— Это мой единственный шанс попасть в срок на Паучий Остров, — оправдывался Мах.
— Это твой шанс бесславно умереть лютой смертью вдали от отчего дома! — продолжал отчитывать призрак. — Они же, гарсаты эти зубастые, как очнутся, в момент тебя на куски порвут. Нешто не понимаешь!
— Пузырек, ну ты же у меня такой смекалистый и ушлый дед — неужто ничего не придумаешь? Да в жизни не поверю! — стал подмасливаться рыцарь.
— Нет! Нет! И еще раз нет! Я в этой безумной затее участия принимать не желаю! — продолжал упорствовать дед Пузырь.
— Что же будешь спокойно взирать, как меня станут раздирать на куски? Такой ты значит мне товарищ-друг-благодетель? — укоризненно покачал головой рыцарь. — Эх, не зря говорят: друг познается в беде! Что ж, придется на этот раз обойтись без тебя, трудновато, конечно, будет, но…
— Что ты несешь! Самоубийца чертов! Какое «трудновато»! Да без меня тебя ждет верная смерть! — ярился призрак.
— …как-нибудь выкручусь, — не обращая внимания на вопли Пузыря, закончил Мах.
— Ладно, твоя взяла, я буду тебе помогать, — махнул рукой дед Пузырь. — Иди обвяжи веревкой гарсатов поперек брюха. Да, смотри, потуже ее затяни — от этого будет зависеть твоя жизнь.
Мах удовлетворенно кивнул, достал из сумки веревку и пошел выполнять наказ призрака.
Рыцарь с опаской приблизился к лежащим гарсатам, но те на него и плавником не повели.
— Ну чего встал, не бойся, не тяпнут, — обнадежил призрак.
— Я и не боюсь, — соврал Мах и занялся делом.
Самым сложным оказалось просунуть веревку под пузом лежащего исполина, Мах привязал ее конец к острию своего меча и кое-как, с трудом протиснул между каменным дном и чешуей гарсата. Эта трудоемкая операция заняла минут пять, затянуть два конца на спине в мертвый узел после этого было плевым делом.
— Слушай, может не надо обоих? — взмолился рыцарь. — Симбуль говорил, что второй сам следом за первым поплывет. Зачем его обвязывать-то? Сейчас каждая минута на счету — а я с ним провожусь…
— Говорят тебе обвязывай, значит обвязывай, — строго осадил призрак. — Потом сам спасибо скажешь.
— У-у, вредный старикан! — пробормотал Мах и взялся за второго гарсата…
— Все, можно лететь, — доложил рыцарь, затянув последний узел.
— Ты знаешь, как им управлять? — спросил призрак.
— Конечно, Симбуль мне объяснил — это очень просто. Вот, смотри. — Мах забрался на широкую спину ближнего гиганта, обеими руками покрепче ухватился за веревку и правой ногой со всей силы лягнул гарсата по спинному плавнику.
Хозяин Необъятных Просторов возмущенно взревел и, сорвавшись с места, стрелой понеся вперед. Второй исполин, как и обещал водяной, тут же устремился следом за первым.
— Ах… ты… вер…н, то… мы… авил… но… етим? — прорвался сквозь завывания ветра с ушах у рыцаря озабоченный голос деда Пузыря.
— Да, мне Симбуль показал направление, я его веду точно на остров, — успокоил Мах.
— Ак… ты… го… едёшь? — донесся новый вопрос.
— Очень просто, если гарсат начнет забирать вправо — я ударю его правой ногой по правой стороне плавника, он тут же выровняется. Если влево — соответственно, левой, — разъяснил Мах. — А потом, ну в последний час, его не надо будет направлять. Он сам разыщет ближайшее мелководье. Симбуль уверял, что это и будет Паучий Остров.
Гарсаты плыли в опасной близости от поверхности, и Маху приходилось постоянно быть на чеку.
Второй номер, лишенный опасного наездника, уже неоднократно взмывал вверх и совершал красивый затяжной прыжок над водной гладью океана. Малейшие же попытки первого номера всплыть на губительный для рыцаря воздух жестоко подавлялись пинками по плавнику. Гарсат обиженно ревел, но слушался.
Далеко внизу под грудными плавниками могучих рыб на многие версты вокруг расстилался грязно-коричневый туман, временами из него выпирали верхушки скалистых гор. И все. Однообразная, унылая и скучная картина.
От этого «полета» на спине гигантской рыбины Мах не получал совершенно никакого удовольствия. Его буквально до костей пронизывал ледяной, свирепый ветер. От долгого неподвижного сидения на одном месте тело задубело. Вцепившиеся в веревку руки терзали мучительные судороги — чтобы немного дать им расслабиться и отдохнуть, Мах попробовал было просунуть под веревку ноги и хотя бы несколько минут удержаться с их помощью — какое там, стоило разжать пальцы и порыв ветра едва не скинул его со спины гарсата. Рыцарю ничего не оставалось, как стиснув зубы терпеть боль в коченеющих руках.
Верный дед Пузырь как мог старался взбодрить Маха, но сильный ветер заглушал его подбадривающие слова, рыцарю приходилось его неоднократно переспрашивать — в итоге, вместо желаемого призраком облегчения, его оптимистические реплики только еще больше раздражали Маха. В конце концов, рыцарь строго настрого наказал деду больше попусту его не беспокоить, и обращаться, если только стрясется что-то из ряда вон. На том и порешили.
Это ощущение было ново, оглушительно ново. Он, гроза и ужас для всего живого в Необъятных Просторах, с ума сходил от бессильной ярости — его тело, всегда такое сильное и стремительное, вдруг перестало его слушаться. Все, что он теперь мог — плыть вперед. И он летел как никогда в жизни, вкладывая в полет все свое неистовое бешенство.
И еще! У него кто-то был на спине! И этот на спине ярил больше, чем непослушное тело.
Гарсат рычал от злости и звал на помощь плывущего рядом собрата, но тот отвечал таким же бессильным рыком.
Ненавистный невидимый погонщик больно бил по чувствительному плавнику, принуждая грозного гарсата беспрекословно повиноваться своим приказам.
И понукаемый гарсат уносился все дальше и дальше от любимых мест, оглашая безжизненную бездну под плавниками своим осатанелым ревом.
Этот кошмар продолжался долго, очень долго. Казалось ему не будет конца…
Но вот! Сковывающее его тело оцепенение пропало так же неожиданно, как и нахлынуло…
Бешеный рев гарсатов вдруг как отрезало. И тут же сквозь вой ветра до ушей Маха донесся пронзительный крик деда:
— Ах… ере…ись!!!
Мах обернулся на крик и его зрачки расширились от ужаса. Он увидел, что прямо на него несется распахнутая пасть второго гарсата.
За страшными зубищами, слева от атакующего хищника, он краем глаза заметил оранжевую вспышку…
Спасительное перемещение.
И вот он уже болтается на веревке, обдирая спину и плечи об острую чешую рыбьего бока. И проникается огромной благодарностью к мудрому деду, который заставил обвязать веревкой обоих гарсатов.
— Дед Пузырь, спасибо! — прокричал Мах и закрутил во все стороны головой, стараясь отыскать взглядом призрака. Но свирепый ураган бьет в лицо, застилая глаза, и вынуждает тут же зажмуриться.
