Но не успел он и глазом моргнуть, как колдун прыгнул на него и влепил такую затрещину, что Муромец, как сбитая кегля, отлетел к стене, со всего маху вписавшись в книжный стеллаж. Старинные книги и скрученные в трубку древние рукописи посыпались на пол, как из рога изобилия. Друзья испуганно посмотрели в его сторону. Однако Муромец быстро вскочил на ноги.
– Ну все, колдун, держись! — Илья подскочил к Охмуриду и нанес несколько страшных ударов по выпирающей челюсти. Колдун замер на месте, потрогал челюсть и осторожно выплюнул выбитые клыки. Затем гадко ухмыльнулся и ударил богатыря обоими кулаками в грудь. Илья снова отлетел к стене и качественно впечатался в нее спиной.
– Вот так! — удовлетворенно произнес колдун. — А теперь ваша очередь, недоноски!
– Братцы, навались! — крикнул Яромир и первым бросился на колдуна. Попович и Добрыня ринулись следом. Даже Конан, поколебавшись секунду, присоединился к друзьям. Град ударов обрушился со всех сторон на Охмурида, как из рога изобилия. Взревев с досады, колдун принялся молотить наугад во все стороны с нечеловеческой силой. Друзья мгновенно разлетелись по углам. После того как Муромец набил на голове очередную шишку, всем стало ясно, что грубым навалом с Охмуридом не совладать.
Между тем колдун, победоносно расправив плечи, уставился на них сверху вниз.
– Ну что, кто сильнее, а? Поторопитесь с ответом, о ничтожные из ничтожных, потому что сейчас я буду вас убивать! Медленно и больно!
– Врешь, не возьмешь! — процедил сквозь зубы Яромир и, вскочив на ноги, показал ему язык. — Догони сначала, гад ползучий! — с этими словами он бросился к лестнице, ведущей вниз.
– Сначала я разорву тебя на куски, а потом сварю в котле и сожру! — пообещал Охмурид и бросился за ним следом, едва не застряв в дверном проеме. Небольшое замедление позволило Яромиру оторваться от колдуна. Вылетев пулей из черной башни, он торопливо осмотрелся. Прятаться тут было негде, но бегать можно было долго. Через секунду за его спиной раздалось утробное пыхтение Охмурида.
– Ну что, попался, гадкий и мерзкий человечишка?! — Растопырив руки, колдун стал медленно наступать. А Яромир принялся пятиться в сторону дворца султана Али ибн Бубенбея. Когда до дворца оставалось совсем немного, в светлеющем небе показалась черная точка. И эта точка стремительно приближалась к земле, оставляя за собой белый след, как от метеорита.
Этот неопознанный летающий объект Яромир заметил, когда отступать было уже некуда. Он прислонился спиной к прохладной стене дворца.
– Тебе конец! — радостно заявил Охмурид-заде, блаженно облизываясь и роняя на землю капли слюны.
– Нет, это тебе — конец! — сказал Яромир.
– Ух ты, какие мы смелые! — развязно произнес колдун. — С какой стати мне конец? Приготовься к смерти, букашка! Настал твой последний...
Договорить он не успел, поскольку в этот самый момент неопознанный летающий объект со всей силы хрястнул его по макушке. Удар получился что надо. На загляденье! Земля дрогнула. Яромира откинуло в сторону, забросав комьями земли. Он скосил глаза: возле самых ног дымилась небольшая яма. В яме неподвижно лежал сверзившийся с неба ифрит, а под ифритом слабо копошился колдун. Выскочивший из башни Муромец глядел на происходящее широко открытыми глазами, не зная, что и думать. Подоспевшие друзья бросились обнимать Яромира и хлопать его по спине.
– Ну давай, рассказывай, как колдуна ухомякал! Здорово ты его! До сих пор прочухаться не может.
– Да это не я, братцы! — смущенно ответил он.
– А кто же? — удивились они.
– Да вон, ифрит, видимо, с луны вернулся. Он прямо на голову Охмуриду шваркнулся!
– Ну и ну! — Попович посмотрел на распростертое тело колдуна, потом на ифрита и, в довершение всего, на небо. — Да... ежели на полной скорости приземлиться, да аккурат на голову, это круто получится! Никакая колдовская сила не поможет!
– Вот и не помогла, — хмыкнул Добрыня.
В эту секунду колдун открыл глаза.
– Где я? — пробормотал он, еле шевеля языком. — Что со мной? Какой сегодня день недели?
– Понедельник, — ответил Яромир.
Колдун протяжно вздохнул.
– Понедельник день тяжелый! — повернув голову, он уставился на друзей. — Ах, это вы?..
– Мы! — хором ответили богатыри, скромно потупив взгляды.
– А я ведь хотел вас убить! — сказал Охмурид, снова вздохнул и потрогал здоровенную, с кокосовый орех, шишку на голове. — А почему на мне ифрит? Он что, извращенец?
И тут в предрассветном магрибском небе появился еще один неопознанный летающий объект. Рассекая прохладный воздух, он несся к земле с еще большей скоростью, оставляя за собой огненный след. Сию же секунду богатыри бросились врассыпную.
– Куда вы? — простонал Охмурид, и в этот момент второй ифрит с ужасающим грохотом обрушился на колдуна. Взрыв получился могучий. Взрывной волной друзей отбросило в сторону дальних кустов, а когда они, пошатываясь, встали и отряхнули от земли доспехи, все было кончено.
Илья Муромец задумчиво посмотрел на края небольшого кратера, из которого курился сизый дымок. Ифриты лежали вповалку, друг на друге, и громко, с прискуливанием, храпели. Колдуна из-под них совсем не было видно. Наружу торчала лишь бледная стариковская рука, пальцы на ней шевелились, словно старались сложиться в кукиш. Однако даже это им не удалось. Илья плюнул с досады и отвернулся.
– Это... Пошли пленника искать! Он его, зверь, наверняка где-нибудь в подвале держит или под самой крышей заточил, чтобы мозги от жары сварились вкрутую.
Не сговариваясь, друзья снова вернулись в башню и принялись обследовать все помещения по порядку. Выдрав одну из дверей, Муромец обнаружил сокровищницу и подтолкнул вперед Конана.
– Давай, дружище, не стесняйся! И... Дай-ка я посмотрю, что там такое? — Он ненадолго вошел вместе с Конаном в сокровищницу, но вскоре вышел, смущенно поправляя изрядно пополневший живот.
– Ну вот и порядок! Пошли дальше...
И они снова загрохотали по каменным ступенькам на самый верх, туда, где был кабинет и личные апартаменты чародея.
– Смотри, никак спальня! — удивился Яромир, глядя на здоровенную, словно аэродром, кровать. — Он что, бегает по ней, что ли? А это?! — Яромир перевел взгляд на стены и невольно отвернулся. — Срамота, да и только!
Богатыри смущенно крякнули, только образованный Попович, слегка зарумянившись, пояснил:
– Сие есть мифологический сюжет из жизни языческих богов. Просто один языческий бог с некоей наядой совершают... Кхе-кхе!
– Да тут они все совершают это «кхе-кхе»! — возмутился Муромец. — Тут их человек двадцать, ну в точности, как у Нюськи в борделе!
Действительно, настенная живопись была что надо! Сцены любви были выписаны с большой страстью и натурализмом, причем особо подчеркивались такие анатомические подробности, которые, как военная тайна, разглашению не подлежат!
