— Немного?! Пару дней?! — взъярился дед Пузырь. — А ну-ка иди за мной!
Маху оставалось только повиноваться взбалмошному призраку. Дед Пузырь подвел рыцаря к какому-то холмику и, ткнув в него пальцем, сказал:
— Вот, полюбуйся!
— И что это? — со снисходительной улыбкой осведомился Мах.
— А ты присмотрись!
— Послушай, старик, мне уже надоело!.. — начал было Мах, но тут же и осекся. Он заметил, что из песчаного холма торчит шест, похожий на мачту четырехколесника.
— Неужели это… — едва слышно прошептал потрясенный Мах. — Но как такое возможно?
— Ты прав: за два дня такого быть не может, — согласился призрак и тут же ехидно продолжил: — А вот если предположить, что ты отдыхал в лесу не два дня, а без малого два месяца, все станет очень просто и понятно. За два-то месяца пески все, что угодно, похоронят.
— Но, Пузырь, как же… — изумлялся Мах. — Ведь я же твердо решил: два дня, от силы три, но ни часом больше. А получилось… Это затмение какое-то, что ли?
— Наконец-то понял! Что ж, лучше поздно, чем никогда! — заключил дед Пузырь, победоносно ухмыляясь.
— Куда же ты раньше-то смотрел? — накинулся на старика Мах. — Почему же все это время молчал? Когда не. надо, тараторишь без умолку днями напролет! А тут, когда я не в себе и остро в тебе нуждаюсь, от тебя два месяца кряду ни слуху ни духу!
— Мах, ты напрасно меня упрекаешь, — спокойно ответил дед Пузырь. — Если бы я мог… Думаешь, почему я заставил тебя сегодня выйти из леса?
— Так эта дурная боль у меня в груди — твоя работа?! — грозно нахмурился Мах.
— Да, моя, — признался призрак. — Но ты не горячись, сперва выслушай. Дело в том, что Вечнозеленый лес, а точнее, холодный огонь отталкивает меня, не позволяет переступить границу своих владений. К сожалению, я понял это слишком поздно, и когда ты вошел в лес, я не смог последовать за тобой. Мы оказались отрезаны друг от друга. Самое ужасное в том, что ты об этом даже не подозревал. Если бы ты вдруг решил перейти в родной мир, открыв Врата прямо в лесу, то я бы не смог последовать за тобой и мы бы оказались разлученными навсегда. Но время шло, ты не спешил покидать лес, а я между тем чувствовал, что ты там. Я не мог с тобой общаться — ведь твои мысленные приказы я могу читать только вблизи. Оставалась лишь зыбкая надежда связаться с твоим сердцем — такое возможно, даже если между нами полсотни шагов. Вот на эти-то полсотни шагов я и должен был к тебе подобраться. Но я понятия не имел, в каком уголке леса ты обосновался. Я воспарил над лесом и принялся тебя искать. К сожалению, густые кроны все загораживали и приходилось искать наугад. Раза два или три я вроде бы натыкался на твое сердце, но ты, наверное, двигался и каждый раз легко срывался с моего крючка. Вот почему мои поиски так затянулись. Только час назад мне удалось наконец наткнуться на тебя спящего. Тогда я влил в твое сердце немного тоски и вынудил идти туда, куда нужно… И вот мы снова вместе.
— Надо же!.. — только и смог вымолвить Мах.
— Как видишь, холодный огонь Вечнозеленого леса и с тобой сыграл злую шутку: лишил тебя воли и затуманил память.
— Знаешь, Пузырь, ты, конечно, прав… — мечтательно улыбнулся Мах. — Но я ни о чем не жалею. Эти два месяца были самыми счастливыми в моей жизни… К тому же, если бы лес не заморочил мне голову, я бы, собрав огонь, наверняка тут же открыл бы Врата и мы с тобой расстались бы навсегда. Так что, согласись, все, что ни делается — к лучшему!
