решила взглянуть на адвоката Карташова, который был Ольге то ли сердечным другом, то ли работодателем. Оля вроде бы говорила матери, что офис Карташова находится возле площади Победы. Поспрашивав у прохожих, я отправилась туда.
Площадь, по большому счету, площадью не была. На стыке трех улиц стоял памятник погибшим воинам в центре пятачка земли, засаженного сиренью. Слева торговый центр, справа стоянка такси. Дома по соседству одно– или двухэтажные, общий вид нагонял тоску.
Сделав пару кругов по площади, я свернула на одну из улиц и почти сразу увидела вывеску «Адвокат». И притормозила. Если это не контора Карташова, так, может, узнаю, где его следует искать.
Штукатурка на доме облупилась, его давно следовало покрасить, но, как видно, у местных властей не было на это ни средств, ни желания их изыскать. Крыльцо с железными перилами и дверь, которая открылась со зловещим скрипом. Должно быть, адвокат выкупил в доме квартиру, а может, только комнату, и устроил здесь свой офис, одно из окон превратив во входную дверь. Передо мной было небольшое помещение со стеллажами вдоль стен. Папки на них выглядели совсем новенькими, и я усомнилась в том, что ими когда-нибудь пользовались. Скорее всего, они были пусты, зато придавали помещению деловой вид. У окна стол, за которым сидел мужчина лет тридцати. Светлый ежик волос, здоровый румянец и нос картофелиной. Мужчина читал газету. Заслышав скрип двери, газету поспешно свернул и сунул в ящик стола. На физиономии его появилось сосредоточенное выражение.
– Здравствуйте, – сказала я, он кивнул на стул.
– Присаживайтесь. Слушаю вас.
– Как ваша фамилия? – спросила я, плюхаясь на стул. Стул заскрипел. Все здесь скрипело, трещало и жило какой-то своей жизнью. В общем, хоть парень сейчас и старался выглядеть довольным жизнью, вряд ли его дела шли блестяще.
Чуть замешкавшись, мужчина протянул мне визитку, они стопочкой лежали на столе, и ответил:
– Карташов, Валерий Петрович.
– Повезло мне, – вздохнула я.
– В каком смысле?
– Не пришлось вас долго искать. Я приятельница Ольги Овчинниковой.
Он подпер щеку рукой и опустил глаза. Лицо сделалось абсолютно несчастным, на мгновение мне показалось, что он сейчас зарыдает. Однако Карташов вздохнул тяжело и пробормотал:
– Просто в голове не укладывается.
– Вы знаете, что произошло?
– Конечно. Город маленький, новости распространяются со сверхзвуковой скоростью, особенно скверные. Вы сказали, Оля – ваша приятельница?
– Угу. Меня Фенькой зовут, может, она вам обо мне рассказывала.
– Как же… как же… ваш отец…
– Точно, – не очень вежливо перебила я. – Я вчера приехала вместе с сестрой Ксении Григорьевны, как только узнала о несчастье.
– Я собирался к ней сегодня… вдруг помощь нужна. Как такое могло случиться? – горестно покачал он головой.
– Ольга у вас работала?
– Да. Убирала раз в неделю, здесь и в квартире, где я живу. Я холостяк, целыми днями на работе, вот мне ее и рекомендовали знакомые. У них она тоже работала. Обычно приходила сначала сюда, потом шла в квартиру, я живу неподалеку… На обратном пути ключи заносила и ехала домой. Чаще на автобусе, иногда я ее отвозил.
– У вас есть машина?
– Есть. «Жигули». Давно пора сменить, да все руки не доходят.
