Глава 5. Граф Томас Ромерс
Услышав цокот копыт, раздающийся из ущелья Косой Сажени, Том вскочил на ноги, отряхнул брюки от налипшей на них хвои и… с трудом заставил себя остаться на месте. Мечущегося вдоль дороги вооруженного мужчину путник мог принять и за разбойника. Чего Ромерсу страшно не хотелось. Пара минут ожидания, и из-за поворота тропы показался одинокий всадник. Черный конь или кобыла без налобника, нашейника и других элементов брони. Сам воин — в черно-желтом сюрко и кольчуге с айлеттами. Наручи, поножи, мягкие коЖакые сапоги. Рукояти двух мечей, торчащие из-за плеч, небольшой кулачный щит без умбона, притороченный к седлу. С трудом дождавшись, пока всадник приблизится, Ромерс всмотрелся в его лицо и улыбнулся: несмотря на широченные плечи, мощную шею и руки, он был молод. Если не сказать юн. А значит, не мог быть никем иным кроме единственного сына Утерса Неустрашимого…
— Аурон Утерс, граф Вэлш?
— К вашим услугам… — юноша натянул поводья и с интересом посмотрел на человека, назвавшего его по имени.
— Граф Томас Ромерс… — чувствуя, что начинает краснеть, буркнул Том. — Ну, из тех Ромерсов, которые…
— Неприятные подробности можно опустить… — мгновенно сообразив, к какому именно роду относится его собеседник, перебил Утерс.
— Увы, нельзя… — при мысли о предке, опозорившем его род, у Ромерса мгновенно испортилось настроение. Он тяжело вздохнул, и, дождавшись, пока граф спешится, с трудом заставил себя продолжить: — Семьдесят два года назад мой прадед, Вилли Ромерс, сбежал с поля боя. С тех пор о нашем роде просто забыли. Войны, попытки государственного переворота, турниры, праздники — все, что случилось в Элирее за это время, прошло мимо нас. Представьте себе — ни мой дед, ни отец с двумя его братьями ни разу не выезжали за пределы графства. Никогда! Мы в одночасье стали никому не нужны. Вообще. И… я решил положить этому конец… Я решил доказать, что в роду Ромерсов рождаются не только трусы…
— И? — спрыгнув с коня, поинтересовался Утерс.
— И я прошу вас взять меня в оруженосцы…
— Простите, граф, вам сколько зим?
— Двадцать две, ваша милость. Только какое это имеет значение? — чувствуя, что холодеет от страха, буркнул Томас.
— А мне только шестнадцать! Я еще слишком юн, чтобы иметь оруженосца. В данный момент я еду на Праздник Совершеннолетия — то есть вы, скорее всего, ошиблись в выборе того, кто способен вам хоть чем-то помочь!
— Судьба любит ваш род, граф! — стараясь, чтобы его голос звучал уверенно, сказал Ромерс. — Жизнь каждого из Утерсов полна событий. Скажите, у вас был хотя бы один предок, который бы прожил свою жизнь спокойно?
— Пожалуй, что нет… — отрицательно мотнул головой граф Вэлш.
— Значит, и вас не минует чаша сия. То есть рядом с вами у меня точно появится возможность проявить свой характер и заслужить уважение короля и дворянства. Ради этого я готов таскать ваше оружие, щит, чересседельные сумки и защищать спину. В общем, делать все, что обязан оруженосец и все, что он может делать сверх того…
— Мда… — задумчиво пробормотал парень. — Простите, граф, а давно меня ждете?
— Шесть лет… — честно признался Том. А потом, сообразив, что фраза звучит довольно глупо, уточнил: — Здесь, на дороге — восьмой день… А вообще шесть лет… С момента, когда узнал, что на Праздник Совершеннолетия в столице ждут всех, кроме меня. И что у Логирда Утерса Неустрашимого есть десятилетний сын…
— И вы действительно надеетесь, что я соглашусь?
— Да…
Аурон потрепал свою кобылку по загривку, зачем-то подтянул подпругу, потом внимательно осмотрел Тома, и, прищурившись, спросил:
— Можно вопрос, граф?
— Да, конечно…
— Эти шесть лет вы просто ждали, пока я подрасту?
— Естественно, нет: зачем Утерсу оруженосец-неумеха? На следующий день после своего несостоявшегося совершеннолетия я уехал из Бри. Решив вернуться обратно только в том случае, если смою пятно с репутации рода. Я решил потратить оставшееся время на то, чтобы научиться всему, что должен уметь воин…
— И как, научились? — ехидно улыбнулся юноша. — Я имею в виду, "всему"…
— Увы, ваша милость… Как оказалось, на это не хватит и десяти жизней… Даже если заниматься с утра и до утра. Просто в день, когда я придумал, как избавиться от пятна на репутации, мне было всего шестнадцать. И я был юн и очень наивен…
— Можно еще пару не очень тактичных вопросов? — дослушав монолог до конца, спросил Утерс.
— Да, граф…
— Сколько бы вы не взяли из дому денег при отъезде, за шесть лет они должны были закончиться. Однако я смотрю, вы сумели сохранить коня и оружие… — Утерс кивнул в сторону привязанного к дереву коня Ромерса и добавил: — Как вы все это время умудрялись сводить концы с концами?
— В теплое время года нанимался охранником в купеческие караваны, зимой — гребцом на галеры. Два года работал подмастерьем у кузнеца, а еще валил корабельный лес в Эмейских горах… В общем, выживал, как получалось… Кстати, конь не тот, с которым я выехал из дому — Мирко пришлось продать в первую зиму…
— А у кого из более-менее известных мастеров вы занимались?
— У Низала Финта и Фалько Рубаки… Год у первого и два с половиной — у второго…
— Итого — три с половиной. А все остальное время?
— Зарабатывал деньги. Для того чтобы было чем оплачивать уроки… — вздохнул Том.
— Ясно… — юноша вдруг повернулся к нему спиной, влез в чересседельную сумку, вытащил из нее здоровенный сверток, и, не глядя на Ромерса, уверенно заключил: — Судя по внешнему виду, эти восемь дней ожидания вы толком не спали. И питались не особенно часто. То есть смотреть, чему вас научили эти мастера, пока бессмысленно.
Покраснев до корней волос, Том заставил себя ответить честно:
— Нет. Первые три дня я ел сравнительно нормально… На четвертый все припасы закончились. А насчет тренировочного боя — всегда пожалуйста! Я прекрасно себя чувствую и готов на все…
— На все? Ну… тогда я прошу вас разделить со мной… — Утерс посмотрел на небо, — ранний ужин… У меня с собой есть оленина, сыр и хлеб…
— Благодарю вас, ваша милость, но, может, вы все-таки проверите меня на прочность? Предложение разделить трапезу — это не совсем то, чего я ждал все эти годы… — сглотнув подкативший к горлу комок, буркнул Том. — Я очень хочу, чтобы вы взяли меня в оруженосцы. Или, если это — слишком большая честь для представителя рода Ромерсов, — то хоть слугой. А там… я смогу доказать, что способен на большее…
— Слугой? — удивился юноша.
— Для того чтобы смыть с рода пятно позора, я готов действительно на все… — сказал Том. — Естественно, если это "все" не противоречит понятию "честь"…
Юноша аккуратно положил сверток на траву, выпрямился, и, выхватив из ножен мечи, задумчиво посмотрел на Тома.
