Баралгин двинулся к выходу, в самом дверном проеме столкнувшись с Арвен. Та насторожилась под взглядом его сальных глазок и, когда тот, крякнув, оглядел ее фигуру с ног до головы, машинально поправила прическу и грудь, покраснела и быстро-быстро направилась прямиком к Агроному. Опустившись перед ним на колени, она заглянула в глаза профессионального бродяги и, потупив взор, спросила:
– Ты меня любишь, милый? Или тебе, как твоему предку Кызылдуру,– лишь бы с саблями скакать? Говори уже!!!
Агроном оторвался от книги, окинул девушку отсутствующим взглядом – он не слишком-то обратил внимание на те слова, которые она пыталась донести до него. Похоже, он был крайне взволнован прочитанным… Только немалым усилием воли сфокусировав до того блуждавший где-то взгляд, он узнал Арвен.
Внезапно какая-то мысль настолько поразила его, что он судорожно вцепился в рукав платья Арвен и выпалил:
– Я хочу от тебя маленького. А может, даже двух! – Кажется, он не слишком понимал, о чём говорит.
– Бери меня замуж. Пошли скорее в сельсовет, там нас сразу распишут. Как тебе такое предложение? – Девушка подалась навстречу ему всем своим телом.
Но Агроном, кажется, уже успел прийти в себя теперь всячески пытался пойти на попятную:
– У нас кровь с разным резусом, возможно, будут проблемы,– нахмурился он, но Арвен уже не возможно было остановить.
– Это ничего. У меня есть хороший доктор – кандидат наук, и берёт недорого. Ты меня любишь милый?
– Ты чё, уши не моешь? Я ж тебе вчера два раза уже про это сказал. Ещё повторить? – К нему вернулось его обычно-раздраженное состояние.
– Все вы так говорите, ага. Обними меня покрепче. Обними меня, как Сигурд – Брунгильду. Как Рабочий – Колхозницу, как…. Обними меня, как Ромео Джульетту. Помнишь, как у них было?
Агроном мучительно морщил лоб, пока его не осенила парадоксальная мысль:
– Я вот тут давеча про Каштанку читал. Хочешь, за жопу укушу?
Арвен, скрыв легкую досаду, сняла с шеи древний семейный амулет и протянула его Агроному:
– Ладно, забей на Джульетту. Я тебе потом почитаю… когда от старости ослепнешь! Только не вздумай теперь пойти на попятную. Моя бабка – потомственная жрица культа вуду. И мне от нее кое-что досталось. Так что не советую снимать эту феньку ни днем ни ночью!!! – Арвен звонко рассмеялась.– Неплохо придумано, правда??? Это тебе не обручальное кольцо какое-нибудь!!!
Арвен и Агроном обнялись, но бомж тут же отпрянул от девушки. Он смущенно потупил взор и промямлил:
– Господи, неудобно-то как. Вокруг людей столько!
Постояв так еще некоторое время, Агроном все таки принялся раздеваться, стараясь не глядеть в сторону Арвен:
– Давай, давай. Сама, сама, сама…
G
Колонне тараканов, пересекавшей замызганную кухоньку агента Смита, собравшаяся здесь непривычно большая компания весьма странных людей была, в общем-то, глубоко безразлична. Не трогают – и ладно. А сидевшим за столом Пендальфу, Агроному, Фёдору, Баралгину, Гиви и Лагавасу было тем более не до того – вся компания во главе с хозяином – собственно агентом Смитом – уже порядком поднабралась.
На столе выстроилась, как на параде, целая батарея бутылок, из холодильника изредка доносилось какое-то сопение и скрежет, но никто не обращал на это никакого ровно внимания.
Скромная холостяцкая закуска закончилась гораздо раньше, чем содержимое бутылок.
Одновременно за столом развивалось сразу несколько бесед – монотонный, мало разборчивый бубнёж заполонил все помещение.
Агент Смит привстал со своего стула, схряпал огрызок огурца, наколотого на вилку, и, призывая внимание окружающих, постучал ее слегка погнутыми зубчиками по граненому стакану. Разговоры моментально стихли, Смит выдержал многозначительную паузу (на самом деле он подавился огурцом) и торжественно обратился к собравшимся:
– Господа, я собрал вас сюда, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие. Очень скоро мы все огребем по полной программе. А ведь я вам говорил, я вас предупреждал, доведут бабы и кабаки до цугундера! – выдержав эффектную паузи, Смит подал команду: – Предъяви кольцо, Фёдор!
Фёдор пошарил по карманам, на секунду замешкался, размышляя – а стоит ли выставлять на всеобщее обозрение свою драгоценность, но тут же сжался под грозным взглядом Смита, достал кольцо и положил на край стола.
Повисла гнетущая тишина, нарушил которую совершенно неуместный возглас Баралгина:
– Значит, не врали…
Выскочка оглянулся и, заметив на себе укоризненные взгляды, принялся оправдываться:
– Ладно, всё расскажу. Пошли мы давеча в баню с шурином. Традиция у нас такая – каждый год… ну, в общем, вы в курсе. Так вот, он, кабаняра, поддаёт да поддаёт. Меня и сморило. И когда башкой об полок жахнулся, мне и привиделось, что нашлось колечко-то, вот как бывает.
Пендальф вскочил из-за стола и совершенно неуместным фальцетом выкрикнул:
– Короче, Склифосовский. Пока ты тут порожняки гоняешь, Саурон всем нам за эту гайку резьбу сорвёт.
Агент Смит поморщился, укоризненно поглядел на Пендальфа и тихим голосом на предельно жесткой интонации попросил:
– В моем доме попрошу не выражаться. Повтори то же самое на нормальном русском языке.
– Я только сказал, что этот нехороший человек Саурон из-за одного этого колечка хочет иметь с нами множественный половой акт в циничной и особо извращенной форме,– тут же «перевел» старик.
Баралгин задумчиво смотрел в одну точку.
– Эвон, как всё обернулось.– Он помолчал еще некоторое время и продолжил: – Это ж какое нам подспорье… Помните папашку-то моего героициого? Да знаете вы его, он еще начальником ГУВД был в Гондурасе. Так при нем урки не озоровали, вот так всех держал! Я теперь-то мы их вообще к ногтю прижмём с мега-кольцом-то. Чё молчите? Может, против кто?
Агроном презрительно фыркнул и с неприкрытой досадой в голосе осадил Баралгина:
– Удивляюсь я с тебя! Колечко-то, ворованное! Нельзя его нам использовать, не по-честному это будет.
Впрочем, к чести того, слова Агронома его ни капли не смутили.
– Ой-ой-ой – только бомжей и забыли спросить!
Выпад Баралгина встрепенул даже привычно невозмутимого Лагаваса – настоящего сына Суоми. Он не торопясь поднялся со своего места (вскочил, как казалось ему самому) и отчеканил в лицо Баралгину несколько фраз:
– Это не простой бомж. Это Агроном. Сын Агро-прома. Ты бы извинился.
– Агроном? Наследник Кызылдура? – Баралгин не смог скрыть удивления.
– И король Гондураса! – с нажимом на последнем слове продолжал Лагавас.
Агроном дернул своего «защитника» за рукав, будто усаживая обратно на скамью, и незаметно вложил тому в ладонь несколько свернутых в трубочку купюр:
