Мерное бухтение деда вдруг начисто заглушило разъяренное змеиное шипение, обрушившееся на уши рыцаря казалось бы одновременно со всех сторон. От неожиданности у Маха мурашки побежали по телу. Он сделал еще пару шагов и остановился, до боли стиснув сжимавшие рукоять меча пальцы.
— Ну чего встал? — крикнул дед.
— Твой голос перекрыло шипение василиска. Я не расслышал твоей последней команды и, как уговаривались, остановился, — объяснился Мах. И спросил: — Пузырь, ты его видишь?
— А то. Я нашу змейку пучеглазую уже давно приметил, — заверил призрак. — Вон он, гад ползучий, обвился вокруг ног Шарана. Глазищами на тебя зыркает — а ты идешь и идешь, вот он и взъерепенился.
— Ну и как он тебе?
— Ну, в общем, впечатляющая змейка, конечно не дракон, но суди сам: сажени три длинной и в твою руку толщиной. Крылья, как у летучей мыши, только побольше. Петушиная башка с жабьими глазами — все как ты и говорил — она, пожалуй, с твой кулак будет. Ого, как клюв раззявил, жалко, я его шипенья не слышу.
— Говоришь, у ног Шарана лежит? — уточнил Мах.
— Ага, и глаз с тебя не сводит, влюбленных! — рассмеялся призрак.
— Тогда может мне, пока смирно лежит, ударить по ним мечом? — предложил рыцарь.
— Отчего же не попробовать, — одобрил дед. — Готовься. Значит, как договорились — на счет три что есть мочи рубишь мечом на мой голос.
Стараясь не скрипеть, Мах извлек руку с мечом из-под плаща и замахнулся.
— Я готов, считай, — прошептал он.
— Раз, — голос Пузыря опустился к полу, — два… Стой!!! — вдруг заорал дед. — Проклятая тварь сбежала. Вот ведь гад, будто почувствовал! Давай скорее в погоню.
— Веди, — живо откликнулся Мах, пряча меч обратно под плащ.
— Значит так, сейчас десять шагов прямо, — скомандовал дед, — потом повернешь налево и еще…
Голос призрака снова пропал, но на этот раз змеиное шипение василиска было не при чем. Никакое шипение, будь оно хоть трижды яростное, не могло заглушить отчаянного крика деда. Вместо голоса призрака, в голове у Маха зазвучал шипящий приказ:
«РАСССКРОЙ СССВОИ ГЛАССЗА! ПОСССМОТРИ НА МЕНЯ!..» — Он повторялся снова и снова.
Пройдя шесть шагов по указанному дедом Пузырем маршруту. Мах почувствовал как его правой ноги коснулось длинное гибкое тело. Рыцарь замер, как вкопанный, и тут же ощутил как вокруг ног быстро закручиваются живые тугие кольца. Он с трудом вытянул меч из капкана и что было сил врезал им по невидимому василиску.
От упругих пут клинок бестолково отбросило в сторону. Но удар все же возымел эффект. Тугие кольца на ногах тут же распались.
Торжество рыцаря было недолгим. Василиск и не подумал отступить. Он лишь сменил тактику, обрушив на ноги Маха град ударов. Стальная защита жалобно зазвенела под напором петушиного клюва.
Шепча слова благодарности прозорливому отцу, Мах попятился и стал вслепую отбиваться мечом от наседающего врага. Так отступал он довольно долго, но в итоге все же вынужден был остановиться, уперевшись спиной в стену. Куда идти дальше он не имел ни малейшего понятия, своего бесплотного проводника он больше не слышал. Мах даже не знал, в каком месте подземелья он теперь находится — все, что ему оставалось: стиснуть зубы и вслепую защищаться.
Сводящий с ума шипящий призыв: раскрыть глаза и посмотреть… — не смолкал ни на секунду.
Агрессия василиска с ног переключилась на меч. Теперь удары сыпались не так часто, но стали гораздо более сильными. Мах вынужден был обеими руками стиснуть рукоять — невидимый клюв, посланный тугой пружиной змеиного тела, буквально выворачивал меч из его пальцев. Теперь не нужно было отмахиваться мечом, достаточно было держать его перед собой, василиск сам наскакивал на клинок. Иногда невидимый враг промахивался, тогда вся тяжесть удара петушиного клюва обрушивалась на грудь или живот рыцаря, к счастью, закрытых стальным панцирем — и задохнувшийся от боли Мах с ужасом ощущал, как легко сминается сталь под напором василиска.
Очень скоро Мах потерял счет времени. Он шатался от усталости. Избитые ноги, грудь и живот болели, издерганные мышцы рук сводила судорога. А неутомимый василиск бросался на него снова и снова.
Клюв кромсал стальной рыцарский доспех. А звучащий в голове шипящий голос медленно, но верно, рушил железную волю рыцаря.
В какой-то момент пальцы призрачного воина послушно разжались, и меч упал на пол.
Почувствовав перемену в рыцаре, василиск перестал его избивать. Он снова стал опутывать своим змеиным телом ноги Маха, поднимаясь все выше и выше. Раздающийся в голове голос зашептал другую фразу:
«НЕТ СССПАСССЕНИЯ! ТЫ ОСССТАНЕШШШЬСССЯ СССО МНОЙ НАВСССЕГДА! СССМИРИСССЬ!..»
Под ударами петушиного клюва затрещало глухое забрало.
Мах спокойно стоял и ждал. Ему уже было все равно.
Из смертельного оцепенения его вырвал отчаянный крик призрака:
— …уня, ты меня слышишь?!
— Да, — пробормотал Мах в непроглядную черноту.
— Здорово они придумали! — огорошил нелепым заявлением дед Пузырь.
— Кто они? — спросил рыцарь.
— Не важно, потом… — не захотел ничего объяснять призрак и спросил: — Ты как сам-то? Как лицо? Сильно болит?
Мах послушно потянулся руками к лицу, и это первое робкое движение наконец вывело его из оцепенения. Он застонал от вдруг обрушившейся боли. Вместе с болью вернулась и память, рыцарь вспомнил: где находится и с какой целью.
Укрытые кольчужными рукавицами пальцы с тихим звоном дотронулись до развороченного забрала. Под его многочисленными прорехами рыцарь ощутил на лице болезненные синяки и ссадины. Он облизал мокрые губы и ощутил вкус крови.
— Похоже василиск расколошматил мне его до крови, — ответил Мах.
— А глаза? Как твои глаза, не пострадали? — забеспокоился дед.
— Да вроде нет, — отозвался рыцарь. — Точно сказать не могу, из-за повязки я ничего не вижу. У меня все лицо один сплошной синяк.
— Ничего, отец с бароном Силикой поколдуют, будешь как новенький, — пообещал призрак.
— Слушай, а куда подевался василиск? — спросил Мах.
— У нашей змейки возникли неотложные дела, — туманно ответил дед. И «обнадежил»: — Но очень скоро он вернется. Так что, давай, поднимай-ка с пола свой меч — он лежит у твоих ног… Приготовим ему сюрприз.
Кряхтя и постанывая, как столетний дед, Мах опустился на корточки и, пошарив руками по земляному полу, почти сразу же наткнулся на рукоять меча. Подняться оказалось гораздо труднее. Уставшие, избитые ноги отказались ему подчиняться
— Эй, ты чего расселся, вставай быстрее, — поторопил призрак.
— Рад бы, да ноги не слушаются, — обреченно признался Мах.
