Опять что-то загремело, затем послышалось сдавленное Люськино хихиканье.
— Ну у тебя и подштанники, рыжик!
Манка что-то буркнул в ответ, а из-за ширмы выползла подруга, согнувшаяся в три погибели от смеха. Через пару минут вышел Ле Манги Рэй, весь красный от смущения.
— Ну что делать дальше? — спросила я Вицемира.
— На первом этаже горит свет. Вероятно, там кто-то есть. Остается окно, — ответил он, а я возмутилась:
— Ты рехнулся? Мы ведь на втором этаже! Я летать, как ты, не умею!
— Заприте дверь!
— Чем?
— Манка, придвинь к двери тумбочку.
Рыжик выполнил просьбу, а я выглянула в окно. Во дворе топтались два гоблина и три тролля при полном вооружении. Вокруг них крутился толстячок, который выдал нам сегодня награду. Предатель, иуда, не зря он мне так не понравился! Решил с Дамортона за нас вознаграждение содрать! Кстати, откуда он знает, что среди нас есть Избранная? Я с подозрением покосилась на сонного рыжика и спросила:
— Ты, случайно, никому не говорил ничего лишнего?
— Нет, — Манка отрицательно покачал головой и зевнул.
— Это не он, — ответил Вицемир. — У старосты наверняка другие источники.
— Так это староста? — воскликнула Люська и тоже выглянула в окно.
— Не засветитесь, — предупредил защитник и вытащил жезл эльфа.
Тем временем староста с гоблинами и троллями вошел в таверну.
— Невидимость? — уточнила я, глядя на Вицемира.
— Да, прыгнете в стог сена, он как раз так удачно под окном стоит, и бегите за дом. Там конюшня.
— Это же конокрадство! — возмутился Ле Манги Рэй.
— У тебя есть варианты получше? — ехидно спросила его Люська, и рыжик замолчал.
— Быстрее, — поторопил снеговик, — они с минуту на минуту будут здесь!
Я взмахнула жезлом эльфа, он — слава богу — сработал, сделав всех невидимыми, и мы стартанули по очереди из окна, свалившись прямо в стог колючего сена, после чего кинулись за дом.
— Все на месте? — тихо спросила я, стоя возле конюшни.
— Все, — ответил защитник. — Теперь за лошадьми!
Я быстрым шагом направилась в конюшню, слыша рядом с собой громыхание доспехов рыцаря. Где-то сзади раздался возмущенный Люськин писк:
— За что?
— За дело? — Вицемир разозлился. — Невидимость сейчас пройдет, а она стоит и солому из волос выдергивает!
Уверена, что снеговик наградил Люську пинком под зад.
Мы вбежали в конюшню и стали осторожно выводить коней из стойла, к этому времени магия невидимости постепенно рассеивалась. На лошадей вскарабкаться нам помог Манка, а потом сам лихо запрыгнул на коня и тронул поводья. И как ему, облаченному в груду металла, удалось сделать это с такой легкостью!
Наша маленькая кавалерия летела по улицам деревни. Как же было трудно управлять этими лошадьми! Они совершенно не хотели двигаться в нужном нам направлении. На подмогу опять пришел рыцарь. Он перехватил поводья наших коней, и мы понеслись следом за ним. Стук копыт гулко разнесся по улочкам, и, конечно, нас обнаружили.
— Держи их! — заорал староста, и гоблины с троллями кинулись нам наперерез.
Мы ураганом пролетели мимо них, и, изрыгая от ярости ругательства, гнусная свора кинулась обратно в деревню. Едва мы покинули оказавшийся столь негостеприимным кров, как сзади раздался грозный рык.
— Это еще что? — испугалась я и, обернувшись, обнаружила погоню.
Наши преследователи ехали верхом на странных животных с головой льва, бычьими рогами и лошадиным крупом. Вицемир притормозил и, подобно Зевсу-громовержцу, стал метать в преследователей голубые молнии. Их зверокони пятились, рычали и, сбрасывая своих седоков, кидались на защитника, пытаясь достать его своими клыками. Воспользовавшись паникой в рядах врагов, мы успели отдалиться на приличное расстояние. Через некоторое время рядом со мной возник Вицемир.
— Думаю, нам удалось оторваться, — слегка запыхавшись, доложил он. — Пока они поймают своих озверевших ярконей, мы будем уже далеко.
— Кого поймают? — не поняла Люська, судорожно цепляясь за гриву.
— Ярконей. Это те же лошади, но возят они только гоблинов и троллей. Их очень легко привести в ярость, и тогда им ни до чего не будет дела. Это одно из их слабых мест.
Через некоторое время, убедившись, что погони нет, мы чуть придержали коней, переходя на неспешную рысь.
— И все же хорошо, что староста оказался предателем, — задумчиво протянула Люська, нелепо сидящая на лошади.
— Это почему? — не понял рыцарь, державшийся в седле, словно на нем и родился.
— А ты только подумай, благодаря этому иуде лошади нам достались совершенно бесплатно!
— Но со своей стороны мы поступили неблагородно, украв их, — возразил Манка.
— А он благородно с нами поступил?
— Мы не должны опускаться ниже этого человека.
— Ну тебя. И, если уж ты такой честный, в отличие от нас, можешь слезть с коня и отправить его обратно в деревню со своим благородством, — вознегодовала Люська.
Рыцарь сконфуженно замолчал.
— То-то же! — она все никак не могла успокоиться, а потом ойкнула и, медленно сползая с лошади, грохнулась на землю.
— Ты что, — удивился рыцарь, — никогда верхом не ездила?
— Да как-то не доводилось, разве что разок на единороге, — она поднялась с земли, а Вицемир, поймав коня, подвел его к ней.
Люся долго пыталась на него вскарабкаться, и, когда мне надоело за ней наблюдать, я обратилась к рыжику:
— Слушай, ну помоги ты человеку! Не видишь, как мучается!
Ле Манги Рэй спрыгнул со своего коня и помог Любаше забраться в седло.
Ехали мы долго, у меня от тряски онемело седалище. Ближе к полудню мы остановились перекусить (ведь у нас с ночи во рту маковой росинки не было), а защитник наконец нас порадовал. Он указал вдаль, и мы увидели мрачные стены черного замка.
— Город Демонов!
— Днем пойдем или ночью? — осведомилась я, а у самой внутри все сжалось от страха.
— Конечно, днем! Или вы самоубийцы?
— А может, сначала обследуем реку и в том случае, если нам переплыть ее не светит, завтра утром пойдем в город, — слабо пискнула Любаша. Видимо, она боялась города Демонов еще больше меня.
— А кто реку-то проверять будет? — ехидно поинтересовался защитник.
— Манка! — тут же ответила подруга. — Пока чудище будет сдирать с него обивку, мы успеем переплыть!
— Какое еще чудище? — выразил протест рыжик. — Никуда я не полезу! Давайте лучше сразу пойдем в город!
