«Мэтр! На Варю набросили кожаный мешок!!!»
«А-а-а!!!» — взвыл Птенчиков, хватаясь за гудящую голову и буквально вываливаясь за порог. Когда к нему вернулась способность соображать, он приоткрыл глаза и увидел… полуобнаженных девиц, застывших в немом изумлении.
«Кажется, я попал в гарем», — подумал он отрешенно.
«Поздно!!! — снова завопил Гвидонов. — Варю уже ведут в сторону моря! Мэтр, неужели ее утопят?!»
— Мужчина! — в едином порыве выдохнули ошалевшие от неожиданного счастья девицы и наперегонки кинулись к мэтру. Проявив недюжинную прыть, Птенчиков рванул в противоположную сторону. Наложницы, не желающие расставаться с тем, что само приплыло в их нежные ручки, помчались следом.
«Быстрее, мэтр!» — надрывался в среднем ухе Егор.
«Не мешай бежать!» — рявкнул на ученика Птенчиков, и тот наконец замолчал.
Бежать пришлось очень быстро. Привлеченные шумом, из своих комнат выглядывали все новые и новые наложницы и тут же включались в погоню. Когда показалась лестница, ведущая на первый этаж, Иван, не раздумывая, оседлал полированные перила красного дерева, залихватски гикнул, скатился вниз и оказался у центрального выхода из женского царства. Проскочив мимо евнухов, так и не успевших понять, в чем дело, он вылетел во двор. Подвывающие от разочарования наложницы оказались отрезаны от него собственной стражей.
Когда евнухи очнулись, переодетый алебардщиком мэтр уже был у ворот:
— Мужики, выручайте! — крикнул он своим «сослуживцам». — Кажется, евнухам не понравилось, что я заглянул в гарем на чашечку чая!
— А девчонкам-то понравилось? — загоготали алебардщики, распахивая тяжелые створки. — Не волнуйся, приятель, евнухов мы попридержим.
…Идея прогуляться по городу пришлась обгорельцу по душе. Когда аэробот взмыл в воздух, тот без малейшего испуга высунулся в окно едва ли не по пояс и принялся с интересом разглядывать окрестности. Тося снизила скорость и повела аэробот на минимальной высоте, опасаясь, как бы ее пассажир не вывалился за борт.
— Вам нравится? — робко поинтересовалась девушка.
— Ага, — закивал обгорелец, рискуя нарушить собственное шаткое равновесие.
— Вы очень смелый человек. Впервые оказались в воздухе и не испытываете ни малейшего испуга!
Пассажир нырнул обратно в кабину и уставился на нее в глубокой задумчивости:
— Возможно, я был муэдзином и привык к высоте, по пять раз на дню взбираясь на макушку минарета? — неуверенно предположил он. — Ну-ка…
Он артистично прокашлялся и вдруг истошно завопил голосом тяжело больного петуха. От неожиданности аэробот чуть не ушел в пике.
— Боюсь, вы не были муэдзином, — прошептала бледная Тося, с трудом выравнивая машину.
Они замолчали. Сконфуженный пассажир снова уставился в окно. Тося включила экскурсионный диск, который заблаговременно приобрела в туристическом бюро. Следуя указаниям мелодичного голоса, они степенно проплывали над городом. Над Манежной площадью Тося приняла влево и медленно двинулась вдоль Тверской, однако перед Пушкинской площадью движение застопорилось, и диск пришлось временно отключить.
В воздухе образовался затор — над памятником Александру Сергеевичу Пушкину, натужно гудя, зависла тяжелая эвакуационная техника, перегородив воздушный коридор.
— Что там происходит? — заволновался обгорелец, снова пытаясь выпасть из окна.
— Я сейчас приземлюсь, и мы сможем подойти ближе, — поспешила заверить его Тося и устремилась вниз, высматривая место для парковки…
«Мэтр, меня принесли на берег. Уже поставили на ноги», — зазвенел в голове Птенчикова полный невыразимого ужаса мыслеимпульс Варвары Сыроежкиной.
«Они не станут тебя топить посреди белого дня!» — закричал бегущий во весь опор Иван, пытаясь сообразить, в какой же стороне от ворот находится море.
«Именно этим они и собираются заняться!»
«Не бойся. Тяни время. Я скоро буду».
— Держи его! Этот негодяй уморил охранника и сбежал из башни! — раздался от ворот возмущенный крик алебардщиков, и бравые стражи со свистом и улюлюканьем пустились вдогонку за лжеколлегой. Следом, пыхтя и отдуваясь, топали евнухи. Но куда им было угнаться за тренированным Птенчиковым! Он мчался по узким улочкам Истанбула, будто заяц, по ошибке попавший на олимпиаду и принявший бегущих спортсменов за преследующих его охотников. «Нельзя удаляться от дворца, — размышлял Иван, не снижая скорости. — Наверняка Варю вывели на берег через одну из калиток в стене…» В просвете улиц мелькнули темные воды. «Кажется, погоня меня потеряла. Сейчас выйду на прямую и буду держаться между дворцом и кромкой прибоя. Если там не пробраться… проплыву!»
«А-а-а!» — вдруг отчаянно завопила Варвара.
«У, гады!» — заметался на дне зиндана беспомощный Гвидонов.
«Сейчас, ребятки, сейчас!» — из последних сил надрывался Птенчиков, превышающий все мыслимые рекорды скорости.
И тут случилось непредвиденное: выскочивший на берег Иван увидел приближающийся со стороны дворца конный отряд.
— Проклятье! — взвыл бывший учитель литературы, поспешно ныряя обратно под прикрытие ветхих домишек, и тут же услышал топот множества спешащих по улице ног…
…Тося едва успела бухнуть аэробот на тротуар, а ее пассажир, ловко выпутавшись из ремней безопасности, уже выпрыгивал из кабины.
Зависший в десятке метров над землей огромный эвакуатор, создав гравитационное поле, снимал статую Пушкина с мраморного пьедестала, чтобы потом отправить на капитальную реставрацию. Неожиданно произошел какой-то сбой, и гравитационная тяга ослабла. Статуя предательски накренилась, потом резко перевернулась вверх ногами и опасно закачалась, рискуя набить шишку на бронзовой голове.
— Да что же вы с Пушкиным делаете, мать вашу перемать? — заорал по-русски возмущенный обгорелец — и тут же, словно испугавшись выскочивших слов, зажал собственный рот рукой…
…Все пути ко дворцу были отрезаны. Иван мчался вдоль берега Мраморного моря, все больше отдаляясь от того места, где собирались бросить в холодные, жестокие воды Варвару Сыроежкину.
«Что же делать? Что делать?» — стучало в голове Птенчикова.
«Прощайте, Иван Иванович!» — сдавленно прошептал голос его любимой ученицы, и волна нестерпимого ужаса накрыла мэтра по неразрешимым вопросам.
«Нет!!!» — закричал Егор.
Птенчиков остановился. Все кончено. Неужели все кончено?
Конные стражники были совсем близко, но это уже не волновало мэтра Птенчикова. Варя! Варя Сыроежкина с кожаным мешком на голове медленно погружается в свинцовые воды!
И тут затравленный взгляд Птенчикова упал на огромный, растрескавшийся валун, престарелым великаном возвышающийся на берегу. Машина Антипова! Единственный шанс выскользнуть из рук стражников и в последнюю секунду успеть на помощь Варваре!
