— Завтра.
— Черт побери! Почему так долго? Мне сегодня прочесывать лес! В чем я пойду?
— Но у Грокко полно работы!
— Плевать! Пошли!
Мы испугались, что гоблины двинутся в нашу сторону, и запаниковали, но, как оказалось, зря. Шаги стали удаляться, пока не стихли совсем.
Я поежилась. В пещерах гоблинов почему-то холоднее, чем у гномов. Может, из-за недостатка факелов? Мой нос уже покраснел и грозил превратиться в сосульку, если я чего-нибудь не предприму. Я зашмыгала, а Вицемир, к моему удивлению, звонко чихнул, после чего испуганно заозирался. Хм… у защитников что, тоже простуда бывает?
— Бывает, — ответил он, — но мимолетная, скоротечная, одним словом.
У нужного нам поворота стояла такая темень, что мы чуть было не прошли мимо. Хорошо, Люська его вовремя заметила. Если это, конечно, можно так назвать. Подруга налетела на меня, ее качнуло в сторону, и она завалилась в нужный нам коридор.
— Фу-у! Что за гадость? — тут же воскликнула Люсинда, поднимаясь с пола. Я не видела, куда та приземлилась, поэтому просто пожала плечами.
— Может, какие отходы? — безразлично предположил защитник.
— Не смешно. Я вообще считаю, что идти в темноте опасно, поэтому предлагаю Лере поработать лампочкой.
— Еще чего! — вспыхнула я.
— А я предлагаю вам обеим заткнуться, пока нас никто не услышал.
— Без проблем, но ответь на один вопрос, — попросила я. — А что, если Гордюх запирает свою оружейную комнату?
— Конечно, запирает!
— Тогда еще один вопрос, как мы ее откроем? Я как-то двери открывать без ключа не умею! Гномы-то не соизволили нам его выдать, а Гордюх может нас не так понять, если мы попросим его отпереть комнатку, где лежит меч-кладенец.
— Это не кладенец, — поправил меня снеговик.
— Без разницы.
— Что-нибудь придумаем, — ответил Вицемир и глянул в карту.
По плану далее следовал зал ожиданий. Интересно, чего они в этом зале ожидали? Аудиенции с Гордюхом? Али какой поезд? В зал ожиданий вела дверь, которая, к нашему счастью, была не заперта. Потоптавшись возле нее, я осторожно потянула ручку на себя. Пусто. Не совсем, конечно, предметы мебели здесь присутствовали, а вот из живых, как, впрочем, и из мертвых, никого не было. Видимо, время для ожидания еще не пришло. Поезд опаздывает. Мы просочились вовнутрь и огляделись. В дальнем углу стоял стол со стулом, а вдоль стены находились лавочки. Пока мы с Вицемиром пересекали довольно большое помещение, Люська остановилась возле одной из скамеек, где кто-то забыл свой шлем. Ощупав его со всех сторон, подруга потрусила за нами. Осторожно открыв противоположную дверь, я высунулась в полутемный коридор. Опять ни души. Ну и везет же нам! Интересно, где они все тусуются, пока мы пробираемся к оружейной Гордюха? Но, как водится, радовалась я рано. Где-то впереди послышался топот и громыхание железа. Паника вновь охватила нас, и мы заметались по коридору, как крысы во время наводнения. Поняв, что слиться с окружающей обстановкой нам не удастся, под декоративные обои нам тоже не скосить, да их здесь и не было, мы свернули в первый попавшийся поворот, где услышали чьи-то голоса. От страха волосы на моей голове зашевелились и попытались покинуть свое местожительство.
— Сюда! — зашипел Вицемир, и мы кинулись за ним.
Боже мой! И тут и там царило оживление, а мы заполошенно кидались то в одну, то в другую сторону. И откуда они все появились? Спутали, блин, все карты! Пока нас носило по пещерам гоблинов, как «Титаник» по волнам, мы окончательно заблудились, и даже защитник засомневался, сможем ли мы когда-нибудь отсюда выбраться. Зато мне от этой беготни стало теплее. Люська огляделась и осторожно заглянула в одну из боковых дверей, тут же от нее отпрянув.
— Что там? — тихо спросила я ее, подавляя чих в зародыше.
— Там гоблинихи с гоблинятами. Наверное, детская, — прошептала она.
Я повернулась к защитнику и спросила:
— Детская в карте указана?
Тот внимательно посмотрел на план и отрицательно качнул головой. В это время за дверью раздался плач, а после послышался успокаивающий голос, который что-то тихо ворковал на незнакомом нам языке.
— Может, пойдем отсюда? — предложила я, почувствовав себя в крайней степени неуютно. — А то, не дай бог, кому-нибудь вздумается выйти из детской.
— Но куда? — всполошилась подруга, глянув на один поворот, затем на другой.
— По барабану. Только подальше отсюда, а там решим, что делать.
Люська резко развернулась и, налетев на Вицемира, чуть не упала.
— Сто чертей тебе в дышло! Стоишь прямо на дороге! — выругалась она.
— А тебе вилы в бок и гвозди в пятки! — парировал тот. — Глаза хоть время от времени разувай!
— Чтоб понизили тебя до самого низшего класса!
— А ты чтоб прыщами размером с яблоко покрылась!
— Хватит! — шепотом заорала я на них. — Нашли время отношения выяснять! Сейчас своим спектаклем столько народу соберете, что Пугачева обзавидуется!
Люська с Вицемиром замолчали, и мы продолжили свой путь в неизвестность. Примерно через полчаса ходьбы мы увидели некоторое подобие камер для заключенных.
— Вот и до темницы добрались, причем добровольно, — уныло сказал защитник. — Что-то не густо у них тут с пленниками…
— Ничего, — успокаивающе ответила я, — сейчас камеры нами пополнятся, будет хоть кому иголки под ногти вгонять.
Люська поморщилась от моего черного юмора и ускорила шаг, а я все-таки чихнула. Да-а, простуда начала прогрессировать, а о «Колдрексе» здесь небось никто и не слышал.
Шмыгнув носом, я потерла глаза и увидела в самой дальней камере небольшое синее свечение, не такое, как от факелов. Подруга притормозила, и далее мы стали продвигаться осторожно и медленно. Дойдя до камеры, я осторожно в нее заглянула. В ней, закованный в какие-то светящиеся синие цепи, находился эльф. Люся с Вицемиром тоже в нее заглянули.
— Странно, — удивленно пробормотала я, — ведь эльфы вроде могут уменьшаться до размеров бабочки, почему же он тогда этим не воспользуется и не свинтит отсюда? Или я опять что напутала? — я посмотрела на защитника, ожидая ответа на свой вопрос.
— Это магические цепи, — пояснил он, — они препятствуют уменьшению и вообще всякой трансформации.
— А для чего его поймали?
— Вот у него и спроси. Я не ясновидящий.
Эльф поднял на нас свои синие бездонные глаза, обрамленные длинными ресницами.
— За что срок мотаешь? — деловито осведомилась Люсинда. — Убийство, кража, тяжелые телесные повреждения али вандализм?
И откуда у нее, спрашивается, такой лексикон?
— Что? — не понял эльф, мотнув кудрявой головой.
