— Вот это правильно! — удовлетворительно крякнул снеговик, успев подслушать мои мысли. — Хоть раз услышал о себе справедливую вещь из твоих уст! Точнее, из твоих мыслей, — поправился он, не отрывая взгляда от карты.
Я хотела ему что-то ответить, но услышала позади шум. Сначала раздался топот, затем звон железа, после чего заметно прибавилось света. Не иначе как меня с факелами разыскивают.
— Держи жезл, — протянул мне снеговик волшебную палочку эльфа. — Включай невидимость.
— Но ты же сам сказал, что… — опешила я, а Вицемир меня перебил:
— Я немножко перепутал, заклинание против невидимости наложено не на этот замок.
— Ну ты и жук! — только и смогла сказать я и срочно воспользовалась жезлом эльфа, став невидимой.
Где-то совсем рядом проорали:
— Приказано, если не сможем взять живьем, убить на месте!
Мимо меня промчались два стражника, которых я пообещала превратить в земноводных, и скрылись за первым поворотом.
— Чуть с ног не сбили, — проворчала я и обратилась к защитнику: — Ты хоть за руку меня держи, а то ведь я тебя не вижу.
— Хорошо.
Я почувствовала теплое воздушное прикосновение защитника, и на душе стало немного спокойнее.
Наконец-то мы добрались до камер с заключенными.
— Люська где-то здесь? — тихо спросила я и вознамерилась чихнуть, но перетерпела.
— Нет, она дальше, через три коридора.
— Давай поспешим, а то как бы они не начали четвертовать со злости узников.
Мы ускорили шаг. И тут и там слышалась брань стражников вперемешку со стонами заключенных.
— Была б моя воля, я бы всех освободила, — у меня вырвался горький вздох.
— Освободила бы она, — хмыкнул снеговик. — Да среди них запросто может оказаться, например, людоед, который вот уже несколько лет сидит на вынужденном голодном пайке. И я даже догадываюсь, кто станет для него первой жертвой.
Отпускать всех и сразу мне расхотелось, и я стала думать, чем может сейчас заниматься Люська.
Наконец-то мы дошли до камеры, в которой содержали мою подругу! Я жезлом эльфа открыла замок на железной двери, и та со скрипом распахнулась, а я стала видимой.
— Люся! — осторожно позвала я подругу и вошла в вонючую камеру.
— Лера… — простонал защитник и материализовался, а я услышала, как дверь в камеру захлопнулась, после чего раздался довольный мужской голос:
— Я поймал ее! Поймал живьем!
— Запри и стереги ее, а я пойду доложу начальству! — раздался второй, низкий бас.
Я простонала от досады, но, тут же вспомнив о подруге, окликнула ее:
— Люся, Люся!
Тишина. Камера оказалась пустой. Вот те раз! Не туда пришли?
— Да все правильно! — изумился защитник и, достав зеркало, попросил его показать Люську.
Она почему-то стояла на четвереньках в каком-то узком и низком тоннеле.
— Где это она? — не поняла я, а Вицемир, убрав зеркало, стал осматриваться.
Под ворохом несвежей соломы куски камня были выбиты, и за ними открывался земляной ход.
Ну подруга! Неужто она тоннель за несколько часов вырыла?
— Это не она, — ответил Вицемир, — он до нее еще был прорыт. Пошли, точнее, поползли. И не забудь вход за собой соломой заложить.
Защитник юркнул в темноту, и я, перекрестившись, последовала за ним. Надеюсь, кто устраивал побег, вырыл один ход, ведущий на свободу, а не целый лабиринт.
— Если он вообще закончен до конца, — проквакал впереди меня снеговик.
Ну умеют же некоторые успокоить!
— О! — воскликнул Вицемир. — А вот и, так сказать, часть нашей беглянки!
— Где? — обрадовалась я и, стукнувшись головой о так называемый потолок, тут же испугалась: «Что значит „часть“?»
— Смотри сама! — защитник испарился, давая мне возможность полюбоваться задней частью моей подруги.
— Люся! — заорала я. — Где тебя черти носят!
Люся тоже стукнулась головой и тихо проблеяла:
— Кто здесь?
— Дед Пихто! Я долго за тобой бегать буду? Чего тебе на месте-то не сидится?
— Лерка! — обрадованно завопила Люся. — Как ты меня нашла?
— Каком кверху! Ты же зеркало Вицемиру отдала!
— Ой! Здорово! Пускай теперь всегда у него находится!
— А ты чего застопорилась-то?
— Да тут какой-то чудак на букву «М» разветвление сделал, вот я и думаю, куда ползти дальше, чтоб не заблудиться.
— Эх, вы! — проворчал снеговик. — Сидите и ждите, а я мигом.
Минуты через две его голос раздался где-то впереди Люськи.
— Нам налево.
— А что направо? — поинтересовалась подруга.
— Другая камера. Кто-то в расчетах ошибся. А может, ему тот изолятор больше был по душе, а так как его никто не хотел переводить добровольно, он сам перевелся.
Люська свернула налево и поползла. Я передвигалась следом за ней. Раз пять мы делали передышку. Интересно, сколько столетий копали этот тоннель?
— Ура! — тихо воскликнула Люська.
— Что там? — заволновалась я, пытаясь выглянуть из-за подруги.
— Выход! О! А на улице уже ночь!
Люська осторожно выползла из тоннеля, и я с облегченным вздохом вывалилась вслед за ней.
Подруга потянулась и счастливо вздохнула:
— Теперь я понимаю, каков запах свободы!
— Понимает она, — фыркнул Вицемир. — Ты даже суток не просидела!
— А мне и этого хватило!
— Тише вы! — цыкнула я на них. — Не дай бог кто нас услышит!
— Включай невидимость, — сказал Вицемир, и я, взяв жезл эльфа, пожелала стать с Люсей невидимыми, но ничего не произошло.
— Батарейка села? — озабоченно спросила подруга, глядя на волшебную палочку эльфа.
— Черт те что, а не магия! — выругалась я и протянула жезл снеговику. — Мне ваше липовое волшебство начинает уже приедаться своим однообразием! Ну и что теперь будем делать?
— Ничего, — успокоил он, — сейчас ночь, вся стража наверняка дрыхнет.
Я огляделась. Вокруг черная ночь, а на бархатном небе россыпь великолепных звезд и созвездий, каких в нашем мире не существует. Можно смотреть бесконечно и не налюбоваться. Слева от нас стояла телега с ящиками, а впереди, перед лысыми кустами, несколько бочек. Чуть дальше, справа у какой-то постройки, мирно спали несколько лошадей. У меня мелькнула мысль позаимствовать парочку, но я побоялась, что мы здесь всех перебудим.
