Однако выразительное название.
В таверне было светло. Мертвяки не жалели факелов и масляных ламп, видя, что крохотных оконец для освещения недостаточно. В принципе, само заведение выглядело прилично. Все столы были застелены чистыми бежевого цвета скатертями, а на стенах висели гирлянды из живых цветов.
Мы заняли боковой столик, и к нам тут же подскочила молоденькая (или как тут у них, свеженькая?) зомби. На ней было коричневое платье с белым передником, а на руки надеты чуть искрящиеся фиолетовые перчатки.
— Чего желаете? — спросила она.
— А что есть? — вяло поинтересовалась Люся, стараясь не смотреть на официантку.
— Рину-Рик, — стала перечислять она, — баранина под сливовым соусом, цыпленок, запеченный в вине, Гри-Мри, (это название особо впечатлило, наверное, съешь Гри, а потом уМри). Гуляш по-мертвецки (от этого я сразу отказалась, хоть защитник и уверял, что вкуснее этого гуляша я ничего не пробовала). — Перечисляла названия блюд официантка еще долго. В основном шли витиеватые совершенно неудобоваримые названия. Мы с Люськой заказали цыпленка в вине, баранину под соусом и кисель из фруктов. Вицемир лакомился гуляшом по-мертвецки, запивая его зомби-соком. Подали наш заказ очень быстро, не то что в нашем мире, зайдешь в кафешку и с голоду пухнешь, пока дождешься, чтобы на тебя обратили внимание.
Я посмотрела на кусочек бараньей ноги и принюхалась. Пахло восхитительно. Слюна быстро заполнила рот, и я, подцепив мясо на так называемую вилку, осторожно откусила кусочек. Язык тут же обожгло, но я не обратила на это внимания. Подобной вкуснятины мне еще не приходилось пробовать! А я-то для себя решила, что гномы лучшие повара. Люська также в блаженстве закатила глаза, смакуя цыпленка, запеченного в вине. Вот что значит получать настоящее удовольствие от еды!
После сытного обеда мы решили сегодняшний день провести в этой деревне, а завтра запастись провизией и двинуться в путь. В этой же таверне на втором этаже находилась гостиница, где мы и сняли одну комнату на троих.
— Может, полюбуемся здешними достопримечательностями? — предложила я.
— Неплохая идея, — лениво согласилась со мной сытая и довольная Люська, а я, заглянув в соседнюю комнату, ахнула. Это была ванная. Посреди комнаты стоял огромный чан с водой, а на деревянных скамейках были разложены чистые, пушистые полотенца! О! Какое счастье!
— Чур первая! — радостно взвизгнула я и, захлопнув дверь, стала скидывать с себя одежду.
Какое блаженство я испытала, вы просто себе представить не можете! Здесь даже мыло имелось! Правда, оно не было похоже на него в нашем понимании, такой золотистого цвета шарик с запахом ландышей. Я вымылась, постирала свою одежду и, обернувшись полотенцами, вышла из ванной.
— А в чем же ты будешь ходить? — удивленно спросила меня Люся, увидев мокрую одежду.
Я пожала плечами, а Вицемир вздохнул и щелкнул пальцами. Одежда вмиг высохла и даже погладилась. Я поблагодарила защитника и оделась.
— А где же теперь мне найти чистую воду? — огорчилась Люся и зашла в ванную. — Ой…
— Что случилось? — спросила я, пытаясь привести мокрые волосы в порядок.
— А вода чистая…
— Бытовая магия, — ответил ей Вицемир. — Похоже, что у них вода сама меняется после использования.
Позже мы отправились осматривать деревню.
— Сколько у нас осталось золотых? — спросила я Вицемира.
— Два золотых и пятьдесят серебреников.
— Мало.
— Я поищу еще.
Выйдя из таверны и пройдя несколько улиц, мы оказались на ярмарке. Она была не такой разнообразной и красочной, как та, где я приобрела «туман». По большей части здесь продавалось оружие. Население тоже отличалось, например, эльфов почти не было, зато гоблины, тролли и упыри встречались через одного. Последних мы старались обходить стороной, хотя при дневном свете они вроде вели себя вполне прилично. Побродив по улочкам, Вицемир разжился одиннадцатью золотыми, и Люська тут же купила за двадцать серебреников кружку. Зачем она ей? Я приобрела некоторое подобие заколки, моя грозила вот-вот сломаться, и мы уже совсем собрались купить лошадь, но она стоила сорок золотых! Гуляли мы долго. Белкино проклятие почти не действовало на Люську. Видимо, у нее выработался иммунитет. Она только разбила вазу, за которую нам пришлось выложить три золотых (чувствую, надул нас хозяин вазы, завысив цену). Потом ее укусила какая-то шавка, и в конце нашей прогулки Люсинда заработала фингал. Просто оказалась не в том месте. Два подвыпивших гоблина в шутку махали кулаками, когда Люся проходила мимо них. Один заехал Люсе в глаз. Кстати, даже не извинился, нахал! Вернулись мы в гостинцу ближе к вечеру.
Поужинали и легли спать. Всю ночь я проспала как убитая. Это, наверное, потому что предыдущую ночь почти не сомкнула глаз. Утром мы перекусили, набрали провизии и двинулись дальше, в сторону города Демонов.
Не успели мы выйти из деревни, как Люська споткнулась на ровном месте и растянулась на дороге, выронив зеркало.
— Знаешь, — сказала она, поднимаясь и поднимая зеркало, — пусть Вицемир понесет его. А то, боюсь, с белкиным проклятием я его либо потеряю, либо разобью.
— Пускай, — ответила я.
Вицемир взял зеркало и недовольно хрюкнул:
— Меня, конечно, об этом спрашивать необязательно. Я у вас вместо бесплатного носильщика.
— Не ворчи.
— А я и не ворчу.
— Вот и не ворчи.
— И не ворчу!
— Он не с той ноги встал! — догадалась Люська, отряхнув брюки.
— Давайте не будем с утра портить друг другу настроение, — сказала я, предчувствуя назревающий скандал между защитником и Люськой.
— Первые начали, — обиделся снеговик и поджал губы.
— Первые и закончили. Лучше скажи, до города далеко?
— Далеко.
— А сократить путь никак нельзя?
— Нет.
Солнце неожиданно скрылось, и мы посмотрели в небо. Там, раскрыв свои перепончатые крылья, летел огромный красный дракон.
— Дракон, — сказал Вицемир, провожая его взглядом.
— Знаем, — в один голос ответили мы с подругой, — сказки в детстве смотрели.
Дракон тем временем, сделав над нами круг, полетел дальше, а солнце, вышедшее из-за его крыльев, осветило все прежним светом.
Дракона мы не испугались, просто не успели. Сначала было восхищение, а потом он улетел.
— А почему он красный? — немного погодя вопросительно глянула на защитника Люська.
— Красный он, потому что его таким мама родила, — грубо ответил он, наверное, все еще на нас дуясь.
— А он людей ест?
— Ест и не только людей.
— А почему тогда нас не съел?
