На освещенной половине комнаты стояло два роскошных кожаных кресла и два простеньких деревянных стула. Оба кресла были заняты, на них восседали его величество Савокл и его высочество граф Палуч. Стулья, очевидно предназначающиеся Маху и его спутнице, пока что пустовали.
Как была обустроена вторая половина комнаты и кто там находился, скрывал непроглядный мрак.
Проходящая точно по середине комнаты граница света и тьмы разделила на две половины и открывшийся дверной проем, так что Анюта оказалась в освещенной его части, а Мах остался скрыт темнотой.
Анюта сделала реверанс всем присутствующим в комнате и, повинуясь жесту короля, села на указанный им стул. Мах сдвинулся на место девушки и, оказавшись на свету, низко поклонился своему сюзерену, после чего тоже вошел в комнату и занял второй свободный стул.
— Вот, князь, познакомьтесь, — устремив взор в темную половину комнаты, заговорил Савокл, — это и есть наш легендарный призрачный воин — барон Мах, прошу любить и жаловать.
— Много наслышан о ваших подвигах, юный герой, — донесся из темноты хриплый гномий бас, — рад знакомству.
— Тоже рад приветствовать Трубли Седовласого, — поклонился темноте Мах.
— А это дочка графа Палуча, прекрасная Анюта, — продолжил представлять своих верноподданных король.
— Рад знакомству, — повторился невидимый князь.
— Мах, а знаешь, кому вы обязаны своим появлением здесь? — неожиданно озадачил рыцаря Савокл.
— Вам? — предположил молодой барон.
— Нет… То есть, мне, конечно, в какой-то степени тоже. Но по большей части, ваше появление здесь — это заслуга твоего замечательного призрака.
— Деда Пузыря? — изумился Мах.
— Его, его родимого, — подтвердил Савокл. — Твой наглец-призрак всюду сует свой любопытный нос. И примерно пять минут назад он залетел в эту комнату. Его присутствие почувствовал граф Палуч, догадался что ты тоже где-то рядом и поделился своей догадкой с нами. Князь Трубли пожелал с тобой познакомиться, и вот так, с его легкой руки, ты оказался здесь. Ну а вместе с тобой и Анюта.
— Почему вы здесь? — обращаясь к дочери, строго спросил граф.
— У Маха срочное, неотложное дело к королю, — мужественно выдержав суровый отцовский взгляд, пояснила Анюта.
— И что теперь прикажешь делать, попросить князя выйти на минуточку в коридор, чтобы уважаемый барон мог изложить королю свое дело? Анюта, ведь ты же знаешь, что для любых срочных дел существует приемный зал в королевском дворце. О Создатель, девочка, когда же ты у меня повзрослеешь!
— Папа, не кричи на меня! Я давно уже взрослая!
— Судя по твоим поступкам, этого не скажешь.
— Между прочим, неотложное дело Маха касается и князя Трубли, думаю, ему тоже будет интересно послушать.
— Час от часу не легче, — всплеснул руками граф, — только этого нам еще не хватало!
— Любопытно, — донесся из темноты голос предводителя гномов.
И вдруг в комнате произошла мгновенная смена света и тени. Людская половина теперь погрузилась в непроглядный мрак, а гномья осветилась ярким дневным светом.
— Не пугайтесь, по нашей договоренности с князем, такая смена света происходит каждые четверть часа, — пояснил сделавшийся невидимым король.
На гномьей стороне оказалось одно единственное кожаное кресло, в котором сидел князь Трубли Седовласый собственной персоной. Вопреки представлению Маха о грозном предводителе крепышей-гномов, Трубли оказался худым и узкоплечим. Его миниатюрная фигурка была плотно закутана в темно-синий шелковый плащ, а низко опущенный капюшон полностью скрывал лицо, из-под капюшона выглядывала лишь немного тронутая сединой роскошная черная борода. Обут он был в изящные кожаные полусапожки, также темно-синего цвета. Если не считать крохотного топорика (из-за своей миниатюрности эта игрушка годилась разве что на затачивание зубочисток), висящего на серебряной цепочке поверх плаща скорее как декоративное украшение или амулет, другого оружия у князя не было.
«А ведь точно такой же амулет висел на шее гнома, чуть было не похитившего из отцовского замка Лулу. И одежда князя подозрительно совпадала с одеянием похитителя, правда, Лула и Бугрявый в один голос утверждали, что на злодее она была темно-зеленого цвета, но темно-синий и темно-зеленый очень похожи, а полумрак коридора мог исказить цвет, вот им и показалось. Что же до рыжей бороды похитителя, ее гном мог перекрасить для маскировки. С той же целью он мог назваться Луле чужим именем», — все эти мысли промелькнули в голове Маха с быстротой молнии. От нехорошего предчувствия у него сделалось сухо во рту, и рыцарь невольно потянулся рукой к мечу.
Движение рыцаря не укрылось от внимания гнома, который великолепно видел в темноте. И во избежание недоразумений Трубли решил немедленно с ним объясниться.
— Мах, прежде чем убивать меня, не могли бы вы объяснить, чем я перед вами провинился, — попросил гном.
— Князь, что за нелепые фантазии!? — возмутился Савокл. — У него и в мыслях нет причинять вам какой бы то ни было вред! Зачем вы наговариваете на моего друга!
— Тогда почему он смотрит на меня таким ненавистным взглядом? И зачем он взялся за меч?
— На вас? С мечом? — растерянно повторил король и спросил у невидимого барона: — Мах, ты что, правда взялся за меч?
— Да, — признался рыцарь.
— О Создатель, зачем?!
— Я узнал в князе злодея-гнома, который с двумя подручными вчера утром проник в замок моего отца, барона Верда. И наложив на жителей замка сонные чары, похитил из замка одиннадцать женщин.
— О-очень интересно, — покачал головой гном, весьма правдоподобно разыгрывая удивление. — Сколько-сколько, говоришь, я похитил? Одиннадцать? Чего ж так мало?!
— Он спятил, просто спятил, — одновременно с князем застонал граф и, обращаясь к дочери, добавил: — Это ты во всем виновата. Ну зачем, зачем ты его сюда привела.
— Да откуда ж я знала, — едва не плача оправдывалась Анюта. — Мах, ну ты чего, смерти моей хочешь? Меня же теперь со свету сживут.
— Барон, твои обвинения чудовищны! Немедленно объяснись! — потребовал король.
Мах подчинился и выложил все, что знал о нападении на отцовский замок злодеев-похитителей. Рассказ оказался недлинным, он уложился примерно в пять минут.
— Так, так, значит, в замке вашего отца видели рыжебородого гнома по имени Фляузли, — первым подытожил услышанное князь Трубли. — А поскольку я внешне похож на этого Фляузли, у меня такой же, как у него, амулет и похожая одежда, вы, барон, сделали вывод, что я тот самый Фляузли и есть?
— Ну да, — кивнул Мах, — вы и есть.
— Молчите, несчастный, — зашипел на барона граф. — Кто вы такой, чтобы обвинять самого князя!
— Любезный граф, прошу вас, успокойтесь. Я в силах за себя постоять, — заверил Трубли. — Вы ошибаетесь, барон, я не Фляузли. Если бы вы были гномом, вы бы поняли, как нелепо звучит выдвинутое вами в мой адрес обвинение. Понимаете ли, ни один гном не в силах по желанию изменить цвет своей бороды. Любые красители и чары здесь бессильны, уж поверьте мне на слово. С бородой гном рождается, с ней и умирает, время может добавить в бороду седины, как в моем случае, но изменить естественный для гнома черный цвет бороды под силу только могущественным духам земли.
