Разговор прекратился. Дед Пузырь стал невидимым, противоположное кресло опустело.
В напряженном ожидании чуда Мах прожигал взглядом ненавистные стены своей темницы и незаметно его сморил сон.
Разбудил рыцаря громкой возглас призрака:
— Мах, просыпайся, у нас гости! Вернее гостья.
Мах послушно распахнул глаза и приветливо улыбнулся одной из трех сестер-мавок.
— С добрым утром, — поприветствовала рыцаря Твоха.
— Взаимно, — кивнул Мах.
— Вообще-то сейчас еще глубокая ночь, всего три часа пополуночи, но мне больше нравиться говорить: три утра, — неожиданно пояснила девушка. — А тебе?
— Мне без разницы, — ответил рыцарь и зевнул.
— Поразительное равнодушие, — возмутилась было гостья и вдруг решительно поменяла тему: — Между прочим я к тебе бултыхнулась прямо с квохиного девичника. Там были мы трое и еще семеро мавок, дочерей наших соседей. Еще там был купленный на ночь Квохой водёнок — из продажных. Он показывал нам пляску похоти, а потом твоя будущая женушка с ним такое выделывала!
— Нехорошо на сестренку наговаривать, — усмехнулся Мах.
— Что, не веришь? Ты мне не веришь?! — обиделась мавка. — Да, если хочешь знать, у твоей обожаемой Квохи водёнков было больше, чем пальцев у тебя на руках и ногах!
— А мое какое дело, — пожал плечами рыцарь. — В толк не возьму, чего ради ты мне все это рассказываешь?
Но вместо ответа на его вопрос странная ночная гостья вдруг сама поинтересовалась:
— Мах, неужели тебе действительно Квоха так сильно приглянулась? А может она тебе уже даже полюбилась?
— Ничего подобного, — возразил Мах. — Она мне и поначалу-то показалась не очень, а после того, что ты только что о ней наговорила…
— Тогда чего же ты не бултыхнешься отсюда?
— Ха, легко сказать: бултыхнешься. Издеваешься? Ваш грозный родитель заточил меня в комнате без окон и дверей, с магической защитой на стенах, на полу и даже на потолке, — пожаловался рыцарь.
— Да, магия Симбулей никому неведома, кроме членов рода! — с гордостью констатировала мавка. — Но поскольку я дочь Симбуля Пятнадцатого, для меня она, естественно, не помеха.
— Вот как! — оживился было Мах. Но тут же взял себя в руки и эдак равнодушно поинтересовался: — А мне-то что с того, что тебе отцовская магия не помеха?
— Как это что с того? Я ведь могу помочь тебе бежать!
У Маха от радости чуть сердце из груди не выскочило, лишь огромным усилием воли ему удалось сохранить хладнокровие.
— Могу помочь и помогу — разные вещи, — сказал он. — Не могла бы ты выразиться поточнее?
— Я тебе помогу! — заверила мавка. — Но…
— Но что?
— Понимаешь, Мах, если я помогу тебе сбежать из-под венца, боюсь отцу это очень не понравится. И весь гнев водяного обрушится на мою голову. Да еще раздосадованная Квоха от себя лично добавит «пару ласковых» — а она ведь старшая сестра… В общем, мне тогда ой как не поздоровится.
— Издеваешься, что ли! — разозлился Мах. — Как же ты мне поможешь, если родительского наказания боишься?
— Я тебе помогу сбежать, а ты сделаешь так, что меня за это не накажут! — выпалила Твоха.
— Это как?
— Очень просто, ты заставишь меня бултыхнуть себя отсюда. Ты применишь свою грубую силу. — Мавка плотоядно облизнула губы, мечтательно полузакрыла глаза и страстно зашептала: — Порвешь платье, повалишь меня на песок и удовлетворишь все, все, все свои желания. Мой сладенький нецелованный красавчик!
— Хочешь чтобы я тебя поколотил? — прикинулся недоумком Мах.
— Болван, я хочу, чтобы ты меня снасильничал, — внесла ясность Твоха.
Мах натурально обалдел от столь вопиющей беспардонности.
— Скажу, принесла водёнку покушать, а он на меня как набросился… — продолжала объяснять Твоха. — Тогда уж никто не осмелится упрекнуть меня в том, что я тебя бултыхнула из дворца. Ведь я же защищалась от нападок насильника. Все будут сочувствовать моему горю и жалеть меня, бедняжечку.
— Какое изощренное коварство! — пожаловался Мах.
— Если мой план тебя не устраивает, пусть все остается как есть, — отрезала мавка. — Через шесть часов состоится свадьба и…
— Отчего же, замечательный план, — перебил Мах, поднимаясь с кресла. — Может прямо сейчас и начнем? — он схватил девушку за руку и притянул к себе.
— Однако! Вот это я понимаю темперамент! — воскликнула мавка. — А таким скромником прикидывался… Ой, совсем забыла спросить… Да погоди ты! Эй, кому говорю!
— Сейчас, размечталась, — зловеще ухмыльнулся Мах и, разрывая платье на груди у девушки, торжественно изрек: — Насиловать — так насиловать!
— Дурак, о тебе же забочусь! — взвизгнула мавка, из последних сил упираясь руками в грудь напирающего рыцаря. — Мы же забыли договориться: куда именно мне тебя бултыхнуть?
— Туда же, откуда меня сюда бултыхнул твой папаша, — распорядился Мах.
— Это невозможно, — покачала головой Твоха. — Подводье Серебрянки — вотчина рода Симбулей, и как только ты там окажешься, отец мгновенно узнает, что тебе удалось сбежать из дворца, и бросится в погоню.
— Что же делать, ведь мне, во что бы то ни стало, нужно как можно быстрее возвратиться именно в Подводье Серебрянки? — спросил Мах. Его влечение к страстной гостье угасло так же быстро, как и разгорелось.
— Думай водёнок, решать тебе. И, имей в виду, после моей исповеди Симбуль будет очень на тебя зол, и, если вновь угодишь к нему в руки, женитьбой на Квохе уже не отделаешься… В Серебрянке же отец тебя изловит — глазом не успеешь моргнуть.
От безысходности Мах сделался чернее тучи и обречено опустился обратно в кресло.
— Эй, чего остановился-то! — разочарованно взвыл невидимый дед Пузырь. — Так здорово начал! Девка вон вся просто изнывает от желания! Давай, Махуня, покажи ей!
— Платье мое ты уже порвал, так что отступать поздно, — добила рыцаря коварная мавка.
— Я пропал, — прошептал Мах.
— Эй, чего это ты там буровишь? — забеспокоился дед. — Да в чем дело-то? То друг на дружку бросаются, то как в воду опущенные!
— Полно тебе, Мах, так убиваться. Ведь Симбуль всесилен лишь в своей вотчине, — стала утешать Твоха. — Слава Создателю, кроме Подводья Серебрянки рек и озер тьма-тьмущая. Называй любое другое, я тебя бултыхну — и ты свободен… А что касается неотложных дел — забудь.
— М-да, не повезло, — машинально пробурчал себе под нос Мах и тут его осенило: — А сможешь бултыхнуть меня в Подводье океана?
— Океана? — недоумевающе пожала плечами Твоха.
— Да, океана. Там, откуда я родом, так называют огромное Подводье, куда несет свои воды Серебрянка, — пояснил рыцарь.
