— Вставай! — Ткачиха дружески приподняла ее за шиворот. — У меня есть пинцет и антисептик. Захватила с собой из дому, когда смазывала ссадину регенеративом.
— Знала, где упадешь, а соломки не подстелила, — проворчала Повариха.
— Я тебе кричала, а ты, корова неповоротливая…
— Сама такая! — взвилась Повариха. Соньки уставились друг на друга злыми глазищами.
— Ладно, пойдем, попробуем поспать, а то скоро уже петухи раскукарекаются, — сказала, наконец, Ткачиха. — До чего мерзкие твари!
Ранним утром корабль государя отчалил от городской пристани. По синю морю-окияну — прямо к острову Буяну. Сидящий на палубе Салтан мучился угрызениями совести по поводу безвременной кончины молодой жены. Бабариха мучилась дурными предчувствиями. Соньки страдали от морской болезни. И только море выглядело безмятежным — лазурное, играющее бликами в лучах золотистого солнца.
ГЛАВА 6
Второе путешествие заняло у Соньки более двух суток. Мучительное ожидание показалось Варе бесконечным. Родители Егора, осунувшиеся от горя, обратились за помощью в полицию. Полиция бодро взялась за дело, но достойных гипотез у следствия пока не появилось. Если Егора похитили, почему у его родных не требуют выкупа? Если убили, то кому это могло принести хоть какую-то выгоду? Если произошел несчастный случай, то куда исчезло тело?
На этом моменте расследования мама Егора не выдержала и упала в обморок, предоставив в распоряжение следствия вполне бесчувственное тело, взамен, так сказать, затерявшегося. Разумеется, следствие такой заменой не удовлетворилось, маму Егора привели в сознание, и обсуждение версий было продолжено.
Может, Егор умудрился стать свидетелем какого-нибудь преступления и поплатился за нелепую случайность? Но в этом году ни в городе, ни в окрестностях не произошло ни одного даже самого незначительного нарушения закона! Увлеченный изучением общественных нравов, Птенчиков связывал столь глобальное снижение преступности с общим ухудшением фантазии людей двадцать второго века. Ясно, что успешно нарушить закон может лишь человек изобретательный (это не относится к пьяным дракам и тому подобным безобразиям). Полиция, последние годы несущая свой груз ответственности без особых приключений, успела и вовсе утратить воображение.
Зато полиция обладала широкими техническими возможностями. Видеопортреты Егора Гвидонова демонстрировали в каждом выпуске новостей, они мигали на рекламных щитах, призывая население оказывать помощь представителям закона. Все установки видеонаблюдения — в магазинах, на станциях городского транспорта и в пунктах общественного питания — были настроены на включение аварийного сигнала при его появлении, всё население страны обсуждало трагическую судьбу Егора Гвидонова.
И только Варя, знавшая о его исчезновении правду, молчала, терзаясь сомнениями. С одной стороны, невозможно предать друга, доверившего тебе свою тайну. Если в НИИ узнают о том, что он запустил в незаконную эксплуатацию незарегистрированную машину времени, да при этом один из ее пользователей умудрился нарушить все писаные правила, «растроившись» в прошлом — не видать Гвидонову работы в лаборатории по перемещениям, как собственных ушей. Прощайте, мечты, прощай, карьера гения! Кстати, Соньке тоже придется проститься с мечтами: кто же разрешит современной девушке выйти замуж за древнего царя? Даже если они погибают от взаимной любви?
С другой стороны, было жалко родителей Егора. Вот подлец, разве можно заставлять людей так волноваться! Варя молчала, мучилась угрызениями совести и очень надеялась, что Гвидонов скоро вернется, и уж тогда-то она выскажет ему всё, что думает.
Сонька явилась одна, ранним субботним утром. Встрепанная, нервная и очень спешащая.
— Где Егор? — бросилась к ней Варя.
— Этот идиот отправился в кругосветное путешествие, — нетерпеливо отмахнулась бывшая Повариха.
— Не может быть, — выдохнула Варя, опускаясь на стул. Сонька тут же поправилась:
— То есть, конечно, не в кругосветное, это я преувеличила. Он отплыл на большущем паруснике в познавательный круиз по ближайшим островам. Матросом. Обещал вернуться недели через две, так что жди, не трепыхайся.
— Как ты могла его отпустить? Родители тут с ума сходят, полиция с ног сбилась…
Сонька поперхнулась:
— Полиция?
— А ты как думала! Все выпуски новостей начинаются с демонстрации вдохновенной физиономии Гвидонова.
— А я что, нянькой ему нанялась? — набычилась Сонька. — Будто он со мной советовался! Записку черканул, и гуд бай. Хорошо, хоть скатерку оставил, не то б и я застряла в прошлом.
— Но как он сможет вернуться без скатерки? — Сонька взглянула на Варю как на малого ребенка:
— Придет к Царице и скажет: «Сонечка, прости дурака! Нагулялся, хочу домой». И полетит спокойненько восвояси.
— Сколько же ты его будешь там ждать?
— А я, Варька, сюда больше не вернусь. Вот поцелую тебя, дела кой-какие закончу, и домой, к мужу. А ты потом расскажешь всем, что я влюбилась в южноамериканца и махнула к нему на континент, чтобы полиция хоть из-за меня ноженьки не сбивала. Родителям сегодня же прощальную видеограмму отправлю. Объясняться не хочу, поставлю перед фактом, да и всё.
— Зря ты так, они будут переживать.
— Ну, это вряд ли. Гнилые зубы для моих предков куда интереснее человеческих чувств.
Варя порывисто вздохнула.
— Сонечка, миленькая, как же ты сможешь всё бросить? Дом, друзей, родных… Неужели не будешь скучать? Там, в прошлом, совсем другие люди, другая жизнь!
— Не забывай, я обещала Салтану родить богатыря. Не могу же я отказаться от своего слова? — ухмыльнулась Сонька.
— Какая ты отважная! Знаешь, я горжусь тобой. — Варя обняла подругу за шею, стараясь скрыть блестящие слезы.
— Ладно, Сыроега, пора за дело. Я должна еще многое успеть. Матерьяльчик из мастерской прибыл?
— Конечно, — кивнула Варя в сторону сложенных штабелем рулонов.
— Отлично. Вечером заберу.
— Ох, а ведь у нас вечером премьера спектакля, — спохватилась Варя. — Придешь посмотреть? Это потрясающе интересно и до того необычно!
Сонька поморщилась:
— Постараюсь, но если что — не обижайся. Сама понимаешь, уезжаю навсегда, нужно подготовиться. Ты сможешь запереть дверь только на электронный код, чтобы я могла забрать рулоны без тебя, или лучше их прямо сейчас ко мне перетащить?
— Не занимайся ерундой, пусть лежат здесь. Наберешь двести девяносто шесть, и зайдешь в квартиру, когда тебе будет нужно.
Подруги посмотрели друг другу в глаза.
— Сонечка… будь счастлива! — сказала Варя, искренне надеясь, что добрые пожелания имеют силу в этом насквозь материальном мире.
