— Да.
— По радио передавали, что сошел с рельсов состав с горючим…
— И не один, — кивнул я.
— Еще передавали, что жертв мало, пять или шесть человек…
— Вранье, как обычно…
— Понимаю, — кивнул продавец, — извините, что спрашиваю. Вам, наверное, больно говорить. Но по радио редко услышишь правду. А по телевизору и вовсе покажут только обломки поезда, а потом будут мусолить рожи членов правительственной комиссии, которая, как всегда, протянет с выводами о причинах катастрофы до тех пор, пока о ней не забудут… Выбирайте, что вам нравится.
Я прошелся вдоль вешалок. Костюмы были одинаково отвратительные. Я выбрал себе темную тройку, в едва заметную пунктирную полосочку. С пивом пойдет, а жилет можно отдать Свину, если на него налезет, разумеется.
— Давайте я помогу вам примерить, — участливо поклонился продавец.
— Сначала надо обсудить одну деталь, — сказал я, положив костюм на прилавок.
Молодой человек изобразил на лице искреннюю заинтересованность.
— Дело в том, — начал я, — что мы попали в катастрофу, и у нас сгорели все деньги.
— Мне очень жаль, — нахмурился молодой человек. — Может, вам стоит обратиться в штаб по ликвидации последствий катастрофы? Я не знаю, как его найти, но они всегда создают штаб.
— Возможно, — согласился я. — Но не хочется пугать женщин на улице, пока этот штаб будет создаваться. Вы меня понимаете?
Оказалось, что молодой человек понимал.
— Предлагаю сделку, — провозгласил я, стараясь, чтобы голос не звучал слишком пафосно. — Я не в состоянии заплатить, но могу обменять.
— Костюм на свинью? — усмехнулся продавец.
— Нет, что вы… Свинья бесценна. Объект мены более прозаичен.
С этими словами я снял с запястья свои часы и положил на прилавок. Последовала пауза.
— Что это? — нарушил молчание продавец.
— Часы «Патэк Филипп». Одна из последних моделей. Очень популярна сейчас во всем мире.
— Неужели? — скривился продавец.
— Посмотрите любой глянцевый журнал за последние полгода. Их реклама идет на первых страницах. Обычно — рядом с оглавлением.
— Я не читаю глянцевых журналов, — сказал молодой человек и замолчал.
Еще один сюрприз. Мне всегда казалось, что только в провинции эти глянцевые журналы и читают. Люди ведь особенно остро интересуются тем, чего у них нет и быть не может, не в этой жизни, во всяком случае.
— Ну, ваша девушка наверняка читает. Или знакомые, — попытался импровизировать я.
— Моя девушка читает серьезную литературу, — отрезал молодой человек.
Я озадаченно посмотрел на Свина, ища поддержки. Он пожал плечами в ответ.
— Ладно, оставим лирику. Просто посмотрите на часы. Позолоченный корпус, ремешок из натуральной кожи высочайшей выделки. Водонепроницаемые и противоударные — я имел возможность убедиться в этом всего несколько часов назад. Турбийон, лунный календарь… В любом случае, они стоят больше, чем костюм, который я хочу купить. Вам не надо быть профессионалом, чтобы определить это.
— И сколько же они стоят? — спросил продавец.
Я замялся, раздумывая, стоит ли называть собеседнику реальную цену. Пожалуй, это лишнее. У парня все равно нет таких денег.
— В Москве, на Тверской, за них просят пять тысяч. Долларов, разумеется….
— На Тверской еще и часами торгуют? — удивился парень. — Я думал, там одни проститутки.
— Там еще Дума и много дорогих магазинов, — пояснил я. — В некоторых из них продают эксклюзивные хронометры.
Продавец взял мой «Патэк Филипп» в руки и недоверчиво повертел его перед глазами. Словно змею рассматривал.
— Значит, эти часы стоят пять тысяч долларов?
— И ни цента меньше, — улыбнулся я.
— Странно.
— Что странно?
— У нас в Приморске квартиру можно купить за пять тысяч долларов. Не ахти какую, но все же… А вы вот так запросто носите целую квартиру на запястье…
Я улыбнулся, рассчитывая, что наживка проглочена.
— Вот видите. Сделка выгодная во всех отношениях.
— И вам не жалко? — внимательно посмотрел на меня парень. — Костюм стоит полторы тысячи рублей, а вы отдаете часы, которые стоят пять тысяч долларов….
— Мой дед в свое время выменял золотые часы брегет с боем на буханку хлеба. Это, правда, было давно, во время войны. Но иногда обстоятельства не оставляют выбора.
— Выбор всегда есть! — сказал продавец и швырнул часы на прилавок. — Возьмите свой хронометр!
— Что?! — не поверил своим ушам я.
Лицо парня налилось кровью. Он весь напрягся, пальцы сжались в кулаки.
— Вы думаете, что все можно купить, да? Пришли тут с дорогой цацкой, которая стоит столько, сколько приличные люди зарабатывают за несколько лет, и демонстрируете, какой вы крутой?
— Послушай, брат, — поднялись вверх руки. — Я ничего не демонстрирую. Просто я попал в беду. И мне нужна помощь. Я пытаюсь найти выход из ситуации. Я нормальный человек, как и ты.
— Нет уж! — взвизгнул продавец. — Нормальные люди не носят часы за пять тысяч долларов!
— Хорошо, хорошо, остынь, — сказал я, надевая злосчастный «Патэк» на запястье.
Парень сложил руки на груди и процедил сквозь зубы:
— Советую все-таки обратиться в штаб по ликвидации последствий катастрофы. Там вам выдадут денег на дорогу и оденут. Не в то шмотье, которое вы привыкли покупать на своей Тверской, но с холода не умрете. Может, и накормят еще.
— Спасибо, ты очень добр, — сказал я и посмотрел на Свина.
Мой офицер понуро поплелся на выход….
В кармане плаща завалялись несколько мелких купюр. Они уже почти высохли, рисунок на гербовой бумаге снова принял прежние, не размытые очертания. Я купил пакетик фисташек Свину и пачку «Честерфилда» для себя в ржавом киоске. Мы уселись на скамейку под совсем уже облетевшими липами.
— Снова решил начать курить? — спросил Свин, наблюдая, как я закуриваю сигарету.
— Да.
— Не пожалеешь?
— Может, и пожалею. Но сдается мне, у нас будут еще более огорчительные для души темы.
— Согласен, — сказал. Свин, сплевывая скорлупу на землю. — Как-то все очень хреново складывается.
— Скажи, что ты думаешь о продавце в магазине одежды? Он отказался от пяти тысяч долларов… Даже если допустить, что я пытался наколоть его и всучить подделку, он все равно мог продать часы гораздо дороже, чем стоил костюм! У парня явно проблемы с головой.