— Даже в твоих словах порой бывает доля истины, — ухмыльнулся дед Пузырь, — но нам давно уже пора. Твой отец и его друзья ждут холодный огонь, и возвращаться надо немедленно!
— Да, но ведь мне нужно вернуться, — забеспокоился Мах. — Ведь в лесу остались горшок с огнем, меч и сумка с шариком, открывающим Врата. Да и с Лулой нужно попрощаться. А ведь может получиться так, что я, войдя в лес, снова позабуду обо всем на свете, кроме приятного отдыха на лоне природы.
— Даже не мечтай! — посуровел призрак. — Все, кончились беззаботные денечки. Об отдыхе отныне и думать забудь. На сей раз я полечу над тобой и буду держать на крючке твое сердце. Чуть в сторону ступишь — оно и заболит. Так что иди, забирай вещички, прощайся с подружкой и возвращайся на безопасный песочек.
— Лула, проснись, пожалуйста… — Мах нежно погладил густые волосы подруги.
Лула, прильнув к его руке, полусонно промурлыкала:
— Зачем?.. Что еще случилось?..
— Мне уже пора. Я ухожу. Нам надо попрощаться. — Мах скороговоркой отчеканил заранее приготовленную фразу.
Лула мгновенно встрепенулась и, зло зыркнув на Маха, холодно спросила:
— Значит, попрощаться хочешь?
— Ну понимаешь… — залепетал Мах. — Здесь все так хорошо… но уже пора. Там меня ждут… Я им нужен… Огонь-то я давно собрал… В общем, да. Именно попрощаться.
— Но, милый, зачем же так спешить? — Лула вдруг сменила гнев на милость. — Может, еще на денек задержишься? Ведь что такое один день? Днем раньше, днем позже, а здесь нам так здорово.
Она прижалась к рыцарю своим волнующим телом и запечатала ему уста долгим страстным поцелуем. И сильный рыцарь начал, как податливый воск, таять в ее нежных руках. Он был уже готов махнуть рукой и на неизбежную гибель отца, и на страшную судьбу родного королевства, и на собственную рыцарскую честь, и на преданного деда Пузыря, лишь бы подольше оставаться с очаровательной Лулой в этом их раю. Но тут чудовищная боль ввинтилась в сердце, и наваждение отступило.
— Прости, мне пора, — пробормотал Мах.
Он отстранил девушку, после чего решительно повернулся и пошел прочь из леса.
— Стой!
Как ни торопился Мах, но за несколько шагов до выхода из леса Лула его все-таки догнала и вцепилась в рукав его рубахи. Рыцарь поневоле остановился. Теперь она была в платье, волосы растрепались от быстрого бега, а глаза сверкали от обиды. Вопреки ожиданиям Маха, она не накинулась на него с попреками, а разрыдалась — и это было хуже всего.
— Ну не могу я здесь остаться! — обреченно вымолвил; Мах. — Прости! Ведь сейчас в моих руках находится судьба целого королевства! Если я останусь, умрет мой отец, а потом и весь мой народ! Не могу я этого допустить!
— Я понимаю, — закивала Лула. — Но ты не бросай меня. Возьми с собой. Я же не смогу без тебя!
— О-о, конечно… если ты согласна! — обрадовался Мах. — Я не посмел тебе предложить, боялся, что ты не захочешь, но…
— Все-все… молчи. Я верю тебе. Пойдем.
Они вышли из леса. Дед Пузырь — тут как тут — не замедлил съязвить, мол, это здесь, в мире оборотней, гаремы в чести, а в родном Великостальском королевстве, да к тому же у владетельного барона, супруга может быть только одна, а там вроде бы есть уже некая благородная Анюта, которая наверняка уже строит планы насчет их с Махом совместной жизни… Лишь после того, как Мах пригрозил открыть горшок и продемонстрировать слишком разговорчивому призраку холодный огонь, дед Пузырь обиженно надулся и замолчал.
