Я усмехнулся. Не знаю, грозила ли мне реальная опасность, но казино «Медуза» отличалось экстравагантным сервисом.
— В любом случае я буду ждать вас только пять минут, — сказала Аня, пожав мне руку.
— Вы еще и ждать меня будете?
— Да, на своих двоих вам не уйти. Но у нас будет только пять минут, запомните.
С этими словами Аня захлопнула дверь. Я пожал плечами и продолжил свой путь, пытаясь понять, стоит ли мне воспринимать эту информацию всерьез. С одной стороны, девушка мне нравилась. Но с другой — я довольно давно убедился в справедливости одной грубой, но довольно известной поговорки: «Не думай членом и не трахайся головой». Понятно ведь, что казино потеряло громадную по провинциальным меркам сумму. И нужно быть очень наивным человеком, чтобы надеяться на отсутствие у них домашних заготовок для подобных ситуаций. Вполне возможно, Аня просто играет заранее отрепетированную роль. Актриса из нее хорошая, да и следы побоев настоящие. Но это не меняет дела. Ради такой суммы можно и потерпеть немножко…
Телефона в туалете не оказалось. Да что там, не было даже сушилки для рук и автомата с презервативами. Я с досадой крякнул и собрался уходить. Дверь услужливо распахнулась. На пороге стоял один из парней, сидевших в зале.
— У вас все в порядке? — вежливо поинтересовался он.
— Сияю от счастья.
— Владимир Семенович ждет вас, — сообщил парень и, словно вышколенный швейцар, посторонился, освобождая мне дорогу.
Сопровождаемый юношей, я вернулся в зал. И едва посмотрел на Свина, мое горло сжал спазм. Теперь я уже не так скептически относился к предостережениям Ани. Да и без ее слов было понятно, что в передрягу мы попали серьезную.
Зал был грамотно и надежно блокирован. Все, кроме нас со Свином, оказались вовсе не посетителями, а служащими. Я мысленно поругал себя за то, что лишь иронизировал над их однообразной дешевой одеждой. Глупец, это была самая настоящая униформа! Хмурые ребята располагались в стратегически важных местах: двое — около выхода, по одному — возле каждого из окон; четверо, во главе с паскудно ухмыляющимся Сафоновым, окружали стол для игры в рулетку.
— Проходите, господин Цветков, — позвал меня владелец «Медузы», — мы готовы выплатить ваш выигрыш.
Я почувствовал, как напрягся гвардеец за моей спиной. Стоит только дернуться — и реакция последует незамедлительная. Только сейчас я понял, что плохая посадка костюмов на молодых людях обуславливалась наличием оружия под пиджаками. Любой грамотный разведчик срисовал бы это мгновенно — но я не был разведчиком. Вот так приходится расплачиваться за собственную беспечность… С другой стороны, я никогда не мог понять, как можно постоянно культивировать предельную наблюдательность, прощупывать каждого встречного оценивающим взглядом, запоминать номера всех проезжающих мимо машин. Когда жить, спрашивается?
— Ну что же вы стоите? — удивился Сафонов. — Идите, деньги ваши.
Я подошел к столу, мне услужливо пододвинули стул. На синем сукне возвышалась гора купюр крупного достоинства. Свин сидел у ног Владимира, паинька паинькой. Не знай я его, подумал бы, что он и вправду обычное животное. Хозяин «Медузы» даже пару раз почесал моего старшего офицера за ухом от умиления.
Стараясь унять предательский холодок, опутывавший грудь, я мысленно обратился к Свину:
— Аня предрекла мне большие неприятности и посоветовала бежать.
— Самое смешное, она тебе не врала, — протелеграфировал в ответ Свин. — Дело пахнет керосином настолько сильно, что достаточно чихнуть — и прогремит взрыв.
— Ты можешь без лирики?
— Извини. Сейчас они будут брать тебя.
— Убивать?
— Нет, ты им нужен живым.
— Уже легче, а то я начал волноваться. Аня посоветовала бежать к служебному выходу. Не знаю, насколько правдивы ее слова…
— У нас нет другого выхода, кроме служебного. Хорошо, что они не знают, кто я такой. Это дает нам определенные преимущества.
Межу тем Владимир облокотился на игровое поле стола и сцепил пальцы замочком.
— Господин Цветков, вы ведь интересовались при входе, положены ли вам гостевые фишки…
— Вы хорошо осведомлены.
— Мой дом — моя открытая книга… Так вот, фишки у нас действительно не положены. Но оставлять вас без презента тоже как-то не хочется.
— Польщен вашей заботой, но, право же, не стоило так волноваться. Мне хватит и тех денег, которые я выиграл.
— Не сомневаюсь. Однако без подарка мы вас не отпустим, и не мечтайте. У нас все-таки солидное заведение, а не бандитский шалман.
Сафонов выдержал театральную паузу. Его подопечные вежливо наклонили головы. Я, как бы невзначай, взял из стопки денег толстую пачку и провел пальцем по срезу. Купюры были настоящие: хрустели и пахли, как полагается.
— Ну что же, хороший приз всегда поднимает настроение. Что вы мне подарите: машину, романтическое турне по старинным замкам Франции или домашний кинотеатр?
В зале повисла тишина. Затем Владимир засмеялся: раскатисто, но хрипло. Создавалось впечатление, что с высокой горы летит пустая металлическая бочка. Вслед за хозяином захихикали и подчиненные. Мелкие, подобострастные смешки…
Угомонившись, Сафонов достал из нагрудного кармана платок и вытер уголки глаз.
— Мелко мыслите, господин Цветков. Машина, домашний кинотеатр… Я уже не говорю про Францию. Зачем вам эта заграница, честное-то слово… Неужели не хочется большего?
— Хочется, — признался я. — Трехэтажный особняк в Беверли-Хиллз, гараж, забитый «феррари» и Монику Беллучи в постель. Предлагайте по списку…
— Я не знаком с Моникой Беллучи, — фыркнул Сафонов. — Зато имею возможность дать вам нечто гораздо большее…
— Вот как? И что же именно?
— Я подарю вам новый взгляд на мир и ваше место в нем.
— Меня устраивает и тот, что у меня есть.
— Это вам так кажется, господин Цветков, это вам так кажется… На самом деле мечтаете вы вовсе не о дворцах в Беверли-Хиллз…
— Всегда трепетно относился к людям, которые ведают о моих желаниях больше, чем я… Ладно, и о чем я мечтаю?
— О счастье, спокойствии, умиротворенности.
— Ненавижу эти слова. Когда кто-то начинает говорить о счастье, спокойствии и умиротворенности, жди подлянки, и очень крупной притом.
— Типичная логика рассуждений больного человека, — покачал головой Сафонов. — Больные ведь тоже ненавидят шприц, потому что он причиняет им боль. И не замечают, что сущность шприца не в игле, а в лекарстве, которое он впрыскивает.
— Вы собираетесь подарить мне дозу героина? — ухмыльнулся я.
— Я собираюсь сделать вас счастливым, — серьезно ответил Владимир и быстрым движением вынул из-под стола черный продолговатый предмет.
